— Что мы будем рады с ними выпить, — прошептал в ответ Джарлакс.

— Ну, их к свиньям! — запротестовал дворф.

— Как пожелаешь, — ответил дроу. Он соскользнул с седла и отпустил своего волшебного коня. — Только сначала посмотрим, что мы сможем у них выведать.

Все держались довольно настороженно, но только до тех пор, пока дроу не достал из своих сумок достаточное количество еды и питья. Грог особенно пришелся по вкусу оркам, хотя дворф с отвращением выплюнул первый же глоток. Он изумленно взглянул на Джарлакса, словно не мог представить, что такой крепкий напиток может обладать столь отвратительным вкусом. Джарлакс подмигнул ему и протянул свою флягу, наполнив кружку Атрогейта другой жидкостью.

— Горлодер.

Других жалоб от Атрогейта не последовало.

— Вы друзья Дзирта До’Урдена? — спросил один из орков, когда напиток развязал языки.

— Вы его знаете?! — воскликнул дроу, и несколько орков кивнули. — И я тоже! Я не раз с ним встречался, и порой нам приходилось сражаться вместе. Горе тому, кто оказывался поблизости от его мечей!

Последняя фраза была принята орками не слишком радостно, а один из них даже угрожающе заворчал.

— Дзирт ранен в самое сердце, — сказал орк и усмехнулся, словно это обстоятельство доставляло ему удовольствие.

Дзирт пристально вгляделся в его лицо и попытался разгадать его замечание:

— Кэтти-бри?

— Стала слабоумной, — пояснил орк. — Ее поразила магия. И лишила разума.

Еще двое орков хихикнули.

Джарлакс догадался, что дело в Пряже, поскольку был наслышан об опасных последствиях, повсюду подстерегавших магов. Обрывки Пряжи Мистры не миновали и Лускана — города, где не так давно стояла Главная Башня Гильдии Чародеев и где сейчас среди горожан еще оставалось немало магов, в том числе и союзников Бреган Д’эрт.

— И где она теперь? — спросил Джарлакс, но орк только пожал плечами, словно ему было все равно.

А вот Джарлакс очень заинтересовался этим обстоятельством, поскольку его план сформировался окончательно. Чтобы победить Гефестуса, ему нужен Кэддерли. Чтобы привлечь Кэддерли на свою сторону, ему нужен Дзирт. А что, если и Кэтти-бри, а значит, и Дзирту тоже необходима помощь Кэддерли?

— Гвенвивар, — раздался голос маленькой девочки.

Глаза Кэтти-бри вернулись в нормальное состояние, показав яркую голубизну.

Дзирт и Бренор в оцепенении стояли в небольшой комнате и смотрели на Кэтти-бри, чье поведение внезапно стало соответствовать манере десятилетнего ребенка. Ее тело опять поднялось над кроватью, повсюду заплясали багровые язычки огня и затрещали искры, густые волосы развевались под ветерком, не ощущаемым ни Бренором, ни Дзиртом.

Дзирт уже наблюдал подобное явление и рассказывал о нем Бренору, но, когда внешность и поведение, а также вся сущность его дочери так резко и драматично изменились, король дворфов едва не лишился сознания. В этот момент Кэтти-бри стала совсем другой, словно превратилась в девочку-подростка.

Бренор окликнул ее прерывающимся от горя и растерянности голосом, но она его не услышала.

— Гвенвивар? — позвала она снова.

Потом она как будто пошла куда-то, ступая медленно и осторожно, хотя на самом деле почти не двигалась. Одна рука протянулась вперед, по направлению к кошке — кошке, которой здесь не было.

Она снова заговорила — негромко и вполне спокойно:

— Гвенвивар, а где твой темный эльф? Ты можешь меня к нему отвести?

— Великие боги! — выдохнул Дзирт.

— Что это, эльф? — спросил Бренор.

Маленькая девочка выпрямилась и повернулась в другую сторону, спиной к Дзирту и Бренору.

— Это ты дроу? — спросила она. Затем помолчала, словно выслушивая ответ. — Мне говорили, что дроу злобные, но ты мне таким не кажешься.

— Эльф? — жалобно взмолился Бренор.

— Это ее первые слова, обращенные ко мне, — прошептал Дзирт.

— Меня зовут Кэтти-бри, — сказала она, все еще глядя в стену. — Мой папа — Бренор, вождь клана Боевого Топора.

— Это она в Пирамиде Келвина, — произнес Бренор.

— Король дворфов, — продолжала Кэтти-бри. — Он мне не родной отец. Бренор взял меня совсем маленькой, когда настоящие родители…

Она замолчала и тихонько вздохнула.

— Наша первая встреча в Пирамиде Келвина, — едва слышно прошептал Дзирт.

Он и в самом деле, словно опять услышал Кэтти-бри, тогда еще девочку, какой она была в тот не по сезону теплый зимний день на склоне далекой горы.

Кэтти-бри посмотрела на них через плечо — нет, не на них, а сквозь них:

— Очень красивая ко…

Не закончив фразу, она резко втянула воздух, закатила глаза и прижала руки к бокам. Невидимый поток магической энергии снова охватил ее и сильно встряхнул.

На глазах ошеломленных мужчин Кэтти-бри опять повзрослела.

В следующее мгновение она стала опускаться, но Дзирт и Бренор, подхватив Кэтти-бри, бережно уложили ее на кровать.

— Эльф? — с отчаянием спросил Бренор.

— Я не понимаю, — дрожащим голосом признался дроу.

Он попытался скрыть выступившие на глазах слезы. Воспроизведенная любимой женой сцена была одним из самых драгоценных его воспоминаний и на всю жизнь осталась в его сердце и душе.

Они еще долго просидели около постели Кэтти-бри, даже после того, как пришел Реджис и напомнил Бренору, что его ждут в зале для аудиенций. Бренору Боевому Топору пора было снова стать королем Мифрил Халла.

Но Бренор испытывал мучительные страдания, покидая любимую дочь в таком ужасном состоянии. К его большому облегчению, Дзирт, убедившись, что женщина затихла, вышел вместе с ним, оставив в комнате верного Реджиса.

Чернобородый дворф стоял в одном ряду с остальными третьим от центра и пытался не забыть свой «урок». Он был эмиссаром, официальным посланником к королевскому двору. Такое задание было не в новинку для Атрогейта, поскольку когда-то ему приходилось самому ежедневно давать аудиенции предводителям окрестных банд.

— Когда-то, давным-давно.

— Не говори стихами, — тихо напомнил он самому себе.

Джарлакс строго предупреждал, что эти глупые игры со словами мгновенно выдадут Дзирту До’Урдену всю правду о замаскированном дворфе. Атрогейт прочистил горло и пожалел, что при нем нет ни кистеней, ни другого оружия, что помогло бы выбраться отсюда, если его узнают.

Первый из посетителей изложил свое дело королю дворфов и направился к выходу.

Атрогейт снова повторил все, что должен был сказать, еще раз убедил себя, что дело очень простое и что Джарлакс все подготовил. Эту процедуру он проделывал снова и снова, пока не услышал, что Бренор уже обратился к нему.

— Подойди же, друг-дворф, — сказал он, глядя на Атрогейта. — Я не могу долго сидеть здесь и ждать, слишком много дел.

Атрогейт поднял взгляд на сидящего на троне Бренора, потом посмотрел на Дзирта, стоявшего немного сзади. Когда их взгляды встретились, в глазах темного эльфа мелькнула тень узнавания, ведь им пришлось скрестить оружие в Лускане восемь лет назад, когда капитан Дюдермонт потерпел поражение.

Но если он и разгадал маскарад дворфа, то виду не подал.

— Я рад тебя видеть, король Бренор, потому что слышал о тебе много удивительных историй, — с энтузиазмом заговорил Атрогейт, подойдя к трону. — Надеюсь, ты не сердишься, что я пришел встретиться с тобой лично. Если бы я вернулся домой к своим родичам, не сказав тебе ни слова, они выгнали бы меня обратно!

— А где же твой дом, добрый?..

— Штутгард, — подсказал Атрогейт. — Штутгард с Каменных гор, из клана Штутгарда.

Бренор с любопытством поднял брови и покачал головой.

— К югу от гор Снежные Хлопья, далеко-далеко на юг отсюда, — соврал дворф.

— Боюсь, я ничего не знаю ни о твоем клане, ни о Каменных горах, — сказал Бренор, оглянувшись на Дзирта.

Но тот лишь пожал плечами и покачал головой.

— Зато мы много слышали о тебе, — ответил Атрогейт. — В Каменных горах поют песни о тебе и о Мифрил Халле!