Воспользовавшись наступившей тишиной, капитан, предлагавший идти через пролив мимо крепости, сказал:

— Надо идти через пролив у лесистой части острова! Там есть шанс проскочить!

— Но там же батарею поставили, туда столько пушек навозили! И длинные там тоже есть!

— А ты видел, как туда возили пушки? — спросил тот же капитан, несколько голосов ему утвердительно ответили, заявив, что у них нет сомнений в наличие там мощной батареи.

— Вы смотрели, это да, но при этом ничего не видели, — хмыкнул тот же капитан и пояснил свои слова: — Вы видели, как лодки привозят пушки и пустые уходят назад. Но не обратили внимания на осадку лодок, она-то не менялась! Как такое может быть — выгрузившая пушку лодка продолжает сидеть так же глубоко! Да и пушек туда навезли столько… Только длинных пушек, как на линкоре! Откуда у них они? Или вы думаете, что их адмирал решится разоружить один из своих тяжёлых кораблей? Или ослабить остальные?

Присутствующие, переглядываясь, пожимали плечами, а наблюдательный капитан продолжал:

— Вот! Я и заинтересовался и не поленился ночью сплавать к острову, осторожненько так, ведь лодку могли увидеть, поэтому близко не подплывал. Но разглядел очень интересную вещь! Из амбразур укрепления торчат не стволы пушек, а брёвна, под них замаскированные! Издали даже в подзорную трубу этого не разглядеть, да и вблизи тоже.

— А как ты сумел? — поинтересовался один из капитанов.

— Я бы тоже не увидел, но под определённым углом, если смотреть немного сбоку, видно, что ствол кривой! Да и сучок на нём!

Таиса, руководившая установкой пушек на батарее, ожидала подобного визита и подготовилась. Пушки откатили немного назад и в амбразуры высунули заранее подготовленные брёвна. Даже одно специально с сучком подобрала. Получилось очень убедительно, и капитан клюнул на мистификацию и теперь победно глядел на своих коллег:

— Теперь вам понятно, почему нам надо идти на прорыв через тот пролив?

— А ведь если бы не ты, сработало бы!

— Да, мы пошли туда, а там вся эскадра и корабли со всеми пушками!

— Хитро придумано, ничего не скажешь!

— Нас не проведёшь! — разом загомонили капитаны. Немного ещё поговорив, лютецкие каперы разошлись, решив прорываться следующей ночью через пролив, охраняемый крепостью с бутафорскими пушками.

Ночь была безлунная, но ясная — света звёзд вполне хватало. Лютецкие корабли тихо двигались по проливу, как и ожидалось, пушки укрепления, сооружённого альбионцами, молчали — бревна-то стрелять не могут!

— Командор?.. — тихо произнёс один из комендоров, стоявших у своего орудия.

— Рано ещё, надо чтоб как можно больше их кораблей втянулись в узость пролива, — так же тихо ответила Таиса, ждущая, когда идущий первым корабль напорется на брёвна, что она вчера воткнула в дно. Минувшей ночью уставшая командор крепко спала, так думали все её подчинённые, а пепельный дракон не спал, но и не летал — он плавал под водой, подготавливая ловушки в узком проливе. Теперь пролив перегораживал частокол из брёвен. Глубина там была небольшая, но пройти мог любой корабль, даже линкор, а после того как потрудился дракон, пройти могла только шлюпка. Таиса вспомнила, что подобное заграждение сделали дикари на Лэмисе, стремясь остановить «Неустрашимый».

Слабое течение, создаваемое приливом, не препятствовало движению лютецких фрегатов, возглавлявших колонну. Это течение Таиса тоже хотела использовать. Когда до препятствия оставалось пройти всего ничего, три раза прокричала внезапно проснувшаяся чайка, по этому сигналу матросы отряда Таисы, пустили по течению связанные попарно брёвна. На каждом таком импровизированном плоту находился бочонок пороха с уже зажженным фитилём. Зажженным так, чтоб его не было видно с кораблей, идущих навстречу этим маленьким брандерам.

Корабли шли в полной тишине, пусть вместо пушек на батарее брёвна, но лучше поберечься. Когда первый фрегат остановился, налетев на бревна, раздался лишь слабый треск. В остановившийся корабль врезался идущий за ним следом, а за этим следующий. Скорость была небольшая, поэтому особых повреждений корабли не получили, просто сцепились снастями. Так сцепилось не меньше десятка кораблей — желая поскорее пройти опасное место, лютенцы держали очень малую дистанцию. Остальные, увидев, какая беда приключилась с впереди идущими, стали убирать паруса, замедляя ход. Некоторые сбросили якоря, пытаясь остановиться, так как течение стало сносить с фарватера потерявшие ход корабли. В тот момент начали взрываться бочонки с порохом, закреплённые на брёвнах, уткнувшихся в борта сцепившихся снастями кораблей. Ночь разорвали вспышки и грохот взрывов, крики людей. Немного подправив прицелы пушек, теперь в освещённые корабли было хорошо целиться, Таиса скомандовала:

— Огонь!

Грохот пушек перекрыл все остальные звуки. Обе батареи хоть и были укомплектованы карронадами, не предназначенными для стрельбы на дальние расстояния, но с такого расстояния они с лёгкостью выкашивали людей, в панике мечущихся на палубах своих кораблей. А Таиса перешла к длинным пушкам, снятым со старых фрегатов (артиллерию линкоров Таиса решила не ослаблять), их было всего две, установленных на поворотных кругах вне укреплённых батарей. Если пушки батарей имели небольшой угол стрельбы, то эти могли стрелять куда угодно. Ранее они были замаскированы, так чтоб их нельзя было обнаружить. Теперь же эти орудия просто расстреливали лютецкие корабли, застрявшие в узком проливе и не имеющие возможности развернуться. Если бы там был один корабль, то, может, это ему и удалось бы, но их было много и они слишком близко подошли друг к другу. Таиса начала с кораблей, находящихся в конце колонны, безнаказанно расстреливая их в своей любимой манере — бомбами. Лютенцы же не могли ответить, так как для бортового залпа надо было развернуться. Они пытались стрелять из носовых пушек, впрочем без особого успеха: мешали впереди стоящие корабли. К утру всё было кончено, догорали те лютецкие корабли, что не были потоплены, а выбросились на песчаные отмели острова. Их экипажи, попытавшиеся атаковать батареи Таисы, попали под картечь и полностью полегли, сохранили жизни только те моряки, что сразу сдались.

— Это победа! Полная победа! Великолепная победа! — Губернатор Тарбея долго жал руку Таисе, а потом, опомнившись, столь же долго целовал эту руку, но уже молча. Таиса только улыбалась, благосклонно принимая восторженную похвалу губернатора. А тот, закончив со славословиями, перешёл к делу: — В этот раз нам повезло, что тут были вы. А если подобное повторится? Как нам быть?

Таиса кивнула, хотелось добавить к жалобам губернатора слова — нам, сирым и убогим, но вместо этого сказала:

— Я оставлю вам два фрегата. Они, правда, уже довольно старые, но вполне могут выполнять функции стационеров. Один здесь, в Тарбее, другой в Халинаре. По крайней мере, своим видом будут отпугивать, пушки у них не слабые, с двумя-тремя корветами справятся легко. А этого вполне будет достаточно, приватиры не любят подставляться и нападать не рискнут.

Губернатор остался очень доволен и попросил Таису передать в Каранск пакет, с донесением вице-королю южных владений Альбиона. Губернатор посетовал, что в Хунду так и не учредили должность вице-короля, как планировали. Таиса утешила, что всё ещё впереди, эскадра-то уже формируется. Так ещё побеседовав, Таиса откланялась и удалилась на корабль. А через два дня отряд ушёл, провожаемый как толпой местных, так и колонистами. Никто не обратил внимания на девушку, стоящую немного в стороне, по её щекам катились слёзы, губы шептали:

— Береги себя, Тайша, богиня гневается!

Адмирал Претти был разгневан или умело этот гнев изображал, обвиняя Таису во всех смертных грехах, закончил свою обличающую речь, обращаясь исключительно к вице-королю:

— Оставив два приданных её отряду тяжёлых фрегата в Хунду, она тем самым неоправданно снизила боеспособность всей эскадры! Я требую немедленно разобраться, что побудило командора Ланик пойти на такой, граничащий с предательством поступок! Трибунал должен вынести соответствующее решение, каким бы тяжёлым оно ни было! Мне неприятно об этом говорить, но проступок командора Ланик не может быть оставлен без соответствующего наказания, и меру его может определить только трибунал!