“Хашнаварас сейша Льерн”

Мужчина прикрыл глаза. Его сердце билось стремительно и громко, отдаваясь в подушечках пальцев, которыми он провел по бумаге.

“Повинуйся голосу Дракона”, – вот что означали последние слова.

Он не мог поверить. Но и не поверить – тоже не мог.

“Глаз Змееозера”. Что это? Быстрый ум метнулся в воспоминания, вылавливая образ огромного водоема недалеко от Драконьей горы. Он никогда не бывал там, но часто видел его очертания на большой карте господаря. Словно медальон с отверстием в середине – маленький остров. Не это ли и есть глаз?

Лорент был уверен, что угадал.

“Тринадцать. Зенит”

Сердце забилось быстрее. Либо это было очень просто, либо невероятно сложно. Сегодня – тринадцатое число месяца Траволунь. Зенит – это полдень.

Неужели?..

Посол Златоцветного княжества не мог поверить. И не хотел гадать:

– Кто написал письмо? Королева или кто-то другой? Человек или дракон?

– С какой целью его хочет видеть… правительница Райялари?

– Не ловушка ли это для посла одного из человеческих княжеств с целью разжигания конфликта между людьми и нелюдями?

Он не хотел гадать, потому что решение уже было принято. Он не мог отказаться от искушения узнать правду. Он не мог отказаться от шанса увидеть ЕЕ. Пусть и призрачного шанса.

Быстро приняв душ после тренировки, он оделся, тщательно следя за своим внешним видом, нацепил перевязь с мечом и кинжалом, заплел светлые волосы в короткий хвост и вышел из дома.

Времени было не так много, несмотря на то, что солнце только едва вышло из-за горизонта. Оседлав коня, посол пустил его галопом. Через час мелькнула черта города. Через два – граница княжества. Через три – его уставшие ноги касались холодных вод старого водоема.

Во   всей  округе  здесь   царила  тишина.   Там,   за  зеркальной   гладью,  вдали   начинался   лес,   он  же  –  граница   империи   Райялари.   Тут не селились люди, не гуляли на лоне живописной природы влюбленные парочки. Зато здесь любой случайный путник легко мог встретить оборотня, болотную шишигу или трескуна. Ведомые словом своих крылатых повелителей, нелюди никогда не вторгались в людские княжества. Но и люди не переступали невидимую черту, за которой начиналась Райялари. Потому что человеческая жизнь здесь никаким законом не охранялась. И, если вздумается вампиру отужинать случайным путником, никто ему это в вину не поставит. Сам пришел – сам и виноват.

И, несмотря на все это, Лорент на этой земле. Почти у самого порога империи нелюдей.

Но он не боялся. В его крепком теле было достаточно сил, чтобы сладить с парочкой монстров. А то, что влекло его к глазу Змееозера, было много сильнее банального страха.

Мужчина еще раз глянул перед собой, видя далеко впереди маячивший зеленью холм. Прямо посреди глубокого синего зеркала. На нем росли невысокие травы, камыш и в самом центре – заросли кустов. Но плыть придется долго.

Лорент отстегнул перевязь, оставив ее на берегу вместе с обувью, колетом, рубашкой и плащом. Кинжал запихнул за ремень штанов и нырнул в холодную пучину. Да, в какой-то степени он был даже рад, что пришлось добираться вплавь. От долгой скачки на лошади его одежда была вся в пыли, а сам он пропитался конским потом. Ледяные воды очищали тело и освежали ум. Лорент плыл быстро, мощными гребками преодолевая расстояние. Плыл и каждую секунду думал о том, что совершает огромную глупость. Рискует жизнью, а может быть карьерой посла и политикой всего государства. Но остановиться не мог.

И через тридцать минут “глаз” озера встретил его густыми водорослями. С трудом пробираясь сквозь зелень, он еще несколько раз обругал себя за отсутствие разума, снимая с кожи голодных пиявок. А потом его ноги коснулись твердой почвы.

Лорент достал кинжал и сделал несколько шагов вперед. Поднял голову и кивнул – почти полдень. Скоро все решится. Либо он прискакал сюда зря, перепутав смысл послания. Либо его и правда кто-то ждет. На всякий случай оружие он не выпускал из рук. Все же, здесь мог оказаться кто угодно.

Оставив камыш позади, мужчина оказался по колено в траве. А впереди, словно дикая изгородь, стремилась ввысь стена терновника. Алые, как кровь, цветы украшали колючую зелень, не давая проникнуть глубже – в сердце острова. А глубокая тишина, нарушаемая лишь трескотней лягушек, намекала на то, что кроме самого Лорента, здесь никого не было.

Но что-то влекло его вперед. Сердце, ум, тело… Он не знал. Но с каждым шагом кровь все сильнее била в виски.

Подойдя к кустам, мужчина попробовал отодвинуть их. Бесполезно. Попробовал кинжалом прорубить путь. Но лишь повредил пальцы. Один из отрезанных цветков на длинном стебле упал к его ногам.

Лорент поднял его и стал медленно обходить стену, машинально удаляя кинжалом шипы. И вдруг услышал какой-то звук.

Он остановился, словно врастая в землю. А затем сделал еще несколько шагов. Звук повторился. Он был похож на выдох, эхо, стон… Женский стон.

Сердце Лорента остановилось. Он еще ничего не мог понять, но все чувства мгновенно обострились. Прокравшись вперед, он внезапно обнаружил брешь в стене. Кусты в одном месте были не столь густыми. И сквозь них даже можно было смотреть…

Мужчина опустился на колени и сунул голову в гущу зелени. Шипы на одной из веток оцарапали его лицо, но зато он увидел… ее.

На ровной поляне мягкого изумрудного ковра лежала обнаженная женщина. Ее жемчужно-белое тело медленно двигалось, словно в странном танце. Золотые волосы, как драгоценное сокровище, рассыпались по траве. Ноги были сжаты в коленях, одна рука скользила между бедер, касаясь самого интимного. Самого сокровенного.

Если бы посреди поляны Лорент увидел трех Светлых богов, играющих в прятки, и то удивился бы меньше.

Ощущение, которое он испытал, было схоже с чувством, когда молния пронзает насквозь. Ведь перед ним лежала обнаженная королева драконов. Аллегрион Златопламенная, о которой он не переставая грезил вот уже столько дней и ночей.

Но это было слишком невероятно. Лорент мог бы протереть глаза, встряхнуть головой, как всегда отгоняя наваждение, если бы имел силы хотя бы отвернуться, пошевелиться.

Королева прогнулась в спине, и стон, полный сладострастия, вновь разорвал воздух, отдаваясь бешеной пульсацией в холодных мокрых штанах посла. Его голова горела так, словно он дрался с врагом и получил по виску рукоятью меча. Руки сжались в кулаки, больше всего на свете он жаждал прикоснуться к ее коже. Хотел ощутить под собой ее хрупкое тело, хотел почувствовать у себя во рту вкус ее удовольствия, блестящего хрустальной влагой.

От нестерпимого желания его начинала бить мелкая дрожь. Аллегрион ласкала себя у него на глазах. Так близко и так далеко. А в висках стучало лишь одно: “Нельзя… Королева… Смерть…”

Холодные штаны начали болезненно давить на увеличившуюся плоть. Аллегрион развернулась на траве животом вниз, немного переместилась в пространстве и приподняла бедра. Лорент дернулся, как от удара булавой. Его выдержка трещала по швам, растворялась, как сахар в воде, как вино в крови, – лоно королевы оказалось прямо напротив него. В нескольких шагах.

Он видел, как сверкают капли влаги между ее бархатистых бедер. Как заколдованный, наблюдал за пальчиками, медленно раздвигающими складочки, погружающимися в сладкую сердцевину. Смотрел, как выгибается тонкий стан в такт движениям женской руки. И терял связь с реальностью. Оставалось только его желание. Его страсть. И королева драконов.

Но последняя хрупкая мысль еще трезвонила в голове:

“Оскорбление правительницы Райялари от посла людского княжества равноценно объявлению войны… Стой… Остановись…”

Лорент, с трудом сохраняя остатки разума, остался на месте. Только титаническая воля удержала его от того, чтобы выломать такой тонкий здесь слой кустарника и изнасиловать Аллегрион.

Вместо этого он снял ремень, отбросил кинжал в сторону. Мокрые штаны упали на землю. Мужчина вышел из них, с отвращением отбросив. И коснулся своей напряженной, как камень, плоти.