То, что девица была без казенных шлепанцев, Наташа могла еще простить. Но что касается накидки, это совсем другое дело! Носить ее в палате требовалось неукоснительно.

Вполне возможно, на суровость интонаций ее голоса повлияли совсем другие чувства, а не простое недовольство самоуправством посетительницы. Но у Наташи было слишком мало времени, чтобы разложить по полочкам собственные эмоции. Она просто строго посмотрела на наглую девицу, которая и так слишком близко устроилась от больного да еще закинула ногу на ногу, отчего ее юбка задралась самым непозволительным образом, явив свету стройные бедра, которыми их владелица явно гордилась.

– Попрошу вас надеть накидку! – Наташа собрала всю волю в кулак, чтобы не выдать себя чрезмерным раздражением и, не дай бог, сорваться от внутреннего напряжения. И тем не менее ее голос прозвучал довольно резко. – Без нее в палате находиться не положено!

Посетительница недоуменно изогнула брови, оглядела Наташу с ног до головы, передернула плечами и, повернувшись к Игорю, произнесла:

– Прости, дорогой, но запах этой тряпки меня убивает. Нельзя как-нибудь обойтись без нее?

Наташа сделала вид, что не расслышала презрения в голосе нахальной дамы, но еще больше разозлилась, заметив язвительную усмешку на губах Игоря, которую приняла на свой счет.

– Я не привыкла повторять! – Голос Наташи поднялся на тон выше, но не дрогнул, а Игорь, тайно забавлявшийся схваткой двух женщин с характером, увидел, что его приятельница стушевалась.

– Стоит ли поднимать шум из-за какой-то чепухи, – сухо бросила Виктория в сторону сердитой сиделки и натянула на плечи накидку. И Игорь вдруг почувствовал неожиданную радость, как будто только что сам одержал нелегкую победу в схватке с сильным противником.

Виктория, к чести своей, никак не показала, что ее гордость задета. Но Карташов слишком хорошо знал любовницу, чтобы не заметить сузившиеся зрачки и выражение досады, на мгновение промелькнувшее в чуть выпуклых карих глазах.

Добившись желаемого результата, Наташа ушла за ширму, и Игорю показалось, что она громче, чем обычно, хлопнула дверцей холодильника.

– Игорек, надо быстрее виноград куда-то выложить, – засуетилась вокруг пакета Виктория. – Тут я тебе еще груш принесла, яблочек...

– Господи, дорогая, куда столько всего? Я же в час по чайной ложке ем...

– Ну, это до поры до времени, – улыбнулась Виктория. – Через несколько дней тебе разрешат есть все, что угодно. Я только что разговаривала с Герасимовым...

– Пока до этого дойдет, все твои припасы испортятся, так что не суетись напрасно, – недовольно проворчал Игорь.

Но Виктория, не дослушав его, подхватила пакет, прошла к холодильнику, открыла дверцу и с недоумением оглядела забитые полки.

– Кажется, милый, ты перешел на полное флотское довольствие? Интересно, кто тебя так щедро снабжает?

Игорь опять недовольно поморщился:

– Помимо тебя у меня немало друзей, и они тоже считают своим долгом кормить раненого как на убой.

Наташа молча наблюдала, как Виктория пытается затолкать в холодильник принесенные фрукты, но от комментариев удержалась, справедливо полагая, что у нее еще будет время переложить все по-своему.

Виктория тем временем оставила в покое холодильник и повернулась к Наташе.

– Как я понимаю, вы – сиделка Игоря?

– Вы правильно понимаете, но что из этого следует?

– А то... – Виктория с вызовом еще раз оглядела Наташу, и увиденное, похоже, сильно испортило ей настроение. Голос ее не выдержал и сорвался на последнем слове: – А то, – повторила она более решительно, – что вы – не командующий Тихоокеанским флотом, и поэтому ведите себя соответствующе со старшими по званию!

– Простите, что не удосужилась узнать ваше звание, – Игорь констатировал, что и здесь не обошлось без изрядной порции яда, – но прошу принять к сведению, – голос Наташи окончательно окреп, – окажись командующий в нашем отделении, он с первой же секунды станет подчиняться любому санитару в звании матроса. Причем обойдется без лишних амбиций...

– Виктория, оставь девочку в покое! – приказал Игорь своей разозленной подружке. – Она знает, что говорит!

Виктория, казалось, успокоилась и уселась на стул рядом с ним. Однако по сердитым взглядам, которые она то и дело бросала в сторону ширмы, Игорь понял: она вне себя от злости. В душе он позлорадствовал: наконец-то его чересчур самонадеянной подруге пусть не совсем, но обломали рога.

– How is it going?[1]

Игорь понял, что Виктория подобным образом демонстрирует свое превосходство. Она с первого взгляда на сиделку почувствовала опасность и бросила боевые резервы на усиление своих позиций в сердце мужчины, которого втайне считала без пяти минут мужем.

– Oh, you see, I’m alive and kicking![2] – Игорь поддержал игру, наблюдая боковым зрением за Наташей.

Сиделка, взяв кружку с водой, принялась поливать цветы на подоконнике. Ни одна черточка не дрогнула на ее лице, когда Виктория перешла на английский. И он подумал, что, окажись на ее месте, ни за что не стерпел бы подобного унижения.

– Сивцов ничего мне не сказал about this blue-eyed sweetie!

– Don’t worry! She’s too young and innocent![3]

– Send her away, be so kind![4]

– It’s impossible! She is rather careful and there aren’t any reasons to take her away![5]

Виктории не понравился странный огонек, вспыхнувший в глазах Игоря, и она сменила тему.

– I’m not going to be satisfied with billing and cooing forever, you know![6] – Она кокетливо повела глазами и, склонившись к Игорю, ласково погладила его по щеке.

Он убрал ее руку и, недовольно покачав головой, показал глазами на сиделку. Наташа в это время протирала оконное стекло, но по тому, как напряглась ее спина, он понял, что последние слова Виктории не остались без внимания. Между тем его подруга продолжала ворковать как ни в чем не бывало:

– I’m always drooling for you especially now while you’re in your bed... – Она попыталась обнять Игоря. – Send the girl off immediately![7]

– Stop a minute, darling! I’m a bird-watcher only for this moment![8]

Отбиваясь от наскоков Виктории, Игорь продолжал наблюдать за Наташей. С самого начала их конспиративной беседы он подозревал, что его приятельница недооценила девчонку. Похоже, сиделка посмеивается над их секретами, по крайней мере, его последняя реплика вызвала ехидную улыбку на покрасневшей девичьей физиономии.

– Давай поговорим о чем-нибудь более существенном, – предложил он уже по-русски. – Я слышал, ты отбываешь в командировку?

– К сожалению, дней на десять уезжаю в Москву. – Виктория положила руку ему на грудь и игриво улыбнулась. – Надеюсь, за это время у вас все будет о’кей, товарищ старший лейтенант! – Она проводила взглядом скрывшуюся за ширмой Наташу и перешла на шепот: – Объясни, на кой черт тут эта медсестра пасется? Небось шпионит за тобой, а вечерами строчит объективки о том, как весело проводит свое время старший лейтенант Карташов?

– Не язви, Виктория! – отмахнулся от нее Игорь. – Девочка она совершенно безобидная. Подать мне бульон да пару раз в день помочь умыть физиономию – вот и все ее обязанности.

– А в твою постель она не собирается себя подать? Что-то мне все это не совсем понятно. Слишком уж молода и, – тут Игорь понял, что в запале Виктория допустила оплошность, произнеся слово, которое раньше не сказала бы даже под угрозой расстрела, – красива! – Спохватившись, она попробовала реабилитироваться: – Правда, сразу заметно, особым умом не блещет...