– Кто этот наглец? – крикнул он и бросился к окну.

– Одну минуту, – сказала Маргарита. – По-моему, к этому камню что-то привязано.

– В самом деле, что-то, похожее на бумагу, – заметил Ла Моль.

Маргарита подбежала к странному метательному снаряду и сорвала тонкий листок бумаги, сложенный в узенькую ленточку и опоясывавший камень.

Бумага была прикреплена ниткой, кончик которой уходил за окно сквозь пробитую дырку.

Маргарита развернула письмо и прочла его.

– Ах, несчастный! – воскликнула она и протянула записку Ла Молю, бледному и неподвижному, стоявшему, как статуя Страха.

Со сжавшимся от тяжелого предчувствия сердцем Ла Моль прочитал следующие строки:

«В коридоре, который ведет к герцогу Алансонскому, длинные шпаги ждут господина де Ла Моля. Может быть, он предпочтет выпрыгнуть из окна и присоединиться в Манте к де Муи…».

– Э, их шпаги не длиннее моей! – прочитав записку, сказал Ла Моль.

– Да, но их может быть десять против одной!

– Но кто мог прислать записку? Кто этот друг? – спросил Ла Моль.

Маргарита взяла ее у молодого человека и внимательно посмотрела на нее горящими глазами.

– Почерк короля Наваррского! – воскликнула она. – Если предупреждает он, значит, действительно есть опасность! Бегите же, Ла Моль, бегите, прошу вас!

– А как мне бежать? – спросил Ла Моль.

– В окно! В ней же говорится – из окна!

– Приказывайте, моя королева, я готов повиноваться, я прыгну, хотя бы мне двадцать раз предстояло разбиться!

– Постойте, постойте! – сказала Маргарита. – Мне кажется, к этой нитке что-то прикреплено.

– Посмотрим, – молвил Ла Моль.

Подтянув предмет, Ла Моль и Маргарита, к несказанной своей радости, увидели конец лестницы, сплетенной из конского волоса и шелка.

– Вы спасены! – воскликнула Маргарита.

– Это чудо, ниспосланное небом!

– Нет, это доброе дело короля Наваррского.

– А если, напротив, ловушка? – спросил Ла Моль. – Если эта лестница порвется подо мной? А ведь сегодня вы сами признались, что любите меня!

Маргарита, на лице которой заиграл было румянец радости, снова смертельно побледнела.

– Вы правы, это возможно, – ответила она и бросилась к двери.

– Куда вы? Зачем вы туда бежите? – крикнул Ла Моль.

– Хочу убедиться своими глазами, что вас подстерегают в коридоре.

– Ни в коем случае! Ни за что на свете! Чтобы они выместили свою злобу на вас?!

– Что могут сделать, по-вашему, принцессе крови? Я вдвойне неприкосновенна – как женщина и как королева!

Королева произнесла эти слова с таким достоинством, что Ла Моль убедился и в ее полной безопасности и в необходимости предоставить ей свободу действий.

Охранять Ла Моля Маргарита поручила Жийоне. Полагаясь на его сообразительность и предоставив возможность в зависимости от обстоятельств решать самому – бежать или ждать ее возвращения, она вышла в коридор, одно из ответвлений которого вело к библиотеке и к нескольким гостиным и шло все дальше и дальше к покоям короля, королевы-матери и к потайной лесенке, по которой поднимались к покоям герцога Алансонского и Генриха. Хотя пробило только девять часов, все лампы были потушены, так что в коридоре была кромешная тьма и лишь из ответвления чуть брезжил слабый свет. Королева Наваррская шла твердым шагом. Но не успела она пройти и трети коридора, как услыхала тихие голоса; стремление людей приглушить голоса придавало их шепоту таинственный и жуткий характер. Но в ту же минуту голоса как по команде затихли, даже чуть брезживший свет померк, и все погрузилось во мрак.

Маргарита продолжала свой путь прямо туда, где ее могла ждать опасность. С виду она была спокойна, но судорожно стиснутые руки говорили о страшном нервном напряжении. По мере того как она продвигалась вперед, зловещая тишина становилась все более глубокой, и какая-то тень, похожая на тень руки, заслонила тусклый мерцающий источник света.

Когда она подошла к ответвлению коридора, тень мужчины внезапно сделала два шага вперед, открыла серебряный, вызолоченный фонарик, осветила себя и крикнула:

– Вот он.

Маргарита лицом к лицу столкнулась с братом Карлом. Позади него стоял герцог Алансонский, державший в руке шелковый шнурок. Еще дальше в непроглядной тьме стояли рядом две тени, освещенные лишь отблеском на их обнаженных шпагах.

Маргарита в мгновение ока охватила всю картину. Сделав над собой огромное усилие, она с улыбкой обратилась к Карлу:

– Государь, вы хотели сказать: «Вот она!» Карл сделал шаг назад. Все остальные продолжали стоять неподвижно.

– Так это ты, Марго! Куда ты идешь так поздно? – спросил он.

– Так поздно? А разве уже такой поздний час? – спросила она.

– Я тебя спрашиваю, куда ты идешь!

– Взять книгу речей Цицерона – по-моему, я забыла ее у матушки.

– Идешь так, без света?

– Я думала, что коридор освещен.

– Ты из своих покоев?

– Да.

– А что ты делаешь вечером?

– Готовлю торжественную речь польским послам. Ведь совет соберется завтра, и мы условились, что каждый из нас представит свою речь вашему величеству.

– В этом тебе никто не помогает? Маргарита собрала все свои силы.

– Мне помогает господин Де Ла Моль, он человек очень образованный.

– Настолько образованный, – вмешался герцог Алансонский, – что я просил его, когда он кончит заниматься с вами, сестра, прийти ко мне и помочь советом: ведь я отнюдь не так образован, как вы.

– Так это его вы ждали здесь? – самым естественным тоном спросила Маргарита.

– Да, – с раздражением ответил герцог Алансонский.

– Тогда я сейчас пришлю его к вам, брат мой, – сказала Маргарита. – Мы уже кончили.

– А ваша книга? – спросил Карл.

– Я пошлю за ней Жийону. Братья переглянулись.

– Идите, – сказал Карл, – а мы продолжим обход.

– Обход! – повторила Маргарита. – А кого вы ищете?

– Красного человечка, – ответил Карл. – Разве вы не знаете красного человечка, который иногда приходит в древний Лувр? Брат Алансон уверяет, что видел его, и мы идем его разыскивать.

– Желаю удачи! – сказала Маргарита. Возвращаясь к себе, она оглянулась. На стене коридора она увидела четыре тени, которые, видимо, совещались. В одну секунду она очутилась у своей двери.

– Открой, Жийона, открой! – сказала она.

Жийона открыла дверь.

Маргарита вбежала к себе в комнату и увидела Ла Моля; он ждал ее со шпагой в руке, решительный, спокойный.

– Бегите, бегите, не теряя ни минуты! – сказал; она. – Они ждут вас в коридоре и хотят убить.

– Вы приказываете? – спросил Ла Моль.

– Я требую! Чтобы нам увидеться потом, сейчас мы должны расстаться.

Пока Маргарита ходила на разведку, Ла Моль успел прикрепить лестницу к железному пруту в окне; теперь он сел верхом на подоконник, но прежде чем поставить ногу на первую ступеньку, нежно поцеловал руку королевы.

– Если эта лестница – ловушка и я умру за вас, Маргарита, не забудьте ваше обещание!

– Это не обещание, это клятва, Ла Моль! Не бойтесь ничего. Прощайте!

Ободренный этими словами, Ла Моль не слез, а соскользнул по лестнице.

В ту же минуту раздался стук в дверь.

Маргарита следила за опасным приключением Ла Моля и обернулась лишь тогда, когда своими глазами убедилась, что Ла Моль коснулся земли.

– Ваше величество, ваше величество! – повторяла Жийона.

– Что такое? – спросила Маргарита.

– Король стучится в дверь!

– Откройте. Жийона открыла дверь.

Четверо принцев, которым, конечно, надоело ждать, стояли на пороге.

Карл вошел в комнату. Маргарита с улыбкой направилась к брату.

Король быстрым взглядом оглядел комнату.

– Что вы ищете, брат мой? – спросила Маргарита.

– Я ищу… ищу… А, чтоб! Ищу господина де Ла Моля! – ответил Карл.

– Господина де Ла Моля?

– Да! Где он?

Маргарита взяла брата за руку и подвела к окну.

В это время два всадника уже галопом скакали прочь, приближаясь к деревянной башне; один из них снял с себя шарф, и белый атлас в знак прощания зареял в ночи; эти два человека были Ла Моль и Ортон.