Наташа приподняла его голову и поднесла стакан к сведенному болью рту. С трудом разжав губы, он хлебнул ароматной светло-коричневой жидкости.

Наташа отыскала на его руке пульс и облегченно вздохнула. Кажется, ее усилия не пропали даром. Сердце билось уже ровнее, с любимого лица постепенно сползала синеватая бледность. Она даже не заметила, что стоит на коленях возле дивана и, обхватив голову Егора руками, прижалась щекой к его щеке.

– Наташка, какие у тебя ласковые руки! – прошептал он едва слышно, закрыл глаза, и по его спокойному дыханию она поняла, что Егор погружается в сон. Наташа с трудом подвинула его большое тело к спинке дивана и прилегла рядом. Ничто на свете – ни угроза позора или даже смерти – не заставило бы ее сейчас покинуть единственно дорогого и любимого ею мужчину...

Но утром Наташа проснулась в своей постели. Она никак не могла сообразить, как же она не услышала, не почувствовала, что Егор переносит ее с дивана. Он и халат умудрился снять с нее так, что она ничего не заметила. Наташа покраснела, представив, что он успел разглядеть при этом. Две кружевные полоски служили весьма условным прикрытием и были надеты под короткий халатик лишь для очистки совести.

На кухне ее ожидала записка: «Буду после обеда. Из дома никуда не уходи». И все. Ни обращения, ни подписи. Наташа скомкала бумагу и бросила в мусорное ведро. Похоже, пора возвращаться к своим баранам. Наташа с тоской взглянула на календарь. Итак, до отъезда осталось полторы недели, и ловить здесь больше нечего. Ведь она, по сути дела, легла в его постель – и что же? Словно в насмешку, он раздел ее – дескать, смотри, насколько я к тебе равнодушен!

Но не могла же она ошибиться вчера во время танца и еще раньше, в шашлычной, когда явственно ощутила его возбуждение. Да и все его поведение означало, что он хочет ее, и вдруг такой финал!

Егор появился только к трем часам пополудни, веселый, оживленный. Будто и не было вчера страшного приступа. С аппетитом пообедал, а потом пристроился с сигаретой на порожке летней кухни. О вчерашнем не говорили. Сам он не спешил начинать разговор, а Наташа тем более избегала неприятной для нее темы. Утреннее происшествие подействовало на нее, как ледяной душ. Холод, проникший в ее сердце, умерил ее романтические порывы, помог вернуть утраченный было здравый смысл.

– Собирайся! – Объект ее печальных размышлений поднялся на ноги.

– Куда еще? – Наташа с неприязнью посмотрела на него. – Никуда я больше не поеду!

– А если я приглашу тебя покататься на катере? – Плотоядно усмехнувшись, Егор вытянул руки вперед и направился к ней, довольно щурясь, ну, точно Боцман после сытного обеда.

– Не трогай меня! – Наташа отскочила к плите и, подхватив табуретку, выставила перед собой. – Не подходи!

– Не подойду! – заверил он, и не успела Наташа вскрикнуть, как табуретка полетела в угол, а она оказалась прижатой к стене сильными руками Егора.

– Даю тебе десять минут на сборы, или я за себя не отвечаю, – прошептали в ухо теплые губы.

Наташа сжала кулаки. Но Егор будто почувствовал, что она на грани срыва, отстранился, взял ее за руку и вывел во двор.

– Живее переодевайся в купальник, и отправляемся! Я от этой жары коньки сейчас отброшу, если не искупаюсь...

Катер на большой скорости рассекал воды реки. Наташа с удовольствием подставляла лицо порывам ветра и, как в далекой юности, радостно взвизгивала, когда прохладные капли падали на разгоряченную кожу. Егор стоял рядом в одних шортах и управлял катером. Порой он кричал ей что-то веселое и восторженное и показывал на проплывающие мимо острова. Рев мотора заглушал его слова, Наташа пожимала плечами, показывала на уши – дескать, ничего не слышу.

Наконец мотор сбавил обороты, рявкнул в последний раз, и катер врезался в пологий песчаный берег.

– Добро пожаловать на наш остров! – Егор выпрыгнул на песок, протянул Наташе руку и помог сойти на берег.

– Это и есть царство славного Салтана? – улыбнулась Наташа, оглядываясь по сторонам.

– Конечно, при условии, что ты прекрасная Царевна Лебедь!

– Кажется, кое-кто из присутствующих забыл о договоренности и готов раздавать комплименты?

Егор пожал плечами и рассмеялся:

– Давай объявим мораторий и перестанем подначивать друг друга. Ты согласна?

В ответ она улыбнулась.

Егор подхватил одной рукой корзину с продуктами, другой взял за руку Наташу и повел ее к полоске кустов в центре острова.

– Пойдем поищем то местечко, где мы обычно останавливались с Василием Михайловичем, когда на рыбалку ездили.

Чуть выше от берега они нашли небольшую поляну с кострищем, аккуратно обложенным камнями, и две металлические, основательно закопченные рогатины.

Егор расстелил на траве скатерть и раскрыл корзину. Оттуда он извлек и разложил на скатерти помидоры и огурцы, хлеб, зажаренную в духовке курицу, толсто нарезанную ветчину, желтые с розовым бочком яблоки и крупный черный виноград. Наташа с удивлением взирала на все это великолепие. Интересно, когда Егор успел расстараться и все заготовить? Неужели утром, пока она спала?

Наташа вздохнула. Разбираться в хитросплетениях его замыслов у нее уже не было ни сил, ни времени. Великий конспиратор все продумал до мелочей, и ей ничего не оставалось, как только наслаждаться тем, что реально и доступно в данный момент.

Наташа не могла вспомнить, когда еще еда доставляла ей такое удовольствие. Расправившись с курицей и ветчиной, она принялась за яблоко. Отбросив огрызок на пластмассовую тарелочку, Наташа улеглась на спину, подставив лицо ласковому ветерку.

Лежа с закрытыми глазами, она сначала вслушивалась в шепот листьев над головой, наслаждаясь щебетанием какой-то пичуги. Она слышала плеск воды, потом он стал отдаляться, стихать и, точно речной поток, подхватил ее, понес, укачивая, в неведомые дали. Наташа уснула.

Она не знала, сколько проспала. Ее разбудил легкий смешок. Открыв глаза, Наташа поняла, что Егор держит ее за запястье. Темная голова Егора заслонила небо. С озорной улыбкой он низко склонился над ней, и Наташа увидела в его руке длинную травинку, которой он будил ее. Она почувствовала, что краснеет, и попыталась сесть. Егор тут же вплотную приблизился к ней, и она различила крохотный шрам на его виске и ощутила прерывистое от волнения дыхание на своей щеке.

Небо над ней было того же цвета, что и глаза Егора. Наташу охватила внутренняя дрожь.

Неужели она настолько слаба, что не сумеет справиться с физическим влечением к этому человеку и отказать ему в решающий момент? Незамедлительно ей представилась возможность испытать свою силу воли и способность сопротивляться собственным желаниям...

Первая атака прошла без единого слова и с той, и с другой стороны. Лишь легкое прикосновение пальцев к обнаженному плечу и ласковое, медленное поглаживание руки. Серые глаза серьезно и пристально смотрели в голубые.

Смесь страха и желания переполняла Наташу. Егор поднес ее ладонь к губам, и Наташа поняла: это момент, когда еще можно отказаться от дальнейшего пути, повернуть назад, чтобы жить по-прежнему, без любви, без радости, но и без чувства вины за то, что уступила мужчине, которому она не дороже сломанной веточки на песке.

Но она переоценила свои силы. Стоило ей взглянуть в серые, в черной щеточке ресниц глаза, вдохнуть запах его кожи, и Наташа потеряла голову. Его губы коснулись ее вздрагивающих от волнения губ, она с готовностью подалась ему навстречу и поняла, что теперь ей уже не избежать не только объятий, но и других, более откровенных ласк.

Шершавые пальцы проникли ей за спину и расстегнули застежку лифчика, и тут же, застонав, Егор приник губами к ослепительно белой, незагорелой полоске кожи.

– Господи! Зачем ты прячешь такую красоту? – Он положил ладонь на ее грудь и слегка сжал ее. – Зачем носишь эти тряпки?

– Прикажешь голышом бегать по Тихореченску? – Наташа чуть не подавилась от смеха.