Она свернула за угол налево, и ветер обрушился на нее с новой силой. Она затряслась от холода, ее челюсти колотились друг о друга с такой силой, как будто хотели выбить морзянкой призыв о помощи. Возле Сити Холла ей пришлось еще хуже. Архитектура Правительственного Центра, с его специфически закругленными углами зданий и обширными пешеходными пространствами, обеспечивала нечто вроде аэродинамической трубы, по которой ветер несся с ураганной силой. Сьюзен пришлось согнуться против ветра, чтобы устоять и продвигаться вперед. Слева от нее в темноте вырисовывались замысловатые формы Сити Холла, его резкие геометрические выступы формировали темные перекрещивающиеся тени, придавая всему зданию зловещий вид.

Сьюзен нужно было найти телефон. Она достигла Кембридж-стрит, на которой еще встречались прохожие, также согнувшиеся против ветра. Сьюзен остановила первого прохожего, это оказалась женщина. Голова ее поднялась навстречу Сьюзен, в глазах отразилось сначала недоверие, а потом страх.

– Мне нужно десять центов и телефон, – выдавила Сьюзен сквозь стучащие зубы.

Женщина оттолкнула руку Сьюзен и поспешила прочь, не оглядываясь и не проронив ни единого слова.

Сьюзен посмотрела на свою униформу медсестры. Она была мятая, испачканная и забрызганная кровью. Руки были черные от грязи, волосы спутаны в полном беспорядке. Она поняла, что выглядит, как психопатка, а еще вернее, как сумасшедшая в Делирии.

Сьюзен остановила прохожего-мужчину и повторила свою просьбу. Тот отшатнулся, разглядев Сьюзен. Но полез в карман и протянул ей горсть мелочи, в его глазах метались изумление и испуг. Он высыпал монетки в руку Сьюзен, как будто боялся прикоснуться к ней.

Сьюзен зажала мелочь в руке. Там было гораздо больше десяти центов, которые она просила.

– Я думаю, телефон есть тут налево в забегаловке, – сказал мужчина, глядя на Сьюзен. – С вами все в порядке?

– Все будет в порядке, если я доберусь до телефона. Большое спасибо.

Оледеневшие пальцы Сьюзен с трудом удерживали монеты в горсти. Ее руки онемели настолько, что она даже не ощущала, что лежит у нее в ладони, Она побежала поперек Кембридж-стрит по направлению к забегаловке.

Влажная сальная теплота блаженно охватила Сьюзен. Несколько лиц поднялось навстречу ей от тарелок, и несколько человек отметили ее странный вид. Но анонимность большого американского города послужила Сьюзен защитой, и посетители вернулись к своим тарелкам, воздержавшись от вмешательства не в свое дело.

Сьюзен опять охватила необъяснимая паранойя, ее глаза перебегали с человека на человека, пытаясь обнаружить врага. А тепло заставило ее трястись еще сильнее. Сьюзен поспешила к платному телефону, установленному возле туалетов.

Ее руки с огромным трудом управились с мелочью, большинство монет упало на пол, пока Сьюзен не ухитрилась опустить монетку в десять центов в щель автомата. Никто не шевельнулся, чтобы помочь ей собрать рассыпавшиеся монеты. Грязноватый бармен, покрытый татуировками, поглядел сквозь нее, давно привыкший к гримасам бостонской уличной жизни. Ответил оператор в Мемориале.

– Меня зовут доктор Уилер, мне необходимо поговорить с доктором Старком, немедленно. По очень важному делу. Вы дадите мне его домашний телефон?

– Сожалею, но мы никому не сообщаем домашние телефоны врачей.

– У меня дело чрезвычайной важности, – Сьюзен оглянулась, подсознательно ожидая нападения.

– Сожалею, но у нас приказ. Если вы хотите, оставьте свой номер, я позвоню доктору Старку домой.

Глаза Сьюзен отыскали номер автомата:

– 523-8787.

Раздался щелчок. Сьюзен повесила, трубку. У нее в руке остался еще один десятицентовик. Она подумала, как здорово было бы выпить сейчас чашку горячего чаю. Она поискала на полу упавшие монетки. Нашла двадцать пять центов. Поискала вокруг. Кажется, была еще одна монета в двадцать пять центов.

Один из посетителей отлепился от стойки и, пошатываясь, направился к телефону. Он уже схватил трубку, когда Сьюзен заметила его.

– Прошу вас. Я ожидаю звонка. Подождите, не звоните несколько минут, – умоляюще сказала Сьюзен мужчине с торчащей на лице щетиной.

– Прости, сестренка, но мне нужно позвонить, – мужчина поднял трубку и бросил в прорезь десятицентовик.

Первый раз в жизни Сьюзен полностью потеряла контроль над своими чувствами и остатки благоразумия.

"Нет!" – закричала она высоким голосом, заставляя повернуться в свою сторону все головы в забегаловке. Для того, чтобы доказать свою непреклонность, она сжала руки, переплетя пальцы и, размахнувшись, ударила ими в предплечье мужчины. Это неожиданное нападение заставило того выронить и монету, и телефонную трубку. Продолжая сжимать руки вместе, Сьюзен нанесла еще один удар по носу и лбу мужчины. Ошарашенный тип, оступившись, стукнулся о край телефонной будки. Как в замедленной киносъемке, он сполз в сидячее положение, его ноги разъехались в разные стороны. Неожиданность и ярость нападения оглушили его, он не мог даже двинуться.

Сьюзен немедленно повесила трубку на место и положила сверху руку, сощурив глаза. Она ждала звонка. Телефон затрещал. Это был Старк. Сьюзен попыталась держать себя в руках, но слова вырывались из нее, как пузыри на поверхность кипятка.

– Доктор Старк, это Сьюзен Уилер. Теперь у меня есть ответы... все ответы. В это нельзя поверить, но это так.

– Успокойся, Сьюзен. Что ты подразумеваешь под всеми ответами? – голос Старка был размеренный и успокаивающий.

– У меня есть мотив. Есть и мотив, и способ.

– Сьюзен, ты говоришь загадками.

– Коматозные больные. Это не случайные осложнения, Они планировались заранее. Когда я делала выписки из историй болезни, я обнаружила, что всем таким больным делали тканевое типирование.

Сьюзен остановилась, вспомнив, как Беллоуз отговаривал ее придавать какое-либо значение тканевому типированию жертв комы.

– Продолжай, Сьюзен, – сказал Старк.

– Ну, тогда я не придала этому никакого значения. Но теперь я знаю. После того, как побывала в Институте Джефферсона.

Произнесение конкретного имени заставило Сьюзен подозрительно оглянуться по сторонам. Большинство глаз в забегаловке было обращено на нее. Но никто не шевелился. Сьюзен отступила подальше в глубину будки, прикрывая микрофон трубки сложенной в чашечку рукой.

– Я знаю, это звучит безумно, но Институт Джефферсона – это место для расчетов на черном рынке органов для трансплантации. Какие-то люди получают заказы на органы с определенным набором тканевых антигенов. Потом каким-то образом производится поиск по больницам Бостона, пока они не находят больного с соответствующим набором антигенов. Если этот больной лежит в хирургическом отделении, во время анестезии в газовую смесь добавляют угарный газ. Если это терапевтический больной, то он или она получает летальную дозу сукцинилхолина внутривенно через капельницу. У таких больных происходит разрушение коры головного мозга. Но тела их живут, органы в полном порядке, пока их не вырезают эти убийцы из Института.

– Сьюзен, это невероятная история, – сказал Старк. Он казался ошарашенным. – И у тебя есть доказательства?

– Это проблема. Если начать эту суету – сообщить полиции, чтобы они поехали в Институт Джефферсона для проверки – так у этих наверняка есть план на случай такой проверки. Это место замаскировано под больницу для интенсивной терапии. Кроме того, и угарный газ, и сукцинилхолин быстро метаболизируются в телах жертв, не оставляя никаких следов преступления. Единственный способ разоблачить подобную организацию, это чтобы кто-нибудь вроде вас смог убедить власти произвести настоящий налет на Институт.

– Это хорошая мысль, Сьюзен, – ответил Старк. – Но я должен услышать все подробности, которые заставили тебя прийти к такому фантастическому выводу. Тебе сейчас угрожает опасность? Я могу подъехать и забрать тебя.

– Нет, со мной все в порядке, – сказала Сьюзен, бросая взгляд в зал забегаловки. – Проще будет, если мы с вами встретимся где-нибудь. Я могу поймать такси.