Нет… еще нет… Немезида и яблоко… надежда.

Когда после инцидента прошел почти месяц, а Мак превратился в изможденную фигуру, от которой в ужасе отшатывались прохожие на улицах, однажды вечером он зашел в таверну «Звонарь» и увидел Ника Траута, сидящего за столиком в задней части помещения, играющего в кости с тремя другими мужчинами.

— Траут! — выдохнул Мак, добравшись до стола. — Боже мой! Нам нужно поговорить!

— Здоров, мистер Неммингс! Как сам? — непринужденно сказал Ник. — Да, нам бы не помешало перекинуться парой словечек… эй! Минутку! Сейчас мой ход!

Он бросил кости на равнину из потертого зеленого войлока, они отскочили от деревянной подставки и приземлились на меловой квадрат, отмеченный цифрой «7». На костях выпало шесть в сумме, значение нельзя было разделить на выпавшую клетку, так что Ник нахмурился.

— А ты хреновый талисман удачи, да? — хмыкнул он.

— Нам нужно поговорить!

— Хорошо, пошли побалакаем. Джентльмены, стерегите мой стул! Я скоро. — Ник взял свою кружку с элем и указал Маку на другой столик в дальнем углу, находящемся в тени лампы.

— Девушка… что с девушкой? Пожалуйста… скажите, что с ней, — лепетал Мак.

Ник сделал глоток.

— Угомонись, тебе нужно выпить. А может, и не только. Ты когда жрал-то последний раз? Остерегайся ворон, они падкие на скелеты.

— Девушка, — повторил Мак, вложив в свой голос остатки сил. — Что с ней?

— Интересный вопросик, не правда ли? — проскрипел Ник. — Видишь ли, мы с Донни начали думать. После того, как мы все провернули, мы начали спрашивать себя, че это баба со своей мелкой шлюшкой ехала в карете с такой охраной? На дороге, конечно, встречаются разбойники, но тут тебе и верзилы с пистолетами, и вооруженный кучер. Они не из того теста, что и мы, а то бы они так быстро яйца-то не втянули. В общем, мы с Донни поняли, что это не простая кража. Нет-нет… один охранник был бы обычным делом, но трое… Смекаешь, к чему клоню?

— Девушка, — сквозь зубы процедил Мак.

— Да-да. Девчонка. После того, как мы сделали свои выводы, мы с Донни решили, что больше не хотим в этом участвовать. Не хотим задницы подпалить, сечешь? После того, как ты еще и ту бабу грохнул, мы пришли к тому, к чему пришли.

— К чему, черт тебя подери?!

— К тому, что мы с Донни продали ее через пару дней после того, как забрали.

Мир будто внезапно перестал вращаться, а лампы в зале показались Маку кроваво-красными. Сердце его дрогнуло и осыпалось черной золой.

— Продали ее? — Мак не узнал собственный голос. Он звучал… призрачно… даже дьявольски.

— И по хорошей цене, — кивнул Ник. Он сделал еще один глоток, и Мак едва удержался от того, чтобы затолкать кружку ему в горло. — Ну, больше в ее состоянии нам бы за нее никто не предложил, — исправился Траут, что только усилило ужас и ярость Мака. — Донни первым делом оседлал эту молодую кобылку. А потом… ну, скажем так, он любит слегка потрепать своих шлюх. Это приводит его в восторг. Только в эти моменты он и разговаривает. Выкрикивает какой-нибудь стих из Библии или типа того.

— Безумие, — прохрипел Мак. — Вы оба… боже, вы сумасшедшие!

— Как бы не так, — усмехнулся Ник. — Мы просто любим поиграть.

Мак обеими руками вцепился в стол. Он знал, что, если освободить хотя бы одну руку, прирожденный убийца убьет снова, и на этот раз ему это понравится.

— Короче, мы сбагрили эту девку хозяйке лучшего заведения в городе. «Кошачий домик» называется. Им заведует мамочка Дарра Мажестик, это в конце Лаймволк-Стрит. Там богатый выбор девочек, если ты не в курсе.

Мак был в курсе. Лаймволк-Стрит находилась в четырех кварталах к северу от его дома.

— Ты хочешь сказать… ты продал ребенка… для проституции?

— О, это была хорошая сделка. Мизз Мажестик смыслит в торговле молодыми кобылками и жеребцами. Она посмотрела на нашу девчушку и сказала, что она не только потрепанная, но и старовата уже для профессии. Ее клиенты любят девочек помоложе. Ей осталось отработать пару-тройку годков, до того, как ее отправят на свалку. — Ник ухмыльнулся и постучал себя по виску. — Но я был умнее мисс Мажестик, о, да. Заставил Донни спустить штаны и показать даме, что ворвалось в эту девку. Это спасло положение.

Мак не шевелился и не издавал ни звука. Он лишь с презрением смотрел на лицо злодея, которого видел перед собой, а тот продолжал ухмыляться, как демон.

— Теперь что касается прибыли, — продолжал Ник. — Мы с Донни решили, что больше никогда тебя не увидим, да мы и не особо этого хотели. Так что оставь себе остаток суммы, что ты нам должен, а мы оставим себе те деньги, которые получили от леди. Все по-честному. Путём.

Это заявление означало конец разговора.

У Мака оставался последний вопрос.

— Какой адрес?

— 21-22. Дом с зелеными ставнями и дверью. В конце улицы, как я уже сказал. О, ты хочешь удостовериться, как там хорошо? — Ник потянулся, чтобы допить свой эль.

Мак схватил его кружку со стола. Он пристально посмотрел в глаза Нику, пока тот пускал слюни на подбородок, затем он отпустил кружку, бросил напоследок: «Пей, пока не подавишься», и вышел из таверны.

После настойчивого стука в дверь молотком в форме ананаса — распространенного символа гостеприимства на Лаймволк-Стрит — открылась небольшая смотровая щель.

— Да?

Были видны холодные голубые глаза мужчины. Голос был низким и еще более холодным.

В этот пасмурный день шел снег. Завернувшись в теплое пальто и поежившись от холода, Мак сказал:

— Я хочу войти.

— Вы ошиблись домом, сэр. Это частная…

— Я хочу видеть мисс Мажестик.

Мужчина по ту сторону двери немного поколебался, затем снова сказал:

— Сэр, вам дали неправильный…

— Дарра Мажестик, — перебил он. — Мне нужно поговорить с ней. Пожалуйста, позвольте мне войти.

Голубые глаза оставались бесстрастными. Затем смотровая щель тихо закрылась. Мак услышал, как отодвигается задвижка. Дверь открылась. Тепло разлилось вокруг высокого худощавого седовласого мужчины, одетого в темно-синюю униформу с золотыми пуговицами спереди.

— Прошу прощения за мои манеры, сэр, — сказал он вежливым тоном, хотя лицо у него было такое, будто он унюхал кусок протухшего сыра. Он отступил в сторону и жестом пригласил изможденного мужчину с грязной бородой внутрь. В то же время другой джентльмен — заметно моложе, с волосами песочного оттенка и здоровый, как бык, — занял позицию по другую сторону от Мака, когда тот переступил порог.

— Этот джентльмен, — сказал седовласый, наблюдая за гостем, как за больным крабом, — желает видеть хозяйку дома.

— Зачем? — спросил тот, что помоложе.

— У меня есть к ней дело.

— Какого рода?

Мак слабо улыбнулся.

— Личного характера, и я не собираюсь обсуждать это с ее подчиненными. Я думаю, она была бы очень разочарована, если б вы не устроили мне аудиенцию. А еще эта дверь должна быть закрыта. Вы выпускаете тепло на улицу.

Время замерло.

Молодой верзила, чье лицо казалось высеченным из куска камня, кивнул, дверь закрылась, и прозвучала команда:

— Следуйте за мной.

Они прошли вестибюль, отделанный безупречными деревянными панелями, миновали гостиную, где в камине из белого мрамора пылал огонь, белые стены были украшены позолотой, а черная кожаная мебель была явно дорогой и ухоженной. Масляные лампы различных оттенков мерцали тут и там. На стенах висели со вкусом подобранные произведения искусства в позолоченных рамах, а на полке стояло множество книг.

Пока что Мак не видел ничего, что отличало бы этот дом от других богатых особняков, стоявших вдоль этой улицы. Короткий коридор вел мимо изгибавшейся вверх лестницы к задней части помещений и белой двери с золотой ручкой. Крупный провожатый Мака постучал в дверь костяшками пальцев. Мак поднял глаза и увидел надпись, выжженую на деревянном треугольнике: «Оставь надежду, всяк сюда входящий».