Но на Короля Призраков это сияние произвело обратный эффект, и пораженное чудовище отпрянуло, корчась от мучительной боли.

Подбежавшие ползуны встали как вкопанные и замахали длинными лапами, тщетно пытаясь загородиться от губительного света. От их черной кожи начали подниматься струйки дыма. Самые проворные пытались отползти обратно в тень деревьев.

От яростного рева Короля Призраков снова задрожали стены храма. Чудовище не пыталось улететь, а еще сильнее стало метаться и наносить удары направо и налево. Особенно досталось Бренору, но дворф либо рычал в ответ, либо успевал наносить ответные удары. Прыжки, повороты и сальто Даники, казалось, отрицали силу притяжения, и передняя лапа дракона постоянно хватала воздух. Зато огромные челюсти монстра схватили диатриму, и дракон, пару раз резко тряхнув головой, разорвал птицу пополам.

Потом он попытался зацепить зубами и Данику, но ей на помощь подоспел Дзирт. Его мечи со свистом рассекали воздух во всех направлениях прямо перед лицом дроу и над головой, и заговоренная Ледяная Смерть при каждом выпаде рассекала остатки красной чешуи, сбивала ошметки плоти и раскалывала кости.

Король Призраков отпрыгнул назад и врылся задними лапами в землю. Едва он остановился, как Тибблдорф Пуэнт бросился головой вперед, и шип его шлема крепко впился в икру драколича. С другой стороны подскочил Атрогейт с одним кистенем, поскольку второй был утерян после падения. Дворф раскрутил тяжелый шар над головой, держа его обеими руками, активировал взрывчатое вещество и ударил Короля Призраков по лапе с такой силой, что на землю посыпались красные чешуйки. Шар пробил остатки гниющей плоти и громко стукнулся о кость.

Но сильнее и мучительнее, чем атаки этих бесстрашных воинов или жалящие молнии Джарлакса и его раздражающие клейкие шарики, Короля Призраков терзали обжигающие лучи, исходившие от Кэддерли. Этот непереносимый свет божественной силы пропитывал каждый дюйм огромного тела чудовища.

Драколич снова заполнил огненным дыханием все пространство перед собой, но защита Кэддерли свела на нет его усилия, а сияние мгновенно исцелило друзей жреца, так что они даже не успели ощутить боли от ожогов.

Попытка дорого обошлась Королю Призраков, поскольку он был вынужден нагнуть голову, чтобы направить пламя на противников, и Дзирт, забравшийся по лапе на его спину, получил шанс добраться до черепа дракона. Ледяная Смерть раз за разом обрушивалась на затылок огромного ящера, и после каждого оглушительного удара на землю летели чешуйки, обрывки мышц и осколки костей.

После нескольких ударов Дзирта поток пламени из пасти драколича внезапно иссяк. Король Призраков так сильно вздрогнул, что и Дзирт, и Атрогейт полетели на землю, а чудовище мощным прыжком вылетело с лужайки перед храмом.

— Прикончи его! — закричал Джарлакс.

В этот момент всем действительно казалось, что огромное чудовище охвачено предсмертной агонией и хватит одной последней атаки, чтобы избавиться от него навсегда.

И воины бросились в бой, но их оружие, их заклинания и снаряды пролетали сквозь Короля Призраков, не причиняя ему ни малейшего вреда. В этот момент вся поверхность драколича вспыхнула голубым огнем, и его существо утратило материальность. Тибблдорф Пуэнт разбежался от самых стен храма, взревел, как умел реветь только самый неистовый боец, прыгнул на дракона, но пролетел насквозь и плюхнулся в грязь.

Но еще более странным Дзирту, который устремился вслед за Пуэнтом, показалось поведение Гвенвивар. Пантера не стала атаковать Короля Призраков. Более того, прижав уши в несвойственной ей тревоге, никогда не проявлявшая страха, Гвенвивар развернулась и убежала.

Дзирт от удивления вскрикнул. Он смотрел на ужасное чудовище и видел, как Пуэнт бегает вокруг дракона, даже внутри его, не испытывая ни малейшего сопротивления.

А потом от Короля Призраков не осталось никаких видимых следов. Чудовище исчезло, словно испарилось. Его как будто и не было.

Пораженные защитники уставились на пустое место. Кэддерли, изумленно взирая на охваченный голубым огнем силуэт дракона, внезапно вспомнил Пророчество Алаундо, где 1385 год был назван Годом Голубого Пламени. Что это, совпадение или предостережение о грядущей катастрофе? Но жрецу не удалось, как следует поразмыслить над этим вопросом. Из храма донесся отчаянный крик Кэтти-бри.

Сознание своей беспомощности не просто огорчает — оно разрушает. В тех случаях, когда становится ясно, что силы воли, крепости мускулов и мастерства недостаточно, чтобы преодолеть возникшие препятствия, что ты совершенно беспомощен в сложившейся ситуации, начинаются жестокие моральные страдания.

Когда Эррту завлек Вульфгара в Абисс, мой друг подвергался там жесточайшим пыткам. Даже если он крайне редко соглашался говорить на эту тему, громче всего в его голосе звучали нотки отчаяния, вызванного беспомощностью. К примеру, демон позволял ему поверить в то, что Вульфгар свободен, что живет с любимой женщиной, а потом на глазах у бессильного что-либо сделать Вульфгара он убивал и эту женщину, и их воображаемых детей.

Эти пытки оставили в душе Вульфгара самые глубокие и незаживающие раны.

Еще будучи ребенком, в Мензоберранзане я получил урок, общий для всех мужчин-дроу. Моя сестра Бриза привела меня на край нашего пещерного поместья, где уже поджидал огромный элементаль земли. На великане имелась упряжь, и Бриза протянула мне поводья.

— Держи его, — приказала она.

Я не сразу понял ее приказ, и, когда элементаль шагнул, веревка выскользнула из моих рук.

Бриза, конечно, вытянула меня хлыстом и сделала это с удовольствием.

— Держи его, — повторила она.

Я взял веревку и уперся ногами в землю. Элементаль снова сделал шаг, и я полетел следом за ним. Он, похоже, даже не подозревал о моем присутствии, как и о том, что я напряг все свои скудные силы, чтобы помешать ему.

Бриза сердито нахмурилась и велела мне попробовать еще раз.

Я решил, что это испытание на сообразительность, и, вместо того чтобы тянуть веревку, обмотал ее вокруг ближайшего сталагмита и под одобрительные кивки Бризы крепко зажал конец в руке.

Элементаль по команде сестры опять шагнул, и я облетел вокруг сталагмита, словно свиток пергамента, подхваченный ураганом. Этот монстр снова не заметил моих усилий.

Полученный урок наглядно продемонстрировал мне мою слабость. Я убедился в собственном бессилии.

Потом Бриза одним заклинанием вернула элементаля на место, а вторым — отпустила его. Смысл этого урока заключался в том, чтобы показать: божественная сила Ллос превосходит и физическую силу, и мастерство. Это было не что иное, как еще одно проявление власти Верховных Матерей, предназначенное для того, чтобы мужчины Мензоберранзана знали свое место и не пытались претендовать на более высокое положение, особенно по отношению к избранницам Ллос.

А для меня, как, подозреваю, и для многих моих сородичей, урок имел скорее личное, чем социальное значение, поскольку я впервые столкнулся с могуществом, превосходящим мою силу воли и абсолютно мне не подвластным. Как бы я ни старался, каким бы ни был умным, я не мог повлиять на исход испытания. Элементаль все равно шагал бы вперед, несмотря на все мои ухищрения.

Сказать, что я был унижен, — это еще слишком мало. Там, в темной пещере, я впервые познал истину смертности и предел, положенный смертной плоти.

И теперь я вновь испытываю то же самое чувство бессилия.

Глядя на Кэтти-бри, я понимаю, что ничем не могу ей помочь. Все мы мечтаем стать героями, найти выход из любого положения, выбрать момент и спасти мир. И все мы в некоторой степени боимся признать, что наши желания не всемогущи, что наша решимость и ум могут привести нас к ужасному поражению, — и это действительно так.