Зомби со стоном стал падать назад, но дворф, ударив сбоку, успел достать топором до его головы. Топор пробил череп насквозь и погрузился в тело четвертого противника, который уже готовился схватить дворфа.

Первый взрыв ярости Айвена начал иссякать, но к этому моменту навстречу устремились другие противники — приземистые плотные существа.

Айвен помчался прочь от пещеры, хотя из чужих воспоминаний знал, что этот путь ведет в тупик, поскольку площадка заканчивается отвесным обрывом. Но чужой разум еще не полностью покинул его сознание и, догадался Айвен, подталкивал его к пропасти.

Упрямый дворф развернулся, яростно растолкал ближайших преследователей и еще быстрее ринулся в обратную сторону, прямо в пещеру.

А там лежал полусгнивший скелет огромного дракона, ожившего благодаря все той же темной магической силе. Чудовище уже зашевелилось, когда Айвен ворвался в пещеру, и с невероятным проворством вскочило на четыре лапы.

Увиденная картина едва не лишила Айвена способности дышать. Еще до того, как он очнулся, он знал, что в пещере находится что-то большое и ужасное, но такого монстра не мог себе даже представить.

Не будь Айвен таким решительным и опытным воином, он при виде дракона остановился бы у входа — и преследующие его твари набросились бы сзади целой толпой. Если бы даже дворф сумел уцелеть в этой схватке, огромный ящер быстро его прикончил бы.

Айвен не колебался ни мгновения. Высоко подняв топор, он испустил боевой клич своего бога, Морадина, и бросился вперед. Он не сомневался, что обречен, но решил погибнуть в бою, как и подобает настоящему воину.

При первых же звуках боя Даника насторожилась. Она осторожно обогнула камень, и ее сердце сжалось при виде Айвена, сражавшегося против орд ползунов и нескольких ужасно искалеченных мертвецов. А в стороне она ощутила присутствие призрачного существа, руководившего этими монстрами. Этот дух виделся ей всего лишь расплывчатой тенью, мерцающим сгустком серого тумана. Первым инстинктивным побуждением было желание пробиться к дворфу или обогнуть наседавшую толпу ползунов и атаковать управлявшее ими существо, но в этот момент дворф развернулся и бросился к пещере.

Монстры понеслись следом. За ними проплыл по воздуху призрак.

Даника подкралась ближе.

Айвен вбежал в пещеру. Ползущие чудовища, зомби и призрак тоже скрылись внутри. Даника подобралась к самому входу и невольно замерла. Она увидела смерть. Смерть Айвена, свою смерть и кончину всего мира.

При виде ужасного драколича Даника не смогла даже перевести дыхание. На обрывках оставшейся плоти ящера она заметила знакомые красные чешуйки. Ее взгляд приковала морда дракона — наполовину сгнившая, с торчащими белыми костями черепа, с горящими злобным огнем глазницами и необычным рогом в самой середине лба, от которого исходило зеленоватое свечение.

Она ощутила источаемую этим рогом силу.

Ужасную силу.

Боевой клич Айвена вывел ее из транса, и Даника, опустив взгляд, увидела, как дворф ринулся в атаку. Он высоко поднял над головой топор и бросился вперед, словно хотел прорубить себе путь прямо сквозь драконий скелет. Айвен нацелился на переднюю лапу ящера, но тот в последний момент поднял ее. Айвен продолжал бежать, а за ним устремились трое ползунов и один зомби, в котором Даника с грустью узнала одного из чародеев Врат Бальдура.

Дракон топнул лапой с такой силой, что содрогнулась вся гора и по каменному полу паутиной разбежались многочисленные трещины.

Воздух вокруг чудовищной лапы окрасился кровью, во все стороны полетели обрывки плоти, и грохот оповестил об окончании схватки.

Даника не удержалась и вскрикнула.

Те существа, что не последовали за Айвеном навстречу смерти, поспешно разбегались во все стороны, и некоторые из них услышали ее слабый голос.

Даника стремглав бросилась из пещеры, и кровожадные ползуны тотчас устремились в погоню. Она бежала по каменистой площадке, пытаясь сообразить, куда ей свернуть, чтобы попасть к тому месту, откуда она поднялась.

Она оглянулась, резко развернулась и обогнула каменный выступ, потом еще один, стараясь выиграть время, чтобы успеть хоть немного спуститься с обрыва.

Но преследователей было слишком много, и все ее усилия приводили лишь к тому, что за спиной оказывались все новые и новые противники.

Площадка закончилась, и Даника резко остановилась у скалы, на самом нижнем краю отлогого участка, хотя обрыв за ним был гораздо опаснее, поскольку с этой стороны у подножия гор тянулась глубокая впадина.

Даника едва успела развернуться, как тут же бросилась на землю, уклоняясь от первого прыгнувшего на нее ползуна. Темное существо пролетело над ее головой, и злобный вой быстро сменился испуганным визгом, а потом затих внизу.

Даника вскочила и отпрыгнула в сторону, отправив вниз следующего преследователя. Третий ползун, словно не видя судьбы своих предшественников, тоже взвился в воздух, и Даника снова пригнулась. Но на этот раз, плотное тело ползуна, пролетая мимо, задело ее. Даника напрягла все мышцы и сумела восстановить равновесие, однако острый коготь в последний момент впился ей в плечо и дернул назад.

Внезапно шум и суматоха схватки куда-то исчезли, и уши Даники наполнились завыванием ветра.

Женщина полетела вниз.

Она согнулась и увидела в тысяче футов под собой верхушки очень высоких деревьев.

Даника подумала о Кэддерли, о своих детях и о незавершенном жизненном пути.

Мы живем в опасное время, и оно стало еще опаснее после того, как магия начала претерпевать изменения, а возможно, и настоящий коллапс. Если догадки Джарлакса верны, мы стали свидетелями столкновения миров, или уровней, и появления трещин, которые могут привести к еще более значительным переменам, касающимся всех нас.

И я подозреваю, что пришло время героев.

Я давно привык, что моей натуре необходимы активные действия. Я всегда чувствую себя лучше, когда предстоит преодолевать самые сложные препятствия. В такие критические времена я ощущаю себя частицей чего-то большего, чем я сам, ощущаю общую ответственность, долг поколения и нахожу в этом неиссякаемый источник бодрости.

Теперь мы все будем необходимы — каждый клинок и каждый разум, каждый ученый и каждый воин, каждый чародей и каждый жрец. Происшествия в Серебряных Землях, тревога на лице леди Аластриэль — все это не только местные явления, а, боюсь, лишь отголоски событий, происходящих по всему Торилу. Могу себе представить, какой хаос воцарился в Мензоберранзане, когда стало невозможно прибегнуть к помощи магов и жрецов. Угроза нависла над всем матриархальным обществом, и главные Дома, вероятно, осаждены толпами разъяренных кобольдов.

Положение в Верхнем Мире не менее угрожающее, и потому я повторяю: пришло время героев. Что, значит, быть героем? Что возвышает отдельных личностей над толпами воинов и боевых магов? Конечно, немалую роль играют обстоятельства: во времена самых тяжелых испытаний чаще возникают ситуации, требующие необычайного мужества и необычных поступков.

И, тем не менее, результатом величайших кризисов чаще всего бывает катастрофа. Не появляются герои. Нет лидеров, способных увлечь воинов в сражение или победить дракона, и города полыхают огнями пожаров.

В нашем мире, к счастью или к несчастью, благоприятные условия для появления героев стали почти привычными.

Но дело не только в благоприятных условиях или счастливых случаях. Удача может сыграть свою роль, и на самом деле некоторые личности — и к ним я причисляю себя — более удачливы, чем другие. Но я не верю в существование благословенных душ или проклятых душ, как не верю и в то, что тот или иной бог склоняется над чьим-то плечом и руководит нашими поступками, а потому я твердо убежден в наличии еще одного качества, необходимого для тех, кто ищет возможность подняться над общим уровнем.