– Давно не виделись, – сказала она, согретая его прикосновением.

– Давно, – ответил он. – Ты скучала?

– Угу, – рассмеялась она, передразнивая его произношение.

– Он уже пришел?

Она покачала головой.

– Нет, туан. Было опасно.

– Все опасно.

Они услышали шаги, и тут же на дверь упала тень. Дверь отворилась, и вошел низенький, смуглый китаец. На нем был саронг и индийские сандалии. Он улыбнулся, показав сломанные, испорченные зубы. За его спиной висел боевой паранг[17] в ножнах. Кинг заметил, что ножны хорошо смазаны. Такой паранг легко вытащить и отрезать голову человеку – вот так просто. За пояс у китайца был заткнут револьвер.

Кинг просил Кассе связаться с партизанами, действовавшими в Джохоре. И вот этот человек появился здесь. Как и многие, они были бандитами. Просто теперь воевали с японцами под знаменем коммунистов, снабжавших их оружием.

– Табе. Ты говоришь по-английски? – спросил Кинг, заставляя себя улыбнуться. Ему не понравился вид этого китайца.

– Почему ты хочешь говорить с нами?

– Думал, мы можем договориться.

Китаец плотоядно посмотрел на Кассе. Та вздрогнула.

– Уйди, Кассе, – приказал Кинг.

Она бесшумно ушла, скрывшись за занавеской в задней части дома.

Китаец проводил ее взглядом.

– Тебе везет, – сказал он Кингу. – Очень везет. Держу пари, эта женщина доставляет удовольствие двум или трем мужчинам за одну ночь. Разве не так?

– Вы хотите говорить о деле? Да или нет?

– Смотри, белый человек. Вдруг я скажу японцам, что ты здесь. Быть может, я скажу, что в деревне принимают военнопленных. Тогда они выбьют деревню.

– Если ты сделаешь это, смерть твоя будет долгой и мучительной.

Китаец заворчал, потом сел на корточки. Он угрожающе поправил паранг.

– Может быть, сейчас я займусь женщиной.

«Боже, – подумал Кинг, – я, кажется, ошибся».

– У меня есть для вас предложение. Если война внезапно кончится или японцам взбредет в голову истребить военнопленных, я хочу, чтобы вы держались поблизости. Я заплачу вам две тысячи американских долларов, когда буду в безопасности.

– Откуда мы узнаем, что японцы убивают пленных?

– Вы узнаете. Вам известно все, что здесь происходит.

– Откуда нам знать, что ты заплатишь?

– Заплатит американское правительство. Всем известно, что назначена награда.

– Две тысячи! Mahlu! Мы каждый день имеем по две тысячи. Берем банк. Легко.

Кинг пошел на уступку.

– Я уполномочен нашим старшим офицером дать гарантию, что вы получите две тысячи за голову каждого спасенного американца. Если начнут расстреливать.

– Я не понимаю.

– Если японцы начнут избавляться от нас – убивать нас. Если союзники высадятся здесь, японцы могут взбеситься. Или если союзники высадятся в Японии, тогда япошки здесь примут ответные меры. Если они это сделают, вы узнаете об этом, а я хочу, чтобы им помогли нам спастись.

– Сколько человек?

– Тридцать.

– Слишком много.

– Скольких вы можете спасти?

– Десять. Но цена будет пять тысяч за человека.

– Слишком много.

Китаец пожал плечами.

– Ладно. Договорились. Ты знаешь лагерь?

Китаец показал зубы в кривой ухмылке.

– Мы знаем.

– Наша хижина на востоке. Маленькая. Если нам придется бежать, мы прорвемся за проволоку в том месте. Вы из джунглей прикроете нас. Как мы узнаем, что вы находитесь на месте?

Китаец снова пожал плечами.

– Можете подать нам знак?

– Нет.

«Это сумасшествие, – сказал сам себе Кинг. – Мы не будем знать, когда нам надо бежать, а если это произойдет внезапно, невозможно будет известить. Может быть, они будут там, может быть, нет. Но, если они прикинут, что за каждого из нас им светит по пять тысяч, возможно, с этого времени они начнут следить за лагерем».

– Вы будете следить за лагерем?

– Может быть, командир скажет «да», а может, и «нет».

– Кто твой командир?

Китаец пожал плечами и оскалил зубы.

– Тогда договорились?

– Возможно. – Его глаза были враждебными. – Ты кончил?

– Да. – Кинг протянул руку. – Спасибо.

Китаец посмотрел на руку, глумливо усмехнулся и пошел к двери.

– Помни. Только десять. Остальных убьют!

Он ушел.

«Попытаться стоило, – успокоил себя Кинг. – Эти ублюдки наверняка найдут применение деньгам. А дядя Сэм заплатит. Почему бы и нет, черт возьми! За каким чертом мы тогда платим налоги?»

– Туан, – мрачно сказала Кассе, появившаяся в дверях. – Мне это не понравилось.

– Надо что-то делать. Если неожиданно начнется бойня, мы можем выбраться. – Он подмигнул ей. – Стоит попытаться. В любом случае – мы покойники. Ну и что, черт подери. Может быть, у нас будет путь к отступлению.

– Почему ты не торговался только за себя? Почему тебе не уйти с ним сейчас и не сбежать из лагеря?

– Ну, во-первых, в лагере безопаснее, чем с партизанами. Им нельзя доверять, пока в этом не будет жизненной необходимости. Во-вторых, ради одного человека они не пойдут на это. Вот почему я попросил его спасти тридцать человек. Но столковались только на десяти.

– Как ты выберешь этих людей?

– После того как выберусь я, любой может бежать по моему следу сам по себе.

– Быть может, твоему старшему офицеру не понравится число десять.

– Понравится, если он будет одним из этих счастливчиков.

– Ты думаешь, японцы убьют пленных?

– Возможно. Но давай забудем об этом, ладно?

– Забудем, – улыбнулась она. – Тебе жарко. Примешь душ?

– Да.

Кинг облился водой из бетонного колодца в дальнем углу хижины. Вода была холодной, дыхание перехватило, а тело стало гореть.

– Кассе!

Она появилась с полотенцем из-за занавески. Кассе любовалась им. Да, ее туан был прекрасным мужчиной. Сильный, красивый, такой приятный цвет кожи. «Мне повезло, что у меня такой мужчина. Но он такой громадный, а я такая маленькая. Он выше меня на две головы».

Тем не менее она знала, что доставляет ему удовольствие. Легко ублажать мужчину. Если ты женщина. И не стыдишься быть женщиной.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он.

– Я просто подумала, туан, ты такой большой, а я такая маленькая, и все же, когда мы ложимся, разница ведь не такая уж и большая, правда?

Он хохотнул, шлепнул ее по заду и взял полотенце.

– Как насчет выпивки?

– Она готова, туан.

– Что еще готово?

Она рассмеялась, смеялись и рот, и глаза, – все лицо ликовало. Ее зубы были ослепительно белыми, глаза – темно-карими, а кожа гладкая и душистая.

– Кто знает, туан? – Потом вышла из комнаты.

«Теперь осталось заняться этой чертовкой, – думал Кинг, глядя ей вслед и энергично вытираясь. – Мне везет».

Встречу Кинга с Кассе устроил Сутра, когда Кинг впервые посетил деревню. Все было тщательно оговорено. Когда кончится война, он должен будет уплатить Кассе двадцать американских долларов за каждый визит к ней. Он немного сбил запрашиваемую цену – бизнес есть бизнес – но за двадцать долларов она была знатной покупкой.

– Ты уверена, что я заплачу? – спросил он ее.

– Не уверена. Не заплатишь, значит, не заплатишь: тогда я получу только удовольствие. Если же заплатишь, тогда получу и деньги, и удовольствие. – Она улыбнулась.

Он надел туземные сандалии, которые она оставила ему, потом шагнул за занавеску. Она ждала его.

Питер Марлоу наблюдал, как Сугра и Чен Сен стояли на берегу. Чен Сен поклонился, сел в лодку, и Сутра помог ему оттолкнуть ее в фосфоресцирующее море. Потом Сутра вернулся в хижину.

– Табе! – сказал Питер Марлоу.

– Хочешь еще поесть?

– Нет, благодарю тебя, туан Сутра.

«Честное слово, – подумал Питер Марлоу, – что-то случилось, если я способен отказаться от еды». Он наелся до отвала, нельзя давать себе волю. Видно, что деревня живет бедно, не следует переводить еду.