Первое бревно получило такой мощный толчок, что приподняло Короля Призраков и отбросило к противоположной стене. Второй снаряд разлетелся в щепки, и сидевший на нем дворф по инерции полетел вперед, отчаянно размахивая руками и ногами. У стены он врезался в драколича, вцепился в него, как живой якорь, и не выпускал, хотя в этот момент на ошеломленного Короля Призраков обрушился потолок. Тибблдорф Пуэнт, едва закрепившись шипами на теле драколича, начал рвать его шкуру при помощи своих доспехов.

Но на эту досадную помеху Король Призраков не стал обращать внимания, поскольку в атаку бросился Дзирт, сопровождаемый Бренором. Джарлакс, стоя рядом с сильно ослабевшим Кэддерли, поднял волшебные палочки и начал обстрел.

Дзирт, приближаясь, осыпал голову драколича жалящими стрелами из Тулмарила, а затем, отбросив лук, потянулся за мечами.

Но тут в его глазах вспыхнула искра вдохновения, и дроу обнажил только Ледяную Смерть.

Кэддерли ощущал, как трещат его кости, когда трещали балки Храма Парящего Духа. Он не мог без боли выпрямить спину, не мог держать перед собой дрожащие руки.

Но Кэддерли знал, что наступил момент истины, момент Кэддерли, Храма Парящего Духа и Денира, — он почему-то знал, что это последний миг Писца Огма, последнее деяние его бога.

И когда ему потребовалась энергия, он ее обрел. Как и в предыдущей битве против Короля Призраков, жрец мысленно потянулся вверх и поместил солнце в свое тело. Соратники черпали в его сиянии исцеляющую силу. Даже Атрогейт, спрыгнув с балкона в зал, не успел застонать, как его сломанные лодыжки срослись, так что дворф даже не почувствовал боли.

Король Призраков вздрогнул, когда божественное сияние его обожгло, и жрец вышел вперед. Драколич заполнил пламенем весь зал, но защита Кэддерли оказалась сильнее, и смертоносное дыхание чудовища не остановило жреца.

Тогда Король Призраков сосредоточился на Дзирте, решив сначала избавиться от этого отчаянного воина, но его челюсти опять не успевали за танцующим эльфом, и, пока он пытался загнать Дзирта в угол между уцелевшей стеной и грудой обломков, оказалось, что он сам угодил в ловушку.

Дзирт ловко избежал ужасных зубов драколича, подскочил к нему вплотную и схватился свободной рукой за ребро, оголенное взрывом дворфского дротика. Прежде чем Король Призраков или кто-то другой успел догадаться, в чем смысл его неожиданного маневра, дроу подтянулся и запрыгнул внутрь грудной клетки чудовища.

Король Призраков начал отчаянно метаться и вертеться, обезумев от боли, а дроу, обнажив и второй меч, принялся кромсать его изнутри. Огромный ящер так яростно бился и ревел, что остальные участники сражения на мгновение остановились и закрыли руками уши, и даже Пуэнт слетел со спины монстра.

Но Дзирт, находящийся внутри драколича, дал выход своему гневу, и Кэддерли решительно шагнул вперед, распространяя вокруг себя сияние, подбадривающее друзей и обжигающее врага.

Король Призраков отпрыгнул от стены, завертелся на месте, но тут под его задней лапой проломился пол. Драколич отчаянно взревел, выдохнул пламя, и слабеющая магия храма уже не смогла сдержать его воздействия. Повалил густой дым, в котором почти потерялось сияние Кэддерли, но его эффект не уменьшился.

— Приканчивай его скорее! — закричал Джарлакс, видя, что чудовище уже бьется в агонии.

Бренор ринулся вперед, подняв топор, Атрогейт раскрутил кистени, и Тибблдорф Пуэнт, разбежавшись, прыгнул на заднюю лапу ящера.

Но возникший голубой огонь затмил золотистый свет, исходивший от Кэддерли, и оружие дворфов не встретило сопротивления.

Дзирт вывалился из уже нематериального туловища, легко приземлился на пол, но поскользнулся, поскольку весь был покрыт остатками гниющей плоти ящера. Пуэнт с громким «О-о-ох!» рухнул лицом вниз.

— Он убегает! — закричал Джарлакс.

За его спиной из маленькой комнатки послышался крик Кэтти-бри.

Король Призраков исчез.

Кэддерли, хоть и испытывал боль при каждом движении, первым бросился к комнате Кэтти-бри. Он отодвинул щеколду и распахнул дверь настежь, а второй рукой достал из-под одежды одолженную у Джарлакса рубиновую подвеску.

Перед ним дрожала всем телом и кричала Кэтти-бри. Сзади подбежавший Дзирт вытаскивал из поясной сумки ониксовую фигурку пантеры. Кэддерли оглянулся на Дзирта и покачал головой.

— Гвенвивар не сможет перенести тебя туда, — сказал жрец.

— Нельзя снова позволить ему удрать, — ответил Дзирт.

Он решительно шагнул к Кэтти-бри, чье лицо исказилось от боли.

— Он не убежит, — пообещал Кэддерли. Потом он глубоко вздохнул. — Скажи Данике, что я люблю ее, и обещай, что разыщешь и защитишь моих детей.

— Мы все сделаем, — произнес Джарлакс.

Дзирт, Бренор и сам Кэддерли изумленно взглянули на дроу. Если бы не смертельная опасность, нависшая над ними, все трое непременно засмеялись бы, услышав от него подобное обещание.

Но напряженность спала всего на одно мгновение. Кэддерли, благодарно кивнув Джарлаксу, опять повернулся к Кэтти-бри и поднял рубиновую подвеску. Другой рукой он бережно прикоснулся к щеке женщины, придвинулся ближе, погрузился в ее мысли, взглянул через ее глаза.

Двое дроу и трое дворфов изумленно замерли, когда Кэддерли засиял тем же бело-голубым огнем, что и Король Призраков перед своим исчезновением. А когда жрец бесследно пропал, все вскрикнули.

Кэтти-бри тоже закричала, но на этот раз не от ужаса, а от удивления.

Дзирт снова потянулся за статуэткой Гвенвивар, но Джарлакс перехватил его руку.

— Не надо, — предостерег его дроу.

Громкий треск отвлек их внимание, и все обернулись. Огромная балка, охваченная пламенем, перегородила главный зал по диагонали от балкона до противоположного угла пола.

— Наружу! — сказал Джарлакс.

Дзирт, кивнув, нагнулся к Кэтти-бри и поднял ее на руки.

Это было сумрачное подобие оставленного им мира, лишенное воздвигнутых строений — мира, лишенного четкости и света, мира неясных теней и ужасающих монстров. Но среди клубящегося серого тумана появилось ослепительное сияние Кэддерли, а перед ним маячил сгусток абсолютной тьмы — Король Призраков.

И между ними началась битва, битва Света против Тьмы, божественного сияния, последнего дара Денира своему избраннику, против объединенных сил распада. Бесконечно долго тянулась борьба, бесконечно долго лучи божественного света пронзали и разгоняли темноту, но волны тумана накатывались снова и снова, заглушая сияние. Долго еще победа не склонялась ни на чью сторону, и все обитатели сумрачного мира, затаив дыхание, наблюдали за схваткой.

А потом чудовища испуганно отпрянули, потому что тьма не устояла перед этим сиянием, перед неугасаемой теплотой Кэддерли Бонадьюса. Король Призраков, объединивший в себе разум дракона и мудрость многих столетий, не мог не видеть истины.

Король был свергнут, и в сумраке встал новый Король Призраков, поскольку Кэддерли не мог проиграть эту решающую битву.

Драколич, протестующе вскрикнув, поднялся и исчез в темноте. Кэддерли тоже не остался здесь. Это не его мир, и ему все равно, выживет здесь чудовище или погибнет.

Но он не мог позволить ему вернуться в свой родной дом.

Он сознавал, что приносит себя в жертву. Он знал, что больше не сможет пересечь барьер между мирами, что связан обязательством перед Дениром, перед тем, что считал правильным, перед своей семьей и друзьями.

Кэддерли удовлетворенно улыбнулся, сознавая, что не зря прожил жизнь. А потом он покинул сумрачный мир и отправился в то место, которое почти, хоть и не совсем, было его домом.