— А как мы могли не заблудиться? — спросил Тимберли. — Разве раньше здесь кто-нибудь бывал?

Ханалейса в ответ лишь пожала плечами и, взяв брата за руку, повела его к Рорику, который стоял рядом с дворфом и опирался на подаренную кем-то палку, чтобы помочь раненой ноге.

— Дядюшка Пайкел, ты знаешь, где мы находимся? — спросила Ханалейса, как только они подошли ближе.

Дворф оглянулся на нее и пожал плечами:

— А где Кэррадун? В каком направлении?

Ничуть не задумываясь, Пайкел уверенно показал назад и вправо, примерно в том направлении, откуда они вышли. Ханалейса считала, что это направление на юго-восток.

— Он старается вывести нас повыше в горы, прежде чем искать выход из туннелей, — пояснил Рорик.

— Нет! — воскликнул Тимберли, вызвав удивленные взгляды Рорика и Пайкела.

— Э?.. — произнес дворф.

— Мы должны выбраться из туннелей, — сказал Тимберли. — И поскорее.

— Ух-ух, — не согласился Пайкел.

При этом он вытянул обе руки вперед и изобразил мимикой зомби, подчеркивая смысл своего несогласия.

— Но мы наверняка уже достаточно далеко от Кэррадуна, чтобы не опасаться этого безумия, — настаивал Тимберли.

— Ух-ух.

— Еще не настолько далеко, — объяснил Рорик. — Туннели сильно петляют. Если мы сейчас выберемся наружу на какой-то возвышенности, то еще сможем увидеть Кэррадун.

— Я бы не возражал, — вздохнул Тимберли.

— Но все равно мы должны выйти из туннелей при первой же возможности, — добавила Ханалейса. — Если мы и дальше будем тащить тяжелораненого мужчину по туннелям, он наверняка погибнет.

— А если выйдем рано, погибнем все, — отрезал Рорик.

Ханалейса и Тимберли обменялись понимающими взглядами. Вид поднимающихся мертвецов, которые тотчас кидались в бой против своих недавних друзей, сильно встревожил Рорика, и старшие брат и сестра вполне разделяли его отвращение и ужас.

Ханалейса подошла к дворфу и обняла его за плечи.

— Хотя бы покажи нам дневной свет, — прошептала она. — Эти замкнутые пространства и бесконечные темные туннели нервируют людей.

Пайкел повторил пантомиму, изобразив зомби.

— Я знаю, знаю, — ответила Ханалейса. — Я тоже не хочу выйти наружу только для того, чтобы опять столкнуться с этими чудовищами. Но мы не дворфы, дядюшка Пайкел. Мы не можем бесконечно долго оставаться под землей.

Пайкел оперся на свою дубинку и тяжело вздохнул. Потом зажал дубинку под обрубленной рукой, сунул в рот палец, немного пососал его и, громко причмокнув, выдернул. Закрыв глаза, он выставил перед собой мокрый палец и стал читать заклинание, позволявшее уловить малейшее движение воздуха.

В конце концов, он указал на правый туннель.

— Ты выведешь нас наружу? — спросила Ханалейса.

Пайкел пожал плечами, не желая давать никаких обещаний. Подхватив свою дубинку, он зашагал вперед.

— Нам потребуются еще четверо, — решил Яраскрик. Он все еще оставался в теле Айвена. — Лич Первого Предка By для нас потерян, по крайней мере, на некоторое время, но остальные ждут нашего вызова.

— Они заняты, — возразил Гефестус.

— Сейчас нет более важной проблемы, чем та, что стоит перед нами.

Драколич угрожающе зарычал.

— Я их достану! — проревел он.

— Дроу и человека.

— Ты и так знаешь, о ком я говорю.

— Из-за дроу мы уже потеряли Первого Предка By, — напомнил ему Яраскрик. — Хотя не исключено, что Джарлакс и сам погиб в той схватке.

— Нам неизвестно, что случилось с Первым Предком By.

— Зато известно, что для нас он потерян, что он… пропал. Больше нам и не надо ничего знать. Он отыскал Джарлакса и проиграл, и если дроу тоже был убит…

— Мы бы все узнали, если бы ты потрудился поискать! — рыкнул Гефестус, выдав истинную причину своей неугасимой ярости.

— Не перестарайся, — предостерег его иллитид в обличье дворфа. — Мы могущественны и сильны, и чем больше слуг поднимается из трещины, чем больше мертвецов восстает, тем сильнее мы становимся. Возможно, мы отыщем способ оживлять трупы ползунов, и тогда наша армия станет неистощимой. Но и наши враги тоже обладают могуществом, особенно те, кто находится здесь, в пределах досягаемости, в местечке, которое они называют Храмом Парящего Духа.

— Магия разваливается.

— Но она не исчезла. Да, она стала непредсказуемой, но не утратила своего потенциала.

— Фетчигрол и Сольме сумели загнать этого могущественного противника в угол! — саркастически возразил Гефестус, сделав особое ударение на слове «могущественный».

— Но даже сейчас они идут по нашим следам.

— И многие погибают!

— Всего несколько человек, не больше, — поправил его Яраскрик. — Зато эти схватки стоят нам немалых жертв. А мы не черпаем ползунов из неиссякаемого источника, великий Гефестус.

— Зато не иссякает поток мертвецов — миллионы и миллионы откликнутся на наш зов. И чем больше они убивают, тем многочисленнее их же ряды, — заявил драколич.

— В этом мире очень просто вызвать мертвецов, — согласился Яраскрик. — Но все же это не проходит даром для Креншинибона, а кто может отыскать обратное заклинание, как не могущественный жрец Кэддерли?

— Я их уничтожу! — снова взревел Гефестус. — И дроу, и его приятеля-человека, этого калишита. Я схвачу их и проглочу!

Тело Айвена Валуноплечего отшатнулось назад. Обитавший внутри иллитид смиренно качнул головой.

— Тот, кто прожил не одно столетие, должен бы научиться терпению, — негромко проворчал Яраскрик. — Надо уничтожать противников по одному. Давай сначала убьем Кэддерли и разрушим Храм Парящего Духа, а потом отправимся на охоту. Призовем духов…

— Нет!

— Нам потребуются все наши силы, чтобы…

— Нет! Двое на севере, и двое на юге. Двое против дроу, и двое против человека. Если вернется Первый Предок By, возьмем его к себе, а другие четверо будут продолжать охоту, пока не отыщут дроу и человека. Я сам займусь этими мерзкими предателями. И можешь не бояться Кэддерли и его дружков. Мы будем изматывать их силы, пока они не ослабеют, а потом на них обрушится катастрофа по имени Гефестус. Я только сегодня ходил к Сольме, и земля умирала под моими лапами, а прикосновение крыльев сгноило немало деревьев. Я не боюсь ни одного смертного, ни Кэддерли, ни кого-то еще. Я Гефестус. Я катастрофа. Всякий, кто увидит меня, обречен!

Немалая часть сознания иллитида до сих пор оставалась в объединенном разуме, который он делил с Гефестусом и Креншинибоном, и потому Яраскрик без труда понял, что убедить дракона не удастся. Иллитид, к своему немалому огорчению, осознал, что в соперничестве за союз с Креншинибоном дракон одержал верх.

Возможно, он сделал ошибку, отозвав из объединенного разума большую часть своего сознания. Возможно, пора вернуться к остальным, чтобы противостоять упрямому ящеру.

На лице Айвена Валуноплечего появилась улыбка, и весьма саркастическая, поскольку в этот момент иллитид решил, что, пожертвовав телом дворфа, он сумеет на некоторое время утихомирить ярость дракона, а Яраскрику этого должно хватить, чтобы восстановить свое превосходство.

Отблески дневного света были встречены измученными беглецами Кэррадуна нестройным хором радостных восклицаний. Они даже не представляли себе, какими глубокими и темными могут быть подземные туннели, кроме Пайкела, разумеется, выросшего в дворфских шахтах.

Даже Рорик, предостерегавший остальных от преждевременного выхода на поверхность, не смог скрыть своего облегчения оттого, что беспросветная тьма туннелей заканчивается. Обрадованные люди с надеждой ускорили шаг и обогнули пологий выступ, загораживавший доступ к дневному свету.

И, словно по команде, одновременно вздохнули, испытывая глубочайшее разочарование.

— Ух-ух, — произнес Пайкел.

Как оказалось, они вышли не к концу туннеля, а к образовавшейся естественным путем трубе, да к тому же еще очень длинной и узкой.

— А мы, оказывается, глубже, чем я предполагал, — сказал Тимберли, заглянув в вертикальную шахту, уходящую вверх на добрую сотню футов.