— Вигир, это же ты донжон обрушил?

Но тот только отрицательно качнул головой, ответил:

— Нет, я думал ты.

— Ладно, — махнул я рукой, — не важно. Главное, что большая часть кровососов была там, и выжить после такого им явно будет не просто.

— Это да, — ответил мой товарищ, затем провёл ладонью по своему автомату заряжая внутренний накопитель и бросил мне, — держи, ты без магии, лишним не будет.

— Спасибо, — благодарно кивнул я, подхватывая тяжёлый калаш, и закидывая на ремне себе за спину.

Автомат я решил приберечь на крайний случай, просто потому, что сам его подзарядить не мог, как и отвлекать для этого других. Да и руки слегка подрагивали от предвкушения боя накоротке, когда клинок в твоих руках врубается в вампирские тела, крошит и кромсает их на куски. Выплёскивая тем самым всё боль и ненависть которую я накопил, чтобы мстить за моих соплеменников низведённых до статуса скота. Мне хотелось видеть, как потухают красные нечеловеческие глаза, прощаясь со своей бессмертной жизнью и чтобы последнее, что видели кровососы перед смертью, было моё лицо — лицо их главного врага.

За руинами замелькали другие вампиры, накапливаясь для контратаки и вновь адреналин побежал по венам, заставляя сердце застучать быстрее. Губа задрожала, по волчьи приподнялась над клыком.

Разбежавшись и запрыгнув на массивный каменный блок, откатившийся почти к самой стене, глядя на противоположную сторону двора, я воздел меч вверх и прокричал хрипло и яростно то, что в мечтах с детства выкрикивал много раз, вслед за полюбившимся героем фильма, ведя в бой фантомное воинство на воображаемого врага:

— Гвардия, за мной!

Вот только враг был уже не воображаемый, а гвардия самая настоящая. Поэтому когда я, ревя разъярённым медведем что-то нечленораздельное, бросился вперёд, то остальные караульные, не раздумывая ни секунды, последовали за мной, покатившись по крепостному двору словно лавина, разрывая лёгкие вибрирующим от ненависти криком.

Оскаленные морды, кривые когтистые лапы, всё это замелькало в опасной близости от меня, стоило нам сойтись в рукопашной. Я крутился волчком, используя всё, что знал и умел, нанося удары мечом, ногами, локтями, даже кулаком свободной руки, круша подвернувшиеся вампирские рожи.

Удар, ещё удар, пригнуться, пырнуть в бок вампира, наседающего на караульного справа, крутануться влево, кинуть в противника подхваченный с земли осколок камня, ударить следом…

Завалив на землю очередного кровососа, я принялся в исступлении всаживать в него меч, снова и снова, чувствуя, как брызгает мне в лицо вязкая тягучая жижа, заменявшая вампирам кровь. Затем отсёк голову и, тяжело дыша, приподнялся, оглядываясь.

Рядам точно также, оперевшись на здоровенный двуручник, стоял Вигир, чуть подальше другие инквизиторы Караула Смерти бродили среди усеивающих двор трупов, выискивая своих раненых и добивая чужих.

Неужели всё, неужели победили?

Добредя до Вигира, я взглянул в его глаза в прорези шлема.

— Всё?

— Нет, — качнул отрицательно тот головой, — сначала мы должны убедиться, что герцог действительно мёртв.

Я посмотрел на груду камней на месте донжона, махнул рукой.

— Да кто после такого выживет.

— Он, — лаконично ответил мне парень. Добавил глухо, — По крайней мере в прошлый раз выжил.

— И как прикажешь его оттуда доставать? Да мы тут год этот завал разгребать будем…

Но не успел я договорить, как куча камня словно вздохнула, приподнявшись, а затем, буквально взорвалась, выпуская наружу здоровенного крылатого монстра.

Он отдалённо напоминал кого-то из высших демонов, и в то же время было сразу понятно, что он также чужд им как и людям. Это было что-то иное, но ничуть не менее опасное, может даже более.

— Так вот какая у него боевая форма, — прогудел командир Караула Смерти, выхватывая взамен двуручника, из пространственного кармана здоровенный двуручный серебряный боевой молот.

Если обычный высший вампир мог обращаться просто в большую летучую мышь метрового размера, то патриарх был огромным маусом с размахом крыльев метра четыре.

— Стреляйте в него, стреляйте! — заорал я, выдёргивая так и не пригодившийся в бою с обычными вампирами калаш из-за спины.

Ярко красные огненные шарики впились в тело патриарха и тот, истошно завопив, схлопнул вокруг себя крылья, словно укутавшись коконом, а затем резко распахнул их, разошедшейся по двору ударной волной опрокидывая и сбивая прицел.

А затем он, словно телепортировавшись, оказался возле ближейшего караульного, в один миг располовинив тело. Оно ещё не успело завалиться на брусчатку, как вампир убил следующего, двигаясь с такой нечеловеческой быстротой, что я почти не замечал его удара.

Остановил его только вылетевший наперерез молот, разорвавший, кожистое крыло, но это был лишь временный успех, потому что разъярённый патриарх обрушил на Вигира целую серию ударов, часть из которых парень едва сумел отразить, а часть пропустил, лишь чудом оставшись вживых, получив сразу несколько пробоин в доспехах.

— Вам меня не победить! — неожиданно писклявым голосом, завопил вампир, — я бог, вы жалкие низшие!

— Богов мы тоже убивали, — пробормотал я, вновь вскидывая автомат.

— Ты?! — внезапно увидел он меня и я вспомнил, что нахожусь в своём истинном обличье, не прикрытый больше иллюзией.

— Я-я, — ответил ему, продолжая стрелять.

Неплохо справлявшееся с обычными вампирами герцога, это оружие лишь слегка ранило, прожигая только верхний слой кожи. Впрочем, тоже мало приятного.

А затем мне резко поплохело, когда вампир, не обращая больше ни на кого внимания, бросился за мной. Понимая, что в прямом боестолкновении я ему солью сразу, слишком уж неравны уровни, я горным козлом принялся скакать по камням, кидая в мчащуюся на всех порах за мной тварь, всё что попадалось под руку.

— Паша, держи! — услышал я выкрик Вигира, когда он что-то швырнул мне.

Выхватив это что-то на подлёте, я внезапно понял, что это моё артефактное адамантиновое ведро, неизвестным образом покинувшее инквизиторские лаборатории, где над ним безуспешно колдовали лучшие умы.

— Ну вот теперь поиграем, — воодушивился я и принялся размахивать бесценным хоз инвентарём, отбивая удары бритвенно острых когтей, бессильно высекавших искры об крепчайший металл.

А вампир уже уставал, его скорость, такая недостижимая в самом начале боя, резко снизилась, видать внутренние резервы тела, подвергшегося перед этим взрыву, были совсем не бездонны.

К тому же остальные караульные не прекращали обстрел, раз за разом поражая десятками злых огненных шариков тело кровососа.

— Н-на! — влепил я ведром, изловчившись, прямо в гротескную морду, откидывая вампира от себя.

Тот зашатался, и я, вложив в удар все силы, засадил ногой прямо ему в грудь, сбрасывая с камней вниз, на брусчатку двора.

А следом, сминая рёбра, незамедлительно обрушился удар серебрянного молота, от поджидавшего удобный момент Вигира.

Так мы и гвоздили его лежащего вдвоём, ведром и молотом, пока небо не начало светлеть.

— Главное, — прохрипел парень, — не дать ему регенерировать и тогда светило его прикончит окончательно.

Ну а когда первые лучи коснулись боевой формы патриарха, та зашипела и стала, пузырясь, испарятся. А через пару десятков минут, всё, что от него осталось, было въевшееся в брусчатку пятно сажи. На которое, распустив шнуровку на штанах, я с чувством большого удовлетворения поссал. Остальные караульные незамедлительно присоединились ко мне в этом благородном деле, и скоро сажу смыло струями мочи почти без следа.

Пройдя по двору, я внезапно увидел тонкую женскую руку и рукав грубого выцветшего платья, торчащие из завала. В горячке боя не было времени подумать о людях, что жили в крепости, было важно только одно — убить герцога. Но сейчас, мысль, что кто-то может ещё быть жив из слуг и рабов, бросила меня туда.

Поднатужившись, я отбросил в сторону несколько камней, под которыми увидел мёртвенно бледную девушку, прислуживающую мне вчера. Уже холодную и не дышащую.