Вал искажения покатился от нас, словно ластиком стирая из этой реальности и легионеров и вампиров и даже крепостные стены вокруг, расходясь всё дальше.

Я пытался следить как далеко распространится волна, но горизонт внезапно накренился и земля стала неумолимо приближаться. Я просто и безыскусно падал, будучи не в силах хоть как-то воспрепятствовать этому событию.

Не дали упасть девчонки, подхватив и положив на спину. Не в силах пошевелиться, я видел только голубое небо, да их заплаканные лица надо мной. Попытался спросить, что там, но смог выдать только еле слышное сипение.

— Что? — переспросила, шмыгая носом Эльза, затем, подняв голову, куда-то посмотрела, добавила, попытавшись улыбнуться, — много мы их выкосили Паша. Стоят пока, не приближаются.

Затем послышались какие-то вопли, снова протрубил рог и я морально приготовился к тому, что нас сейчас пойдут добивать. Но Эльза, снова надолго вглядевшись куда-то, сначала неверяще произнесла, — Паша, они уходят, — затем подскочила на ноги и завопила, только уже радостно, вновь упала на колени, обхватывая ладонями моё лицо, жарко поцеловала, — Паша, они бегут! — Слёзы продолжали течь по её щекам, вот только теперь это были слёзы счастья.

Я лежал и смотрел в голубое небо, наслаждаясь тишиной и покоем. Как сказали девчонки, неожиданно появился передовой отряд имперский войск, обстрелявший противника какими-то новыми заклинаниями магии огня и половина вампирского войска, всё что осталось после нашего удара, просто сбежала не приняв боя.

Вскоре я услышал незнакомые, но вполне человеческие голоса, ржание коней, металлический лязг, а затем меня накрыла массивная тень и фигура в очень знакомом доспехе опустилась на одно колено, загородив обзор почти полностью. Сняв шлем, молодой парень в чьём взгляде мелькнул несвойственный молодости опыт, улыбнулся, а затем, произнёс, — Ну здравствуй, дядя Паша.

— Шайсе, фердамте шайсе!

Герцог Раагард метался по королевскому замку, ругаясь на старовампирском.

— Где этот швухтель?!

Подлетев к здоровенной вазе гномьей работы, схватил и со всей силы трахнул ею об пол. Осколки шрапнелью полетели по залу, заставив слуг пригибаться и ныкаться по углам.

— Ваша тёмность, — в зал дрожа от страха заглянул один из вельмож, — я видел что командующий армией заходил в покои королевы.

— Пшел вон, аршлекер, шванцлутчер!

Вельможу тут же сдуло, а древний вампир, пробормотав, — Опять эта шлампэ своего фикера прикрывает, — стремительной тенью понёсся по коридорам в спальню царственной внучки.

— Деда, нет! — рванула та ему навстречу, стоило выбить двустворчатую украшенную золотыми узорами дверь.

— Хальт ди фотце! — рявкнул герцог, — Где этот пиммель, фотценлекер?!

— Только не убивай, — заголосила Эльгадра, падая на колени и хватая старого вампира за ногу.

— Вылезай, мистштюк! — проревел вампир, шагая по королевским покоям, словно не заметив дополнительного груза.

Распахнув дверь ведущую в уборную, он увидел скрючившегося и прикрывшего голову руками командующего в углу под раковиной и почти ласково произнёс, — А вот и ты, абгевиксер швуленарш.

— Господин, — завыл тот, — я не виноват!

— Деда!

— Фэрпис дихь! — рявкнул Раагард на внучку, и одним движением стряхнул с ноги, вышвыривая из уборной назад в спальню. Медленно закрыл за собой дверь, обнажил заострившиеся клыки, глядя на просравшего всё что только можно командующего вампирским экспедиционным корпусом, проведя длинным языком по алым губам, прошипел, — Поздно прятаться за титтн моей внучки, тупой арш, пора отвечать за свои проступки самому.

— Господин, я сделаю что угодно!

— Виксер, ты и так уже сделал всё.

— А-а!

Молниеносный удар оборвал истошный крик и, взяв за волосы отделённую от тела голову, герцог толкнул дверь, прошел мимо закаменевшей королевы, продолжавшей сидеть на полу, подозвал в коридоре одного из боязливо выглядывающих из-за угла слуг, вручил голову и приказал, — Насадить на кол, выставить на площади перед дворцом. И нового командующего ко мне.

— Господин, — склонился в низком поклоне слуга, — нижайше прошу дозволить узнать его имя.

— Пусть сама выберет, — дёрнул Раагард подбородком в сторону королевских покоев, — в этот раз думать будет головой, а не своей фотце.

Лысый холм стал действительно лысым. Волна проклятья превратила в невесомую пыль и саму крепость и всех нападающих и тела павших легионеров, целым оставив только заклинательный круг с пентаграммой и нас шестерых находившихся внутри. На сотню метров в каждую сторону простиралась чёрная голая земля, без единой живой травинки. Впрочем, вскоре она должна была вновь покрыться ковром свежей зелени. Корневая система уцелела, волна сырой силы шла по земле, глубоко в почву не вгрызаясь. Остался нетронутым и подвал крепости, и теперь чуть в стороне от меня в земле зиял прямоугольный проём с каменными ступеньками уводящими вниз.

Взяв в руки крепкий кол, там, где был центр крепости, я хорошенько вбил его молотком, поглубже, чтобы не подмыло дождями, затем прибил сколоченную из досок табличку, на которой вырезал ножом надпись — “Форт двадцати восьми легионеров”.

Если здесь решат восстановить крепость, добьюсь чтобы называлась она только так и никак иначе.

Долго стоял, вспоминая парней: десятников, санинструктора, раненых, с кем до последнего отбивали нападение. Среди них были и совсем молодые, и уже повидавшие жизнь сорокалетние мужики. Но никто из них не отступил, до последнего сдерживая неудержимой лавиной рвущихся в крепость вампиров. До последнего вздоха, до последней капли крови…

Налетел ветер, небо затянуло серым и, подставив лицо, я зажмурился, чувствуя на коже отдельные редкие капли начинающегося дождя. Скорее ощутил, чем услышал, как рядом остановился кто-то, но глаза открывать не стал, продолжая молча стоять внимая расходящейся непогоде.

— Паш, — коснулась моего плеча тяжелая длань в бронированной перчатке, — пойдём.

— А, Вигир, — я посмотрел на стоявшего рядом бывшего аватара, спросил коротко, — что?

Много говорить не хотелось, может потому, что слова казались уже чем-то пустым и не нужным.

— Там Элеонора и ещё какая-то магичка, ждут тебя, Паш, — произнёс парень, чуть улыбнулся, одними губами, — даже требуют.

Он больше не называл меня дядей, всё-таки что он, что я мы оба были братьями инквизиторами. Это в первую нашу встречу, узнав меня, он не удержался, назвал по старому, как называл когда-то в академии.

Полтора года в Карауле Смерти здорово его изменили, как внешне так и внутренне. Хотя внутренне, это скорее благодаря доспеху. Я не лез с расспросами, мне хватило того раза когда я сам их носил, и потом, когда мысленно общался с мёртвыми комиссарами в катакомбах под Тарданом.

Молча кивнув, я развернулся и принялся спускаться с холма, туда, где за границей черного круга, пестрели многочисленные шатры боевого отряда инквизиции.

Вампиры не зря драпанули, вовремя сообразив, что с возраждённым Караулом Смерти вооруженным скопированными инквизиторами с моего калаша артефактами, и сотней инквизиторской стражи впридачу, им в чистом поле не тягаться. Вигир, первый из возрождённых, смог составить небольшой но очень хорошо вооруженный бронированный кулак из себя и двух десятков других, примеривших доспехи инквизиторов, и теперь они шли в авангарде имперской армии, готовящей широкомасштабное наступление на вампирские земли.

С формой артефактов мудрить не стали и у меня каждый раз невольно чуть теплело внутри когда я видел одетого в броню караульного с автоматом Калашникова на ремне. Очереди из мелких огненных шаров были крайне эффективны против уязвимых к огню вампиров и первая партия артефактов тотчас была направлена сюда, для проверки в боевых условиях.

Один из запасных калашей я забрал себе и теперь он, в специальном ящике, хранился в шатре выделенном мне с девчонками.