— Неспокойно мне что-то… — начал Франо, но Таиса его перебила:

— Что-то с Анжелиной?

— Не знаю, но очень беспокоюсь почему-то.

— Идём быстрее к дому, посмотрим, — предложила Таиса, изобразив озабоченность, хотя сама она рассталась с дочерью плантатора меньше чем полчаса назад, положив ту у кровати в её комнате.

— Вон смотри! — указал на открытое окно комнаты Анжелы Лео. — Открыто! Как бы чего не случилось! Может туда кто-то забрался!

— Третий этаж, — возразила Таиса, — стены гладкие, кто может…

Таиса не закончила, из окна вырвалась тугая струя пламени!

Анжелина проснулась, вернее, вынырнула из тяжелого сна. Она лежала на полу, рядом с кроватью, болело всё тело, болела голова. Похоже, во время того кошмарного сна, обрывки которого девушка смутно помнила, она и упала. Сон действительно был кошмарным: милый застенчивый лейтенант превратился во властную, и даже, как показалось Анжелине, злую девушку, а потом и вовсе обернулся ужасным чудовищем. В том сне была ещё одна девушка, что-то объяснявшая и даже учившая этому Анжелину. Дочь плантатора наморщила лобик, пытаясь вспомнить — чему, и вспомнила всё! Даже то, чему её не учили, вспомнила, а головная боль пришла после того, как то чудовище второй раз обрушило на Анжелину белый огнь, первый раз был перед знакомством с Сиштой, вспомнила дочь плантатора имя той, второй, девушки. С воспоминанием пришло и знание, а с этим знанием и ужас: неужели она всё это может! Если может, то кто она теперь, ведьма? Ведьма, которую нельзя сжечь?

Анжелина вытянула перед собой руку, ладонью вверх и, несмотря на головную боль, попыталась сосредоточиться так, как учила Сишта. Язычок пламени, возникший на ладони, как бы состоял из двух видимых слоёв — самого пламени и каркаса из светящихся нитей. Плетение заклинания — как бы само собой возникло в памяти Анжелины, и голос Сишты продолжил: — Ты создаёшь плетение, как бы мысленно сплетаешь каркас того, что потом появится. Затем наполняешь силой. Силу можно брать из внутреннего резерва, а можно и из внешнего источника, но это в том случае если он есть или ты можешь до него дотянуться. Если же ты берёшь из своего резерва, то делай это очень осторожно — магическое истощение смертельно! Поэтому надо всегда оставлять часть силы, как бы неприкосновенный запас.

Дочь плантатора потянулась к внешнему источнику, как учила Сишта, но ничего поблизости не обнаружила. Тогда девушка осторожно добавила силы в каркас пламени из внутреннего резерва, совсем чуть-чуть добавила. Пламя стремительно стало увеличиваться, и Анжелина машинально развернула ладонь к окну, туда и устремился ревущий поток огня. Испуганная девушка закрылась, отсекая себя от внешнего мира, сделала это тоже так, как учила Сишта, и пламя исчезло. Но последствия буйства огненной стихии остались. Огонь был настолько сильным, что сгорели не только шторы, но и сама оконная рама. К счастью, дом был не деревянный, Аткинс в своё время не поскупился, и по его приказу родовое гнездо построили из кирпича. Как говорил сам плантатор: «Я оставлю потомкам о себе добрую твёрдую память, они с благодарностью будут меня вспоминать, её щупая!» Иззекая Аткинс и его жена, ворвавшись в комнату Анжелины, увидели выгоревшее окно, закопчённую стену и совершенно невредимую дочь, сидящую на полу, ошалело моргающую глазами.

— Анжелина! Что случилось! — закричала перепуганная мисс Аткинс, впрочем, и сам плантатор выглядел не менее испуганно. Он так же ошалело, как и дочь, уставился на закопчённую стену.

— Что здесь было? — спросил Аткинс.

— Огонь, — сообщила почему-то шепотом Анжелина.

— Какой огонь? Откуда? — удивился плантатор.

— Большой, — также шёпотом произнесла девушка и схватилась за голову: — Болит!

— Анжелина! Что с вами?! — Расталкивая сгрудившихся в дверях слуг, в комнату ворвался Франо. Из рабов слуг плантаторы не брали, поэтому все слуги в имении Аткинсов, впрочем, как и у других богатых землевладельцев, были белые. Франо подскочил к Анжелине, схватил её за руки и повторил свой вопрос, а девушка повторила то, что говорила отцу. Таиса отодвинула своего друга в сторону и протянула Анжелине какую-то маленькую пластинку, коричневого цвета:

— Вот, съешьте это, только не разжёвывайте и не глотайте сразу, подержите во рту, пока сама не рассосётся.

— Что это? — подозрительно спросила мать девушки. Таиса ответила:

— Успокаивающее и укрепляющее, это средство при подобных недугах, как у вашей дочери, прописывают лекари Хунду.

— Хунду? — в ужасе вскинулась Анжелина.

Но под строгим взглядом Таисы взяла лекарство и положила в рот. А та, повернувшись к набежавшим зрителям, так как там были уже не только слуги, но и гости поместья, строго произнесла:

— Я бы рекомендовал всем оставить комнату, неприлично вламываться к девушке в спальню.

— Но… — начала жена плантатора и показала на сгоревшее окно, Таиса взяла с кровати одеяло и протянула Анжелине:

— Вот накиньте, — повернувшись к Аткинсам, посоветовала: — Отведите дочь в другую комнату и распорядитесь, чтоб здесь сделали ремонт.

Аткинсы согласно закивали, а один из гостей плантаторов, попытавшись выглядеть суровым, начал выговаривать Таисе:

— На каких основаниях вы распоряжаетесь…

— Если никто этого сделать не может, приходится взять на себя эту тяжёлую обязанность, — усмехнулась Таиса и кивнула Аткинсу, тот закивал в ответ:

— Да, да, непременно! Так и поступим! Я и сам хотел об этом распорядиться.

В следующие три дня балы в имении Аткинсов продолжались, странная болезнь Анжелины этому не помешала, но она так же, как Таиса и Франо, в них не участвовала. Анжелина, пытавшаяся понять, что же с ней произошло, сидела в обществе своего жениха где-нибудь в укромном уголке парка и держала его за руку, а бравый лейтенант успокаивал свою невесту как мог, не понимая её страхов. На второй день к ним присоединилась и Таиса. Франо не возражал, видя удручённое состояние своей невесты, он решил, что его друг хоть как-то сможет её развлечь. Таиса снова принесла снадобье из страны Хунду, на этот раз лекарство было более эффективно и головная боль Анжелины почти прошла. Девушка, настороженно глядя на Таису, спросила, откуда у неё такие экзотические снадобья? Вместо своего друга ответил Франо:

— О! Это интереснейшая история, Тай был прикомандирован к отряду сикров, так называется один из тамошних народов, надо сказать, это весьма воинственный народ. Как оказалось, нужен был специалист подрывник, потому что тот отряд должен был осуществить нападение на один из храмов местного божества, которому приносили человеческие жертвы.

— Человеческие жертвы! Какой ужас! — всплеснула руками Анжелина и спросила у Таисы: — Талиас, а вам не было страшно?

— Было, — развела руками Таиса, — чужая страна, суровый край — дикие горы. Чужой язык…

— Но Тай быстро освоился и даже выучил местный язык, — вклинился в паузу, сделанную Таисой, Франо, — и даже был отмечен местным правителем, и стал другом командира отряда… Кстати, это его невесту хотели принести в жертву, и её спасли, можно сказать, в последний момент. И в этом большая заслуга Тая!

— Расскажите, пожалуйста! — попросила Таису Анжелина. Таиса стала рассказывать — о большой любви отважного воина Гунита Нашавати к красавице Исинали, дочери владетельного князя Шатуртарама Лиджаваши. О том, как девушку похитили и как хотели положить на алтарь злого бога. Рассказ Таисы был очень красочен. Изобиловал множеством подробностей как романтических, так и леденящих душу, заставлявших сердце дочери плантатора замирать, о таком она только читала в дамских романах, а тут перед ней сидел участник таких необычайных приключений. Анжелина сидела и смотрела на Таису, совсем позабыв о своих страхах, только вздрогнула, когда была упомянута Сишта, юная жрица грозной богини Тайшаваланикатионы.