— Мне не нужна брюнетка, мне нужна вчерашняя блондинка, нежная лань с кротким взглядом. Что с ней случилось, что она решила стать женщиной-вамп? Где я найду ее новый «дубликат» в случае провала на собеседовании, да еще за три дня до выставки? Грош цена Вам как специалисту после этого, — Максим презрительно скривил губы в усмешке, — и да, в этом случае я не намерен платить за проваленную работу. От слова совсем. Можете и дальше изображать из себя «одаренного» композитора и искать начинающие таланты по закоулкам нашей непредсказуемой страны.

Вячеслав стоял, понуро опустив голову. Он практически не спал последние двое суток, карауля Викторию перед ее подъездом в своем «Порше». Спина предательски болела, глаза слипались, а его работодатель Максим Климов был им категорически недоволен. Если он его окончательно уволит, Славику будет очень трудно найти такую же высокооплачиваемую работу. Даже его машина и та была служебной, не говоря уже о квартире. На сочинении незатейливых песенок для начинающих певичек много не заработаешь. А ему ведь так нужны деньги и ради них он пойдет на все.

— Максим Андреевич, дайте мне два часа, и я найду выход из создавшегося положения, — Вячеслав умоляюще взглянул на своего босса.

— Да уж потрудитесь, пожалуйста, сделать это, иначе я буду вынужден Вас заменить на более компетентного специалиста, — с раздражением проговорил Максим.

— Максим Андреевич, я разыщу «дубликат», будьте уверены, — Вячеслав

вложил в эти слова всю силу своего убеждения. Людмила не могла выехать из страны, у нее ведь нет паспорта.

— Хорошо. Так и быть, я даю Вам последний шанс, — Максим посмотрел пристально на Вячеслава и скривился, как от зубной боли. — Идите, Вячеслав, я Вас больше не задерживаю.

Макс развернулся спиной и сцепил руки в замок, всем своим видом давая понять собеседнику, что разговор закончен.

У него больше нет времени на ожидание и на исправление чужих ошибок. Решение принято, и оно бесповоротно. Максим быстро набрал sms-ку со знаком # одним единственным словом «дубликат аннулировать», после чего отправил ее адресату. В ответ пришел код подтверждения принятого заказа. Теперь ее будет искать не только Вячеслав, но и наемный киллер.

Не испытывая ни малейшего угрызений совести по поводу того, что только что изменил человеческую судьбу одним движением руки, мужчина спокойно позвал в кабинет секретаршу.

— Элена, будьте так добры, сделайте мне, пожалуйста, кофе без сахара.

— Одну минутку, Максим Андреевич, — вышколенная секретарша через мгновение поставила на стол дымящийся ароматный кофе. — Простите, если не вовремя, смею напомнить, вы мне вчера говорили, что нужно будет заказать два билета на Майорку на послезавтра.

— Да, совершенно, верно, Элена. Сделайте это немедленно и поинтересуйтесь, где находится машина с нашей гостьей Викторией Гладковской.

— Уже сделала. Машина с девушкой находится в трех километрах от территории Вашей загородной резиденции.

— Замечательно, — Максим расслабился, — хоть это дело идет по задуманному мной плану. На сегодня Вы свободны.

Максим открыл в ноутбуке недоигранную шахматную партию, сделал ход белыми и стал ждать, когда его онлайн-партнер отреагирует на его действие. Пауза затянулась.

— Что, не ожидал такого, папочка, я тоже не лыком шит, — Максим засмеялся, лицо его исказила гримаса. — То ли еще будет, папочка, то ли еще будет! Вскоре бы будешь очень удивлен и признаешь мое превосходство над тобой.

Далее он связался с начальником охраны своего, как он любовно называл его, родового гнезда «МАКС-ХОЛЛ» и отдал короткие указания.

— Леонардо и Николь, встречайте гостью. Отведите ее в черно-белую гостиную и оставьте одну, естественно, под неусыпным наблюдением. Не хватало еще, чтобы и эта красотка от вас сбежала. Отвечаете головой, вы меня поняли? Я скоро подъеду.

Макс встал из-за стола, расправил широкие плечи, поправил темно-серый галстук и отряхнул безупречно сидящий на нем дорогой костюм. Ну что ж «игра» будет жаркой, белые начинают и выигрывают. Папочка, я вернусь к тебе победителем, чтобы увидеть, как ты просишь моей пощады!

Сквозь сон Вика услышала звон чайной ложечки о фарфоровую чашку и знакомые мамины шаги по комнате. В спальне витал так любимый Викторией запах молотого кофе с корицей. Светлые шторы были полураскрыты, пропуская яркий солнечный свет, который теплыми лучами падал на подушку и лицо девушки. Свежий воздух врывался в комнату вместе с терпкими запахами мокрой листвы и осеннего дождя, что прошел прошлой ночью. Виктория сладко потянулась, вылезать из теплой и уютной постели ей не хотелось.

Мама поставила поднос на комод около кровати и присела рядом с дочерью.

— Я тебе кофе сварила с корицей. Как ты, моя девочка? — Ирина откинула со лба дочери густую черную челку и положила прохладную ладонь на лоб. — Какая-то ты бледная. Я не слышала, когда ты пришла. Ты хорошо себя чувствуешь, не заболела?

Вика села по-турецки, взяла с подноса чашечку с кофе и с наслаждением сделала маленький глоток.

— Спасибо, мам. Не волнуйся, со мной все хорошо, я здорова и у меня ничего не болит. Просто засиделись вчера с Крис в кафе, потому и приехала поздно.

Мама, мамочка! Я понимаю, что ты волнуешься за меня. Да, ведь я для тебя по-прежнему твоя маленькая девочка. Только вот девочка давно выросла, и она немного запуталась в своей жизни, и поэтому творит, а точнее, вытворяет разное, черное, белое, красное, такое же, как эти новые окрашенные волосы. Хорошо, что покрасилась только в черный цвет. Слава богу, что вчера обошлось без экстрима.

Разговор не клеился, повисла неловкая пауза. Со дня смерти бабушки прошло чуть больше месяца, дочь и мать немного отдалились друг от друга, между ними пропало тонкое связующее звено. Они лишились Людмилы Васильевны, и теперь не знали, чем же заполнить образовавшуюся пустоту в их и без того непростых отношениях.

Чем была Мила для них, стало понятно только после ее смерти. Вика очень скучала по своей веселой компаньонке, так она называла бабушку, с которой еще с детских лет привыкла делиться всеми потаенными секретами.

Ирина ревновала Викторию к своей матери, но потом смирилась. Она решила, что никогда не поймет этих двух близких ей женщин, у которых мозги немного набекрень. Более реалистичная и рассудительная, целеустремленная, занятая бизнесом в фирме по продвижению медицинского оборудования, Ирина чувствовала себя рядом с дочерью и матерью лишней. Их мир был другим, сотканным из красивой классической музыки, лирических стихов, романтических песен и написания нот.

Вика унаследовала уникальный голос диапазоном в четыре октавы от бабушки, который как подарок небес передавался в их роду из поколения в поколение чаще всего по женской линии. Ирине такой подарок не достался, у нее был вполне себе обычный, ничем не примечательный женский голос, каких миллионы, и эту свою заурядность она компенсировала деловой хваткой в бизнесе и по-мужски сильным характером.

Мила говорила, что большой грех прятать или не развивать такой талант у девочки. Она занималась с внучкой нотной грамотой и вокалом, и к пяти годам девочка уже сочиняла пусть пока небольшие, но полноценные музыкальные произведения, играла на фортепиано и даже победила в детском конкурсе, получив первое место за вокал.

— Мам, который час? — Вика скинула одеяло, обнажив красивые длинные ноги.

— 8.15, а ты разве сегодня куда-то спешишь?

— Пока еще не знаю, но думаю, что скоро это выясню.

Вике почему-то вспомнился давний разговор с бабушкой: “Прежде чем начинать планировать новый день, — часто поговаривала та, — нужно замедлиться и отрешиться от всех мыслей, поставить себя на паузу и договориться со своим подсознанием. Именно оно твой лучший друг и никогда тебя не обманет”.

Вика провела рукой по остриженным накануне волосам. Удивительно, что мама не задала ни единого вопроса по поводу новой прически.