Слейн сплюнул на землю. В принципе, был ещё один вариант. Ульм! Ему был нужен этот маг. Возможно, тот ещё способен трезво соображать. Вдвоём им, возможно, удастся переломить ситуацию.

Покинув площадь, Слейн направился в направлении постоялого двора. Он в принципе не мог себе представить, по какой причине Ульм не на празднике, и чем тот сейчас занят.

С громким треском деревянные ставни, закрывавшие окно в комнату Ульма, разлетелись в щепки. Оказавшись внутри, Слейн ошарашено наблюдал пустую комнату. Да где его черти носят?! Время стремительно утекало. Что же делать? Думай, думай. Что он знает об Ульме?

Внезапно Слейн ударил костяшками руки в ладонь. Вот оно! Перед рейдом на милоксиона Ульм был не в себе, он явно был под веществами. Продолжая размышлять, герой уже вовсю копался в личных вещах Ульма. Оставалось найти где тот их брал. Сначала Слейн предположил, что Ульм просто привёз эту отраву с собой, но теперь, когда он получше узнал этот город… Принюхавшись с содержимому походной сумки Ульма, Слейн зашёлся в кашле. Воняло какой-то терпкой, противной сладковатой дрянью. Герой не разбирался в наркотиках, но это всяко была не еда и не косметика. На пальцах Слейна остались следы какой-то то ли травы, то ли порошка.

Порывшись у себя в голове, Слейн вспомнил, что уже ловил подобный запах в одном из районов города. Тогда ему показалось, что горожане научились использовать какую-то химию.

Соскользнув на землю через открытое окно, Слейн бросился прямиком на окраину города. Уже в скором времени впереди замаячили остроконечные крыши того самого здания, откуда и шёл тот запах. Само строение выделялось богатой отделкой, его явно строили с любовью. Вход же оказался плотно закрыт здоровенной дубовой дверью.

Слейн лишь улыбнулся. Ну что же, постучим.

***

Пребывая в благостном расположении духа, Дрейк с удивлением наблюдал, как начавшееся скромное торжество в честь победы над огромной сороконожкой милоксионом набирает обороты. Многочисленные слуги начали расставлять столы по углам банкетного зала, освобождая место под своеобразную сцену. У сидящего за центральным столом Дрейка складывалось ощущение, как будто этот праздник организован лично в честь него. В каком-то смысле так и было. Разве не он был тем, кто убил ту тварь, без победы над которой ничего этого не было бы?

Параллельно с подготовкой сцены Дрейк заприметил, как часть приглашённых гостей, включая слуг, внезапно покинули пир. Теперь ему стало понятным это странное поведение. На сцену начали выходить участники представления — те самые бывшие гости только теперь в изысканных нарядах. Да уж, даже по меркам Империи готовящийся номер обещал быть невероятно откровенным. Мужчины, до этого представлявшие собой более-менее ухоженных статных гостей и слуг, вовсю расхаживали в одном исподнем, щеголяя свеженарисованными татуировками. Даже при таком освещении Дрейк мог бы поклясться, что начертания и странные символы выполнены кровью. На головах большинства из них были маски различных зверей, а то и головы домашнего скота, в частности, свиней и козлов. Про одежду же и раскраску женщин и говорить не приходилось. Достаточно было увидеть, что на одной из танцовщиц одежда была просто нарисована.

Действо началось под громкий звук непонятно откуда взявшихся музыкальных инструментов. То, что участники вытворяли на сцене, не поддавалось никакому осмыслению. Дрейк мог с уверенностью сказать только одно — они были профессионалами. Чуть в отдалении от сцены, посреди музыкантов стоял облачённый в длинную мантию Куромилий и, кажется, взял на себя роль ведущего этого шоу.

— Мы молили мать-землю, чтобы она дала нам пропитание, мы молили хозяина леса, чтобы он загнал дичь в наши сети. — Громко вещал глава города, поясняя каждую обыгрываемую сцену. — Но они оставались глухи к нашим мольбам. Мы страдали, но свет милостивой госпожи осветил нас. Пали мы ниц перед ней и заставила она мать-землю дать нам плоды свои, а хозяина леса дать нам зверя.

Глядя на сцену, Дрейк видел, как все падают ниц и распластываются на полу перед одной из танцовщиц в красной маскарадной маске. Он тотчас узнал её — Люсиния. Так вот где она пропадала.

— Но сильны были мать-земля и хозяин леса. И соблазнила старая вера многих из нас. Восстали наши братья и обратили свои оружия против госпожи и верных чад её.

В этот момент ещё несколько полуголых воинов выбежали на сцену, возглавляемые вымазанным в чёрную сажу мускулистым парнем.

— Объединившись против госпожи, породили земля и лес сына своего — тёмного духа болот. И велико стало страдание наше.

Вымазанный мужчина потряс копьём и указал им в сторону Люсины. Незамедлительно участники представления сошлись в фальшивом поединке, поражая друг друга муляжами оружия. Чёрный же мужчина сошёлся в бою против Люсины. Сам бой не представлял для Дрейка какого-либо интереса. Он лишь любовался изгибами тел танцовщиц. Насчёт же Люсины, то Дрейк твёрдо решил заполучить её к себе в постель на эту ночь. Её игра и пластика были великолепны. С улицы также начал доноситься шум от нарастающих ночных гуляний. Праздновал весь город.

— Пали отступники! — Завопил Куромилий.

Все нападающие легли на пол без движения. Однако, «тёмный дух болот» сошёл со сцены и бегом скрылся за кулисами.

— Но ушёл тёмный дух болот, что и по сей день смущает сердца верных. Но росли мы и радовались единству нашему, единству с госпожой. Хитёр же и коварен был враг. Наслал страшных чудовищ на наш скромный город. И тогда госпожа благословила нас на призыв героев, кои заступниками людскими являются от сил диких.

Дрейк не мог больше терпеть. С лихим криком он выпрыгнул из-за праздничного стола и приземлился прямо посреди сцены, заставив отступить двух новых участников в дорогих одеждах. Нечего кому-то изображать героев, когда герои находятся прямо тут. Поклонившись публике, он развернулся к Люсине и, грациозно встав на одно колено, поцеловал ей руку.

Зал взорвался овациями и криками. Сдержанно хлопали даже Куромилий и сам Крайт. Ничего, это же представление. Почему бы и не допустить, что герои явились по зову их местного божества.

В ответ Люсиния покровительственно обняла Дрейка. Ещё несколько мужчин и женщин также упали на колени вокруг девушки и героя.

— Госпожа приняла героев, а также всех своих чад! — Ликовал Куромилий. — Да начнётся же ритуал, а доблестный герой Дрейк станет его теургом!

Интересно, что это означает? Типа ведущий? Да без проблем.

В этот момент из-за стола с шумом поднялся Крайт. Его губы расплылись в кривой усмешке, однако глаза были холодны как лёд.

— Агнцы готовы? — Обратился он к Куромилию.

— Стадо собирают. От малого к большему.

Крайт улыбнулся ещё шире, а затем с интересом посмотрел на Дрейка.

— Ты ведь справишься?

Да о чём он сейчас? Сомневается в избранности Дрейка? Это его ночь, его триумф, начало восхождения великого героя. Он с лёгкостью выполнит какой-то несчастный ритуал этих дикарей.

— Естественно! За кого ты меня держишь?

В ответ на его слова Люсина слилась с Дрейком в жарком поцелуе. Участники же представления подхватили героя, сделав ему из своих рук подобие персонального трона, и под общий гомон направились к выходу из зала. Дрейк еле успел дать знак, чтобы ему подали новый фужер с вином.

Подумать только, и их героев тут всего двое. Со Слейном всё понятно, зализывает раны и не хочет показываться на глаза из-за своего позора. Эрмин мучается с желудком. Но где Люсина оставила этого торчка Ульма? Неужели тот решил пропустить финал этой ночи?

***

Всё вокруг было подёрнуто изысканной розоватой дымкой. Стены и уходящий в небо потолок то приближались, то удалялись, расплываясь в разноцветной палитре цветов. В углу комнаты на стене был нарисован какой-то загадочный круглый знак, представляющий собой ансамбль из кучи рунических начертаний. Наверное, заклинание какое. Главное, что этот знак светился, освещая всю комнату. В принципе, всё это было сейчас не важно, Ульм не думал ни о чём. Главное, что конкретно сейчас ему было хорошо, просто замечательно. Ульм пригубил ароматный розовый нектар, который иногда почему-то вырывался из бутылки и ручейками летал вокруг него.