Гости аплодировали, а я все сильнее ощущал волнение от увиденного. Эти люди не понимают, что делают, не понимают, какое зло добровольно пускают в свой мир.

— Мы должны их остановить, — сказал я Мирославе.

— Я понимаю. Мы захватим его или убьем.

— Нет, не понимаешь, — покачал я головой. — Мы должны не просто убить его, а уничтожить всё его исследование. Стереть с лица земли эту лабораторию. Если это пойдет в массы, то весь мир может погибнуть.

Наш автомобиль остановился на парковке какого-то высокого небоскреба необычного дизайна: он словно закручивался, а этажи чередовались по глубине, образуя ребристость. Выглядело это любопытно, но разглядывать это архитектурное чудо у меня не было времени. Стоило машине остановиться, как Мирослава приказала выйти на улицу и следовать за ней, лишь водитель остался на своем месте.

Помимо нашей маленькой группы на место прибыло ещё несколько машин, из которых тоже высыпали бойцы в похожем снаряжении, и всей толпой мы направились в сторону черного входа. Я шел где-то в середине построения и, скорее всего, немного выбивался из общей картины, потому что отряд шел плотно, держа оружие с глушителем наготове, а я к нему даже не прикасался.

Мы вышли в коридор, дошли до лестницы, а дальше стали подниматься. Я же пока думал о том, что увидел на телефоне. Эти безумцы целенаправленно пытаются использовать глубинное искажение, превращать людей в «избранных»! Да Тысячеликий совет за такое целые миры выжигал дотла, да по-хорошему и Сокрушитель не должен сидеть сложа руки. Глубинное искажение подобно метастазам рака, чуть запустил — и мир уже не спасти. Если жить с обычным искажением вполне себе можно, то глубинное извратит и уничтожит всё вокруг себя.

И тут я вспомнил Фероса, которого видел во время спарринга с Филином. В тот момент я решил, что он помогает этому типу в сражении со мной, но думая об этом снова, прихожу к выводу, что мог ошибаться. Возможно ли, что Ферос присутствовал в этом месте по той же причине, что и я — тот белобрысый парень, имя которого я теперь знал. Роберт Скейлер.

Ферос хочет, чтобы глубинное искажение разрослось в этом мире?

Одна лишь эта мысль вызывала у меня злость. Одно дело — личные счеты со мной, и совсем другое — уничтожить целый мир лишь ради того, чтобы досадить мне. Я же просто хотел отдохнуть, хотел, чтобы меня просто оставили в покое, но раз за разом находятся те, кто не дают этого сделать.

От мыслей меня отвлек пыхтящий Арчибальд. Ему подъем по лестнице дался тяжело.

— Адриан, может, просто прикончишь меня? А потом призовешь заново наверху…

— У тебя откат будет долгим, — усмехнулся я, чувствуя, как гнев немного утихает. Но с этим Робертом Скейлером действительно надо что-то делать. Уничтожить все его исследования и, возможно, его самого.

Мои спутники тем временем действовали жестко. На лестнице показался один из охранников, видимо, вышедший покурить или вроде того. В любом случае, ему не повезло. Никаких заложников мои товарищи брать не собирались и просто пустили ему пулю в голову.

Где-то впереди нас должна ждать Эйна. Я уже чувствовал её контракт. Видимо, та запись, которая транслировалась Мирославе на телефон, была сделана теневой убийцей. И вот наконец нужный этаж, дверь открыли с той стороны, и это действительно была Эйна.

— Смени одежду на нашу, — приказала ей Мирослава, и та, кивнув, в мгновение ока превратилась в одного из солдат. Всё-таки Тень — удивительная штука, не перестаю удивляться тому, как ловко Эйна проделывает подобное, а ведь она даже не одаренная. Тень — совершенно иная сила, гораздо древнее искажения.

— Цель неподалеку, — сообщила воплощённая, присоединяясь к нам.

Мы двинули вперед, пока не ворвались в ту самую студию, с которой совсем недавно велась трансляция. Основное действо уже закончилось, и теперь Скейлер просто мило беседовал с гостями, нынешними спонсорами института и потенциальными, готовыми вложить миллионы фунтов в разработки.

Британские аристократы отпрянули в стороны, увидев вооруженных людей, но сам блондин лишь криво усмехнулся, словно для него наше появление сюрпризом не было.

— Смотрю, у нас незваные гости. Ожидаемо. На кого вы работаете? Романцы, русы, Поднебесная? — спросил он, ставя бокал с шампанским, который держал в руке, на столик неподалеку.

— Ты пойдешь с нами, — сказал ему один из наших на английском.

— Русы, значит, — хмыкнул Роберт. — Ты хорошо говоришь, чисто, но акцент всё равно есть, а по нему легко определить, откуда вы. Надо было подключать для переговоров местных, тогда всё прошло бы лучше.

— Ты пойдешь с нами, — повторил всё тот же боец.

— Вы так в этом уверены? — Скейлер картинно вздохнул. — Знаете ли, я очень занятой человек, и похищение в мои планы не входило. Могу дать вам один из образцов, — с этими словами он опустил руку в карман и неторопливо достал оттуда ампулу с белой субстанцией, которую недавно вкалывал безногому ветерану. Покрутил её между пальцами и бросил прямо Мирославе, а та легко её поймала. — Скажете своему начальству, что смогли добыть только это. Они поворчат, но в конечном итоге удовлетворятся и малым.

— Зачем нам малое, когда у нас есть ты? — резонно заметила Мирослава, перехватив разговор. Каким-то образом Роберт понял, что главная тут она, и даже когда говорил с мужчиной, то смотрел на неё.

— Алчность — один из главных человеческих пороков. Она разрушает отношения и даже государства. Вы правда уверены, что хотите пойти по этому пути?

— Он просто тянет время, — шепнул кто-то Мирославе из наших.

— Знаю.

— Ты идешь с нами, — теперь сказала уже девушка, кивком приказывая одному из бойцов подойти к Скейлеру. От нас отделился довольно крупный мужчина, подозреваю, что одаренный с акцентом на ближний бой.

— Простите, но нет, — улыбнулся нам парень и, протянув руку, коснулся пожилой женщины, стоящей рядом с ним. Его пальцы стали белыми, а затем эта белизна перетекла на неё, поражая ткани. Женщина истошно закричала, а белая жижа уже стремительно поглощала её.

— Огонь! — крикнула Мирослава, но было поздно. Даже когда один из бойцов выстрелил той в грудь и голову, тело лишь слегка дернулось, а затем сама женщина, превратившись в монстра, повинуясь приказу, бросилась на нас.

Скейлер рассмеялся и стал отступать, попутно заражая глубинным искажением всех, кто оказался рядом. Он делал это так легко и быстро, что это значило только одно — он один из истинных избранных, таких как Деметра. Если люди вроде Багратионова просто оказались заражены глубинным искажением как болезнью и просто так передавать его не могут, то вот сущности вроде него являются переносчиками заразы.

Его надо прикончить, и очень быстро!

За считанные секунды тварей стало десятки, они набросились на нас, и от обычного огнестрельного оружия было мало толку. Разве что стихийные винтовки наносили хоть какой-то урон, но минимальный.

Мы не должны были демонстрировать свои способности без необходимости, но кажется, эта необходимость пришла. В руке у Мирославы, например, появился сияющий клинок из чистой энергии, которым она кромсала монстров, другие не отставали и тоже воспользовались своими способностями. Магия, особые умения — все это превратило приемную в поле ожесточенной битвы, которая скоро запросто разнесет здание в клочья.

— Арчи! — крикнул я.

— Щас! — ответил маг. — С дороги!

Арчибальд вскинул руки и создал мощный поток огня, который лучом прошелся через вражеский строй.

— Я ХОЧУ СМОТРЕТЬ МУЛЬТИКИ! — взревел Санти и, разорвав на себе одежду, принял боевую форму. В этот раз она была той, которую он использовал во время первого призыва — большая и сильная. Он перехватил одного из монстров и швырнул его в пол с такой силой, что пробил его и отправил зараженного вниз на этаж-другой.

У тварей не было и шанса, среди нас было слишком много одаренных высокого уровня. Но дело они свое сделали — смогли отвлечь нас от своей основной цели.