Софья сжала кулаки:
– Борис! Аллюр три креста – и в Пулково, за билетами на самолет! На месте быстрее разберемся, что к чему. Сидеть здесь и ждать у моря погоды – этого я не вынесу!
– Соня, – осторожно заметила Евгения Михайловна, – бандитов, очевидно, обезвредят и без тебя, а крутиться под ногами у военных никто никому не позволит.
Софья гневно сверкнула глазами:
– Но я не собираюсь отсиживаться здесь, как сфинкс в пустыне! Ты хочешь, чтобы твоя единственная дочь сошла с ума!
– Ты уже сошла с ума, – устало отмахнулась от нее Евгения Михайловна и посмотрела на зятя. – Ради бога, Борис, одна надежда на тебя! Проследи, чтобы она не ринулась в горы впереди группы захвата, с нее ведь станется!
Конечно же, Наташа ни о чем подобном не подозревала. Как не догадывалась и о том, что почти след в след за ними, но параллельным маршрутом, двигалась группа из пяти мужчин с автоматами. Вел их Аркадий одному ему известными звериными тропами. Егора с ними не было. Он бесшумно скользил среди кустов под сенью деревьев буквально в десятке метров от бандитов и их пленников, но туман рассеивался, и Егор сознавал, что очень скоро ему придется отступить на безопасное расстояние, чтобы не выдать своего присутствия.
Наблюдая за Наташей, он видел, что она смертельно устала. Глаза и щеки ее ввалились, как от неизлечимой болезни. Некогда белый халат жалкими клочьями свисал с плеч, рукава превратились в грязные лохмотья. Она едва переставляла ноги, но не отставала от носилок с раненым и то и дело что-то говорила двум мальчишкам, державшимся рядом с ней.
Остатки тумана закупорили узкую теснину ущелья. Бандиты и заложники словно растворились в нем, а Егор присел в зарослях можжевельника, выждал некоторое время и просвистел дроздом.
Через минуту рядом появился Аркадий с его рослыми спутниками. Мужчины недолго посовещались.
Аркадий хлопнул себя по лбу:
– Вот же старый осел! Только сейчас понял, куда они спешат. Здесь в ущелье до нынешней весны существовало нечто вроде природного туннеля. Он вел на ту сторону хребта. В войну «эдельвейсы» по нему вышли в тыл к нашим войскам. Отец рассказывал, кто-то из местных им путь показал... Только зря хлопцы Пеликана стараются. В этом году был большой паводок. По весне сильный оползень обрушил часть туннеля. Наркокурьеры и браконьеры, говорят, месяц рыдали: как же, такой тайной тропы лишились, а погранцы небось на радостях свечку в церкви поставили. Эти отморозки, видно, еще не в курсе. Смотрите, – Аркадий вытянул руку в направлении одинокой скалы, торчавшей, словно бивень гигантского мастодонта, над скоплением валунов, – вернулись, обнаружили, что не пройти. Сейчас совещаться будут!
Спутники Егора юркими ящерицами скользнули между камней и вышли на покрытое мхом плато, поросшее редким щетинником и кустами вереска. От бандитов их скрывала скала, и они короткими перебежками достигли высшей точки местности и затаились в зарослях березняка и жестколистого падуба.
Скальная стена уходила вниз, но Аркадий показал Егору на сланцевые и известковые столбы, разрушенные временем. Местами они осыпались, кое-где получились уступы. В бинокль Егор разглядел много выемок, полочек, карнизов, покрытых кустами барбариса и самшита. Не совсем удобное и безопасное место для спуска, но все-таки лучше, чем отвесная базальтовая стена, у подножия которой расположились бандиты.
– Похоже, братки что-то не поделили! – тихо произнес Аркадий. Они с Егором, свесив головы с карниза, наблюдали за жестикулировавшими боевиками. Носилок с Пеликаном и заложников из-за камней видно не было, но то, что именно они стали источником разногласий, сомнения не вызывало. В этот момент боевики разделились на две примерно равные группы. В бинокль было видно, что автоматы и у той, и у другой стороны находятся в боевом положении и сами парни выглядят воинственно.
– Кажется, пора переходить к решительным действиям. – Егор повернулся к Аркадию. – Оповещай группу захвата, а то эти горячие головы перестреляют друг друга, а заложников и Пеликана – в первую очередь!
Аркадий приложил ладони ко рту и звонко прокричал, подражая молодому петуху улара. Среди камней мелькнули широкие спины крепких парней в камуфляже и в касках-сферах. Между тем одна группа бандитов стала быстро подниматься по крутому склону и вскоре скрылась в густом молодом ельнике.
– Шкуру спасают, сволочи! – выругался Аркадий. – Но далеко не уйдут! Там самый лавиноопасный участок, а снега еще с зимы видимо-невидимо... Пусть бога благодарят, если спецназ их вовремя перехватит. О, черт! – Он внезапно поднялся на колени. – А этих-то куда понесло?
Егор проследил в бинокль за оставшимися бандитами. Двое из них подхватили носилки с Пеликаном, и вся процессия двинулась в противоположную от первой группы сторону.
– Неужели вернутся на трассу? – Егор посмотрел на Аркадия. – Может, надумали сдаться?
– Нет, Егорша! – Аркадий осторожно положил бинокль обратно в футляр. – Не к дороге они идут, а хотят нам голову заморочить, в пещерах отсидеться. Тут неподалеку вход в настоящий подземный лабиринт. Его на моей памяти еще никто до конца не проходил. Слышал я, что спелеологи проводили эксперимент: окрашивали воду красителями в подземной реке, и разноцветный поток аж в районе Хадыженска появился. Если наши приятели там укроются, то силами целой дивизии их оттуда не выкуришь!
– Не паникуй раньше времени! – оборвал друга Егор. – Давай веди к пещере. На месте разберемся, что к чему!
А тем временем группа боевиков во главе с долговязым кавказцем быстро уходила в глубь гор. Перед ними лежал единственный путь к спасению, по которому он в здравом уме ни за что бы не повел свою группу. Снежники не лучшее место для прогулок, особенно летом, но если преследователи не осмелятся туда сунуться, то Аллах, как всегда, им поможет. Ведь он не взял сегодня грех на душу, не расстрелял из автоматов ни детей, ни смазливую докторшу, даже Пеликана позволил унести, а за это ему самому ох как не поздоровится по ту сторону гор!
Тем временем ветер усилился, похолодало еще сильнее, и вдруг понеслась, закружилась поземка. Это в долинах август – самый разгар лета, а в горах уже пробиваются первые признаки зимы. Снег повалил хлопьями, и началась настоящая метель. Боевики почти бежали, надеясь в круговерти и хаосе взбесившейся природы уйти от спецназа. Они благополучно миновали один снежник, другой... Казалось, спасение близко, но непогода укрыла от них главное и страшное препятствие – противоположную сторону ущелья, увенчанную огромным снежным карнизом. Внезапно справа мелькнула тень то ли человека, то ли вспугнутого зверя. И боевики не выдержали. Безрассудно ударили вслед тени несколько автоматных очередей...
Земля дрогнула, и будто гигантское чудовище резко вдохнуло и выдохнуло воздух, а вслед за этим...
На полукилометровой высоте, где сероватый пласт снега сливался с небом, вдруг возникла черная линия отрыва. В мгновение ока она расширилась и сползла вниз. Сначала медленно, а потом быстрее, быстрее, словно курьерский поезд, лавина набирала скорость. Воздух расколол ни с чем не сравнимый рев: впереди лавины мчалась разрушительная воздушная волна...
Страшный взрыв раздался внезапно, будто поблизости сбросили несколько авиабомб. Тысячетонная снежная глыба обрушилась на дно ущелья...
Бандиты не успели ничего предпринять. Спрессованный воздух толкнул их, поднял в воздух и сбросил вниз с тридцатиметровой высоты. Снежная лавина докатилась до изуродованных тел, но тучи снежной пыли накрыли и засыпали их. Природа поспешила укрыть тела погибших бандитов холодным белым саваном...
