Волькер застыл, ожидая, что дуардин сейчас взорвется от ярости. Однако Лугаш мягко рассмеялся.

— Так и есть, — сказал он. — Но сейчас-то это неважно. У нас есть дельце в этом зале слов, и ты нам не помешаешь его провернуть. — Он небрежно лязгнул багром о топор. Руны, вбитые в плоть, засветились, и ухмылка Лугаша расширилась: — Хотя можешь попробовать, если хочешь.

— Ты добровольно сопровождала это… существо, служка? — выплюнул Кальва, сверля Ниоку взглядом. — Вероятно, тебя следует изгнать из Ордена вместе с остальными. Мне становится ясно, что у вашей породы недостаточно воли для…

— Для чего? — Ниока смело встретила его взгляд. — У тебя нет причины не позволить им войти. Либрария Вурмис открыта для каждого, кто ищет знание, причетник. Это одна из основных догм нашего учения. Мы погибали, чтобы сохранить знание для всех, а не для того, чтобы запирать его, предоставляя лишь избранным.

— Погибали во имя Зигмара, — сухо проговорил Кальва.

— А теперь ты оскорбляешь их самопожертвование, — резко ответила Ниока. Ее слова прозвенели на весь двор. Люди начали останавливаться, только теперь обратив внимание на стычку, сбиваться в кучки, недовольно роптать. Кальва поморщился. Несмотря на все свои недостатки, старый жрец был достаточно наблюдателен, чтобы понять, что происходит.

Волькеру стало ясно, что напряжение, замеченное им прежде, не почудилось ему. Они оказались в центре противоречий, что назревали уже давно. И Волькер не удивился. Верховная Теогонесса была хорошо известна попытками расширить свое влияние за пределы соборов Святого Молота религиозных районов. Она регулярно обращалась к Великому Конклаву, пытаясь устрашить их — ради того, чтобы ее охотники на ведьм получили большую свободу действий.

— Ты смеешь?.. — начал Кальва, но продолжил уже тише: — Возможно, у тебя все-таки есть сила воли. — Он задумчиво оглянулся на библиотеку — и с раздраженным вздохом отступил в сторону. — Я не знаю, что происходит. Но если выяснится, что тут замешана ересь, я позабочусь о том, чтобы вас сожгли на кострах праведности! — Он резко махнул рукой, и солдаты расступились, позволяя «гостям» пройти. Волькер чувствовал, как взгляд Кальвы сверлил им спины все время, пока они поднимались по лестнице и входили в библиотеку.

— Кто-то предупредил их, что мы идем, — пробормотала Зана уже внутри.

Волькер кивнул:

— Похоже на то. Такое уже случалось прежде?

— Раз или два. Внутренние разногласия, оружейник. — Женщина криво улыбнулась. — Альянс не означает дружбы, а тебе, как и мне, отлично известно, что даже в Азирхейме имеются свои трусы и мошенники. — Она рассмеялась. — Грунгни, конечно, бог, но он никогда не умел хранить в тайне свои намерения. А ведь немало его работничков служат двум хозяевам.

— Тебя это как будто не слишком волнует.

Она пожала плечами:

— А что, должно? Я-то знаю, кому служу. — Он глянула на него. — А ты?

— Сейчас? Несомненно.

— Отлично.

— И все-таки, если другие идут по тому же следу…

— Вероятнее всего, то, что мы ищем, покоится в какой-нибудь пыльной гробнице, затерянное и забытое всеми. Так обычно и бывает — если верить моему опыту. Ограбление могил на моей родине — что-то вроде спорта.

— Я здесь не для грабежа могил, — сказал Волькер. — Я только хочу спасти друга.

Зана любезно кивнула:

— Милости просим. Желаю удачи. А я лично здесь ради заработка. — Она красноречиво потерла пальцы друг о друга. Волькер невольно хихикнул, несмотря на гложущую его тревогу.

В вестибюле они миновали несколько служек в мантиях — в основном местных, из народа червя, бледных и тощих. Но встречались и азириты — все с бросающимся в глаза знаком звезды и молота где-нибудь на одежде или на теле. Все они тихо беседовали друг с другом, не обращая внимания на странную группу.

Широкие двустворчатые двери в конце вестибюля вели в центральное помещение. Двери охраняла пара служек в тяжелых доспехах, вооруженная двуручными боевыми молотами. Они пропустили посетителей без комментариев, только один радушно улыбнулся Ниоке, прошептав:

— Молодец, сестра.

Закругляющиеся стены главного зала украшали искусные барельефы, изображающие сцены из истории Ордена Вурмитов — по крайней мере, так решил Волькер. Он спросил об этом Ниоку, и та кивнула.

— Что есть история, если не червь, ползущий сквозь пласты времени? — нараспев произнесла она явно заученную сентенцию. — Вот почему было выбрано это место. Отсюда мы можем увидеть и прошлое, — она повела рукой в направлении хвоста червя, — и будущее разом. — Ниока указала в другую сторону.

Волькер тихо присвистнул, впечатленный.

— Это напоминает небесные галереи в Азирхейме. Книги и свитки, собранные в последние дни перед Великим Исходом. Их миллионы, больше, чем кто-либо способен прочесть за всю свою жизнь. — Он посмотрел на девушку. — Тебя накажут за то, что ты помогаешь нам?

— Нет, — ответила Ниока. — Да, Кальва — причетник, но он — чужак. Мы впустили его сюда, как впустили вольную гильдию, но их полномочия ограничивает Щетинный Совет. — Она вздохнула. — Мы думали — мой народ думал, — что будет разумно проявить гостеприимство по отношению к тем, кто стольким рисковал, чтобы освободить нас от врагов. Но и благодарность имеет свои пределы. — Она пожала плечами. — Мы перетерпим, как бывало всегда. Буря бушует — мы ждем. Когда он уйдет, те, кого он изгнал, вернутся и снова приступят к своим обязанностям.

— Надеюсь, им будет куда возвращаться, — заметил Лугаш. — Дураки вроде него ломают больше, чем строят.

Дуардин заговорил впервые после стычки на лестнице.

— Прости, — сказала Ниока, глядя на него сверху вниз.

— За что? Это ведь он оскорбил меня.

— Тем не менее — прости, — повторила Ниока. — Строитель… он давний друг нашего Ордена. Но некоторые из Посвященных считают других богов в лучшем случае отвлечением. А в худшем — ворами. — Она слабо улыбнулась. — Они думают, Грунгни хочет похитить нас.

Волькер фыркнул:

— Ерунда какая.

— Не такая уж ерунда, — сказал Рогген. — Леди Листвы ищет почитателей среди всех рас и народов. Так же поступает и Царь Костей. Возможно, слуги Громовержца боятся не зря. Многие помнят рассказы о черных днях после того, как закрылись Врата Азира и Бог-Царь бросил своих людей…

Ниока нахмурилась:

— Он не бросал нас. И не по своей воле.

— И все-таки это случилось. — Рыцарь пожал плечами. — Для меня это не пустой звук, поскольку мой народ всегда поклонялся Леди Листвы и ее детям. Ей мы вверили свои мечи в дни перед пришествием Хаоса. — Он огляделся. — Никогда не видел так много книг. И что, в них во всех — слова?

Ниока моргнула.

— Да. — И покачала головой. — Когда-то книг было гораздо больше. До того, как скавены захватили город. Они уничтожили много бесценных манускриптов — вместе со знанием, которое никогда уже не воспроизвести. — Протянув руку, она погладила выпуклости переплетов. — Мы сделали все, что могли. Служки нашего ордена обшарили всё Владение в поисках утраченной мудрости, чтобы доставить ее сюда, в безопасность, где каждый может ознакомиться с ней.

Волькер огляделся. Места было немного, но в зале все же стояло несколько тяжелых дубовых столов с грудами книг на них. За столами сидели погруженные в работу переписчики, копируя страницы старинных томов, чтобы продать информацию своим богатым или влиятельным заказчикам. Здесь и там мужчины и женщины, похожие на магов или философов, негромко спорили над тем или другим гримуаром.

— Ты упоминала какую-то книгу, — напомнил Волькер.

— Да, ту, что нашел Окен. — Ниока чуть улыбнулась, видя его удивление. — Я слышала, как ты назвал его имя. Я знала его, хотя и не слишком близко. Он был очень образован и прилежен — для дуардина — и приходил сюда много раз, многие годы. Искал ту или иную книгу или свиток.

Волькер открыл рот. Закрыл. Она права. Раньше он и не думал об этом. Окен был куда ученее большинства дуардинов. Не потому ли, что заглядывал сюда так часто? Просто пользовался библиотекой?