Не знаю, смогла бы я на его месте простить?

Но тут в голове мелькнула другая мысль: “А что тут прощать? Ничего и не произошло…”

На этот раз я встряхнулась, настойчиво отгоняя свое Альтер эго. Не хватало еще снова впасть в ярость, решив, что я ни в чем не виновата, только он сам…

– Вот и хорошо, – кивнул мужчина и, наконец, подцепил себе пару креветок.

– Послушай, – начала я, вспоминая историю, которую он рассказывал мне прежде. – Может теперь ты поведаешь мне, как на самом деле получилось, что твоя фамилия – Таркон, убийца драконов?

Вайлар приподнял одну бровь и тонко улыбнулся.

– Мне нужно было сохранить инкогнито, стать человеком. Три столетия назад, когда наша империя начала рушиться.

– Кстати, как это произошло?

Призрачная тоска промелькнула в стальных глазах.

– Когда Аллегрион… погибла, – начал он, а у меня мурашки пробежали по спине от этой паузы. Погибла ли? Или ее убили?.. – Я исчез. Улетел далеко-далеко, туда, где меня было невозможно найти. Я прожил в горах в полном одиночестве несколько долгих лет. За это время между королевством Райялари и княжествами людей началась кровопролитная война. Точнее – просто охота. Без своих правителей драконы стали беззащитны.

Голос Вайлара звенел от холода. Но я чувствовала за толстой стеной безразличия его боль.

– Их погубила гордость, – сказал он с проскользнувшей горечью. – Нас погубила… Это долгая история, Амелия. Но, если вкратце, то драконы не смогли выбрать военачальника. Не смогли создать армию. Самоуверенность заставила их засесть в своих пещерах, наплевав на людскую агрессию. И постепенно их всех перебили.

– Но, разве драконы – не страшные противники? Неужели было так много желающих убивать вас? – не понимала я.

– Деньги, Амелия. Огромные деньги, – спокойно ответил мужчина. В наших замках хранились несметные сокровища. Я уже молчу про стоимость самого дракона. Шкура, когти, внутренности – были ценнейшими товарами. А кровь – вообще ценилась дороже черного золота.

– Понятно, – проговорила я грустно. – Значит, ты вернулся слишком поздно…

– Да, – кивнул он, стиснув зубы.

– Но, ведь ты не знал, что происходит, – попыталась я немного успокоить его.

Но он поднял на меня блестящие серебром глаза и ответил:

– Знал. Я все знал. Но считал, что это их вина и расплачиваться они должны сами. Драконы считали себя умнее и сильнее людей. Выше их по праву рождения. И поплатились.

На это мне было нечего сказать. Но спустя некоторое время, он добавил:

– Когда я вернулся, спасать было уже некого. Я оказался последним. Тогда, приняв человеческий облик, я явился к князю, сказав, что убью короля драконов. Иллюзия позволила мне легко провернуть этот фокус. Доказательствами послужили мой настоящий коготь и фантом сердца. Коготь я отдал князю. В награду, а также, чтобы подчеркнуть, что дракона я убил в одиночестве, мне дали титул, замок и почетную фамилию. Которую я раз в пятьдесят лет передаю своему “сыну”. Самому себе.

Теперь эта ложь про “предка” мне становилась ясна. Фактически, ранее он всего лишь рассказывал мне официальную версию.

Но теперь у меня оставался еще один очень важный вопрос. Я отложила вилку и внимательно посмотрела на мужчину напротив. Его лицо было ровным и красивым, взгляд прямым и ясным. Мне казалось, что в этот момент он не способен меня обмануть.

– Вайлар, – проговорила я медленно. Мужчина поднял на меня глаза и напрягся. – Это ты убил Аллегрион?

На мгновение он перестал жевать пищу. Его серые глаза почернели, вилка ударилась о тарелку.

– Нет, – твердо ответил он.

И от этого короткого слова мурашки побежали по спине. Ведь я так рассчитывала услышать именно это! Но тогда почему мне не стало ничуть не легче?..

– Тогда как это произошло? – мягко уточнила я, больше всего на свете опасаясь, что сейчас он лжет.

– Ее убила глупость и самоуверенность, – отрезал он, снова уделяя внимание исключительно завтраку. Словно это был ничего не значащий разговор о погоде.

– Но, как? – настаивала я.

Вайлар поднял на меня темный взгляд, и я вздрогнула.

– Мне бы не хотелось вспоминать об этом, Амелия, – ответил он. – Это один из самых страшных дней в моей жизни.

И мне не оставалось ничего иного, как промолчать. Я стиснула челюсти, понимая, что такого ответа мне мало. И что Вайлар лишь еще сильнее разжег мое беспокойство.

“Несмотря ни на что, Вайларион Черная Смерть никогда не сможет забыть, что кровь королевы на его руках…”

Эти слова Аллегрион никак не выходили у меня из головы. Почему он не рассказывает, как было на самом деле?

Может потому, что этот рассказ означал бы признание?

– Амелия, я не убивал Аллегрион и точка, – нахмурился мужчина, видя, как на моем лице проступили морщинки сомнения.

Я промолчала. И тогда мужчина резко вышел из-за стола, звякнув вилкой о тарелку. Положил руки в карманы штанов и подошел к окну.

Тишина стала давить на уши.

– Ты понимаешь, что, если не расскажешь мне правду, я не смогу тебе верить? – спросила я немного более резко, чем хотелось бы.

Он повернул ко мне упрямое лицо, на котором сверкали гордые серебряные глаза.

– Но я же верю тебе. Несмотря ни-на-что.

Так же звонко, как пощечина. Я сразу поняла, что он имел в виду оборотня. Так что, пожалуй, колкость была заслуженной.

Глубоко вздохнула и глотнула соку.

Возможно, он думает, что, если я никогда не узнаю правду, то, рано или поздно, все это перестанет иметь какое-либо значение.

Перед глазами снова мелькнули его окровавленные руки.

Но я узнаю правду. Обязательно узнаю. Если он не расскажет, это сделают сны Аллегрион. Рано или поздно.

Видя, что я больше не спорю, он решил переменить тему:

– Так что ты решила на счет слияния душ?

– Сделать все, как ты и говорил, – кивнула в ответ, прибавив: – Мой король.

Вайлар резко развернулся. Но, увидев на моем лице улыбку, улыбнулся и сам. А потом вдруг исчез, через мгновение оказавшись у меня за спиной.

– Ты знаешь, что я люблю тебя?

Теплое дыхание обожгло ухо. Горячие ладони властно опустились на грудь, проникая сверху через ворот халата, сжали вмиг набухшие вишенки.

Я зажмурилась, почувствовав аромат можжевельника и северного ветра, дразнящую близость ДРАКОНА. Теперь я понимала, откуда эта фантазия о горных вершинах, снежных пиках и свиста воздуха…

– Знаю, – ответила тихо. Хотя на самом деле мне лишь хотелось в это верить. Но маленький червячок сомнения в душе шептал, что, возможно, он все-таки любит вовсе не меня. А жену, которую когда-то убил собственными руками. В конце концов, благодаря снам я поняла:  Аллегрион ненавидела мужа. Но насчет чувств самого короля ничего сказать было нельзя.

Как одновременно во мне уживались и страх, и безграничная любовь, я не знаю. Но изменить это было невозможно.

И, пока я окончательно не потеряла рассудок от ласк, Вайлар отошел от меня и снова сел напротив.

– Четыре шага пройдены, – проговорил он серьезно. – Остались: жертвенность, любовь и свобода.

– Следующий – жертвенность, – повторила я. – Что это значит?

Самостоятельно проходить шаги мне еще не приходилось. Каждый раз это происходило само собой.

– Это значит, что ради какой-то цели ты должна быть готова отдать свою жизнь, – хмуро ответил Вайлар. – Мне это совсем не нравится, и, скажу честно, я боюсь.

– Чего?

– Готовность отдать свою жизнь означает, что ты действительно можешь ее отдать. А меня такой исход не устраивает.

– Да и меня – не очень, – ответила, задумавшись. – Что же я должна сделать?

– Не знаю, – честно признался мужчина. – Но в ближайшее время мы должны это решить. А теперь собирайся.

Он так резко перешел на другую тему, что я не успела сориентироваться.

– Что?

Комендант улыбнулся уголками губ, протягивая мне руку.

– Сегодня прием у князя в честь твоего освобождения и восстановления в правах.