– Черт побери, – сказал Кинг. – Я никогда не смогу этого сделать.

– Ты хочешь, чтобы он умер? – Тимсен сам был мокрым, и его тоже мутило. – А мой старик хотел, чтобы я стал доктором! – Он оттолкнул Кинга, высунул голову в окно, и его вырвало. – Дай мне. Бога ради, кофе.

Питер Марлоу зашевелился и почти пришел в себя.

– С тобой должно быть все в порядке, приятель. Ты меня понимаешь? – Тимсен заботливо нагнулся над ним.

Питер Марлоу тупо кивнул и поднял руку. Он секунду неверяще глядел на нее, потом пробормотал:

– Что случилось? Она... она все еще... она все еще при мне!

– Конечно, при тебе, – гордо сказал Кинг. – Мы только что привели ее в порядок. Антитоксином. Я и Тимсен!

Но Питер Марлоу только поглядел на него, рот его беззвучно шевелился. Потом наконец он прошептал:

– Она все еще... при мне. – Правой рукой он дотронулся до левой, которой уже не должно было быть, но она была. И когда он убедился, что не грезит, он откинулся назад, насквозь мокрый от пота, закрыл глаза и заплакал. Через несколько минут он уже спал.

– Бедняга, – пробормотал Тимсен. – Должно быть, он решил, что лежит на операционном столе.

– Сколько ему понадобится, чтобы прийти в себя?

– Примерно пара часов. Послушай, – сказал Тимсен, – ему надо делать укол каждые шесть часов, пока токсин не будет уничтожен. В течение, скажем, сорока восьми часов. И перевязка каждый день. И еще сульфамид. Но ты должен помнить: он должен выдержать уколы. И не удивляйся, если он заблюет все кругом. Реакция обязательно должна быть. Плохая. Первая доза была большой.

– Ты считаешь, он поправится?

– Я отвечу на это через десять дней. – Тимсен собрал медицинскую сумку и аккуратно свернул в небольшой аккуратный сверток полотенце, мыло, шприц, антитоксин и сульфамид. – Теперь давай рассчитаемся, хорошо?

Кинг вынул пачку, которую дал ему Шагата.

– Закуришь?

– Да.

Когда они закурили, Кинг сухо сказал:

– Мы можем рассчитаться, когда дело с бриллиантом будет закончено.

– Э, нет, друг. Я доставляю товар, мне платят. Та сделка ничего общего с этой не имеет, – резко сказал Тимсен.

– День, другой подождать – вреда не будет.

– Ты получил достаточно денег и можешь часть прибыли... – Он замолчал, пораженный догадкой. – Ого! – сказал он с широкой улыбкой, тыча пальцем в Питера Марлоу. – Никаких денег, пока твой приятель не придет в себя, верно?

Кинг отстегнул наручные часы.

– Хочешь, это как раз залог?

– О, нет, дружок, я верю тебе. – Он поглядел на Питера Марлоу. – Ну, кажется, многое зависит от тебя, старина. – Когда он снова обратился к Кингу, глаза его весело прищурились. – И я получаю время, не так ли?

– А? – невинно спросил Кинг.

– Хватит, приятель. Ты знаешь, что кольцо украли. Только ты один во всем лагере можешь справиться с этим. Я не смогу, иначе вряд ли я бы позволил тебе впутаться в это дело, – Тимсен сиял ангельской улыбкой. – Это дает мне время найти вора, верно? Если он первым выйдет на тебя, у тебя нет денег, чтобы заплатить ему, верно? Без денег он не расстанется с кольцом, верно? Нет денег, нет сделки. – Тимсен сделал паузу, потом коротко сказал:

– Конечно, ты мог бы мне сообщить, когда ублюдок предложит его, верно? В конце концов, кольцо принадлежит мне, так?

– Так, – охотно согласился Кинг.

– Но ты этого не сделаешь, – вздохнул Тимсен. – Сколько же вокруг проклятых воров!

Он нагнулся над Питером Марлоу и проверил его пульс.

– Хм, – сказал он задумчиво. – Пульс учащается.

– Спасибо за помощь, Тим.

– Не за что, друг. У меня капитал вложен в этого негодяя, так? И я собираюсь следить за ним как проклятый ястреб. Верно?

Он снова рассмеялся и вышел.

Кинг был измучен. Сварив кофе и выпив его, он почувствовал себя лучше, развалился на стуле и заснул.

Он проснулся как от толчка и посмотрел на кровать. Питер Марлоу смотрел на него.

– Привет, – сказал Питер Марлоу слабым голосом.

– Как вы себя чувствуете? – Кинг потянулся и встал.

– Дерьмово. Меня может стошнить в любую минуту. Вы знаете, ничего... я ничего не могу сказать... Кинг закурил последнюю «Куа» и вставил сигарету в губы Питера Марлоу.

– Вы заслужили ее, приятель.

Пока Питер Марлоу собирался с силами, Кинг рассказал ему, как его лечили и что предстоит сделать.

– Единственное место, которое я могу предложить, – сказал Питер Марлоу, – это барак полковника. Мак может разбудить меня и помочь мне выйти из хижины. Большую часть времени я могу лежать на своей койке.

Кинг осторожно подставил свой котелок, когда Питера Марлоу стало рвать.

– Лучше держать его под рукой. Извините. Бог мой, – ошеломленно воскликнул Питер Марлоу, вспомнив. – Деньги! Я их забрал?

– Нет. Вы вырубились по эту сторону проволоки.

– О, Боже, думаю, сегодня ночью у меня ничего не получится.

– Не надо волноваться, Питер. Сделаете это, когда почувствуете себя лучше. Не надо испытывать судьбу.

– Это не повредит делу?

– Нет. Не волнуйтесь на этот счет.

Питера Марлоу снова стошнило, а когда он оправился, то выглядел ужасно.

– Забавно, – сказал он, подавляя позыв к рвоте. – Какой сверхъестественный сон я видел. Мне приснилось, что я странно разругался с Маком, полковником и старым отцом Донованом. Бог мой, я рад, что это был сон. – Он привстал, опираясь на здоровую руку, качнулся и лег назад. – Помогите мне встать, прошу вас.

– Подождите. Только что выключили свет.

– Эй, приятель!

Кинг высунулся из окна и всмотрелся в темноту. Он увидел слабые очертания маленького проныры, скорчившегося у стены.

– Поторопись, – прошептал он. – Камень у меня с собой.

– Тебе придется подождать, – сказал Кинг. – Я не смогу отдать тебе деньги в течение двух дней.

– Как ты, проклятый ублюдок...

– Послушай ты, сукин сын, – сказал Кинг, – Если хочешь подождать пару дней, отлично! Если нет, пошел к черту!

– Ладно, два дня. – Человек грязно выругался и исчез.

Кинг услышал звук его удаляющихся шагов в темноте, а через секунду другие ноги торопливо бросились в погоню за ним. Потом тишина, нарушаемая только треском сверчков.

– Что там такое? – спросил Питер Марлоу.

– Ничего, – ответил Кинг, гадая, удалось ли человечку удрать. Но, что бы ни случилось, он получит бриллиант. Когда получит деньги.

В течение двух дней Питер Марлоу боролся со смертью. Но у него была воля к жизни. И он выжил.

– Питер! – Мак ласково потряс его.

– Да, Мак?

– Пора.

Мак помог Питеру Марлоу спуститься с койки, и они вместе ухитрились сползти по ступенькам – молодость, опирающаяся на старость, – и потащились в темноте к бараку.

Там их уже ждал Стивен. Питер Марлоу лег на койку Ларкина, и его снова кололи. Ему пришлось изо всех сил закусить губы, чтобы не закричать. Стивен был аккуратен, однако игла была тупой.

– Сделано, – сказал Стивен. – Теперь давай измерим температуру. – Он вставил термометр в рот Питера Марлоу, потом снял повязки и осмотрел рану. Опухоль спала, багрово-зеленые оттенки исчезли, и рана покрылась твердыми чистыми струпьями. Стивен снова посыпал рану сульфамидом.

– Очень хорошо, – Стивен был доволен ходом лечения, но недоволен сегодняшним днем в целом. Этот мерзкий сержант Флегерти – такой наглый тип. Он знает, что я ненавижу делать это, но всякий раз выбирает меня.

– Отвратительно, – сказал он вслух.

– Что? – встревожились Мак, Ларкин и Питер Марлоу.

– Что-нибудь не в порядке?

– О нет, дорогой. Я имел в виду совсем другое. Теперь давай посмотрим температуру. – Стивен вынул термометр и улыбнулся Питеру Марлоу. – Нормальная. Только на одну десятую выше нормы, но это не имеет значения. Тебе везет, очень везет. – Он показал пустой флакон из-под антитоксина. – Сегодня я сделал тебе последний укол.

Стивен пощупал пульс.

– Очень хорошо, – он посмотрел на Мака. – У вас есть полотенце?