Темные твари мгновенно окружили его, но Дзирт отчаянно отбивался. Он сумел подняться на ноги и высоко подпрыгнул, пытаясь избежать их острых зубов и когтей.

Приземлившись, Дзирт обрушился на врагов со всей яростью. Оба меча сверкали один над другим, кололи и рубили во всю мощь, и проклятые твари замертво отлетали, оглашая воздух визгом и воплями.

— Кэтти-бри! — закричал Дзирт.

Он не видел ее, но знал, что ее утащили злобные уродливые существа.

Он шагнул вперед, но услышал оклик с правой стороны и повернулся на зов, но в этот момент получил жестокий удар, словно какое-то существо высоко подпрыгнуло и обрушилось на него с невероятной силой.

Он отлетел назад не менее чем на десять шагов, по пути выронил меч и ударился обо что-то твердое, возможно о ствол дерева. А потом обнаружил, что не может двигаться. Как будто уродливые твари или то, что его ударило, превратилось в клейкую массу и сковало его с ног до головы. Он едва мог шевельнуть одной рукой, ничего не видел и даже дышал с трудом.

Дзирт изо всех сил старался вырваться и отыскать Кэтти-бри, но чувствовал, как черные существа все плотнее смыкаются вокруг него.

Вспыхнул свет. Яркий луч маяка прорезал густой дым и поманил ее за собой. Ханалейса ощутила его чудесное тепло, так сильно отличавшееся от жгучих укусов огня. Свет звал ее к себе, словно обладал волшебной притягательной силой. И когда она, наконец, вырвалась за дверь и вместо клубов дыма увидела перед собой причал, Ханалейса нисколько не удивилась, увидев там дядюшку Пайкела и его волшебную дубинку с ярко сиявшим наконечником. Она попыталась поблагодарить дворфа, но только закашлялась от дыма. Едва не теряя сознания, она все же сделала еще шаг и крепко обняла Пайкела, а подошедшие братья с двух сторон похлопали ее по спине, чтобы помочь справиться с дымом.

Прошло немало времени, пока Ханалейса перестала кашлять и выпрямилась. Пайкел поспешил отвести всех подальше от склада, где еще взрывались оставшиеся бочонки с виски.

— Зачем ты туда пошла? — возмущенно спросил ее Рорик, когда миновала непосредственная опасность. — Это было так глупо!

— Та-ат, — посетовал Пайкел и погрозил ему пальцем.

С оглушительным грохотом обвалилась еще часть крыши, увлекая за собой секцию стены. В образовавшийся проем стало видно, как безмозглые мертвецы продолжали ломиться в открытую Ханалейсой дверь. И тотчас падали, объятые пламенем.

— Она заманила их внутрь, — объяснил Тимберли своему младшему брату. — И обеспечила нам необходимое время.

— Что же они делают?! — все еще прерывая слова кашлем, воскликнула Ханалейса, взглянув поверх голов братьев на причал.

Ответ напрашивался сам собой, и ее восклицание скорее было выражением изумления, чем недоумением. Люди отчаянно толкались вокруг двух небольших рыбацких судов, стоявших у причала.

— Они хотят переправиться через озеро на северный берег, к Бьернадину, — сказал Тимберли, имея в виду ближайшую к Кэррадуну прибрежную деревушку.

— У нас нет на это времени, — возразила Ханалейса.

— У нас нет выбора, — напомнил Тимберли. — Они собрали лучших моряков. И надеются пригнать оттуда еще лодок.

На причале поднялся крик. Потом отчаявшиеся горожане стали толкаться и драться между собой за право попасть на одно из первых суденышек.

— Только моряки! — кричал один из оказавшихся на борту, поскольку первоначально решили переправить через озеро экипажи рыбацких судов, чтобы они могли быстро пригнать дополнительные лодки.

Но операция пошла совсем не так, как было задумано.

— Отчаливай! — кричали люди с палубы первого судна, тогда как другие все еще прыгали с причала, стараясь попасть на борт.

— Там слишком много людей, — прошептала Ханалейса своим спутникам.

И действительно, маленькая рыбацкая шхуна, всего двадцать футов длиной, не могла перевезти такую толпу, что собралась на ее палубе. И все же концы были отданы, и судно отошло от причала. Несколько человек бросились в воду, пытаясь догнать шхуну вплавь, и кое-кто даже успел уцепиться за поручни, едва выступавшие из холодных вод Импреска.

Вторая шхуна тоже отчалила, но она не была так сильно перегружена и, как только отошла от берега, подняла прямоугольные паруса. А на первом судне собралось столько народу, что члены экипажа не могли даже добраться до такелажа. Первая шхуна сильно накренилась и шла неуклюжими зигзагами, заставляя оставшихся на берегу людей тревожно перешептываться. Кроме того, из-за неустойчивости судна снова разгорелись споры на борту, и поднялся крик.

На берегу многие уже качали головами и с минуты на минуту ожидали катастрофы, как вдруг ситуация ухудшилась еще больше. Оставшиеся в воде люди начали отчаянно кричать и метаться. Со дна озера поднялись скелеты рыб и, словно брошенные ножи, с силой вонзались в тела пловцов. Шхуна качнулась, когда державшиеся за поручни люди внезапно разжали руки, — вода вокруг забурлила и окрасилась кровью.

А потом, словно по чьему-то приказу, поднялись погибшие моряки. Костлявые руки вцепились в поручни низко сидящих на воде шхун, и давно утонувшие моряки начали подниматься на борт, а люди завопили от ужаса.

Несколько человек в панике бросились за борт с первой шхуны. Судно сейчас же накренилось и опасно вильнуло, потеряв управление. Перепуганный экипаж второй шхуны не смог вовремя отреагировать и отвести свой корабль в сторону. Они столкнулись с оглушительным треском, и обреченные пассажиры отчаянно завопили от страха. Скелеты погибших моряков уже завладели палубой, и людям ничего не оставалось, как бросаться в озеро и пытаться добраться до берега вплавь.

Люди давным-давно освоили берега озера Импреск, и его воды видели смену тысяч и тысяч поколений. Все дно в глубине вод зашевелилось от поднимавшихся мертвецов, а рыбьи скелеты набрасывались на барахтавшихся в воде горожан целыми стаями.

Те же, кто остался на причале, и в их числе Ханалейса с братьями и Пайкел, могли только в ужасе смотреть на происходящее, потому что ни один из восьмидесяти с лишним человек, отплывших на шхунах, не добрался до берега живым.

— Что теперь делать?! — закричал Рорик.

Его лицо блестело от слез, а слова едва можно было разобрать из-за душивших юношу рыданий.

Каждый, кто остался на причале, задавал себе тот же самый вопрос. А потом с треском и грохотом рухнуло здание склада. Благодаря уловке Ханалейсы в пламени погибло множество скелетов и зомби, но оставалось их еще больше. А горожане на причале оказались в ловушке, прижатыми к озеру, куда не решались войти.

Остатки дисциплины рухнули окончательно, самые отчаявшиеся стали разбегаться на север и на юг от причала. Экипажи нескольких рыбачьих лодок сумели объединиться, чтобы попытаться пройти вдоль берега, и в надежде на защиту к ним присоединились некоторые горожане.

Многие смотрели на детей Кэддерли и Даники, которых считали героями и покровителями всей окрестной территории. А они, в свою очередь, обратились за поддержкой к своему единственному защитнику — дядюшке Пайкелу.

Пайкел Валуноплечий с радостью принял возложенную на него ответственность и ткнул культей в небо. Потом он зажал под ней волшебную дубинку и стал перепрыгивать с места на место, одновременно ударяя себя пальцем по губам и время от времени повторяя: «Умм. Умм».

— Ну и что дальше?! — вскричал капитан рыбачьей лодки.

Вокруг Пайкела и троих его спутников уже собрались все, кто еще оставался на пристани.

— Мы найдем место, где можно будет защищаться, — сказал Тимберли, после того как в поисках ответов тщетно оглянулся на Пайкела. — Здесь оставаться нельзя. Надо найти какую-нибудь узкую улочку.

— Ух-ух, — возразил Пайкел, хотя люди уже собрались покинуть доки.

— Дядя Пайкел, нам нельзя здесь больше оставаться! — закричал Рорик, но дворф лишь невозмутимо улыбнулся ему в ответ.

А потом зеленобородый дворф закрыл глаза и стал постукивать своей палкой по настилу, словно прислушиваясь к земле. Он повернулся налево, к северу, потом нерешительно развернулся, немного постоял и, снова повернув на север, быстро зашагал вдоль берега.