Я вжалась в кресло. Дыхание стало поверхностным, а руки снова похолодели. Мне казалось, что даже мысли мои замерзли и остановились.

 – Это...

 – Да, – сила Эскалиона снова взметнулась, заполняя собой всю комнату. – Это магия скрытого мира.

 – Но почему она у вас? – едва не задохнувшись от накатившего напряжения, спросила я, а потом расслабилась. И чего я так распереживалась? Подумаешь, магия скрытого мира. И что из этого? Хотя, я уверена, не все так просто.

 – Сложно объяснить, но я попробую, – Эскалион повозился, устраиваясь удобнее, даже не думая скрывать свою силу. – Когда миры соприкасаются, то возникают разломы. Они действительно похожи на зависшие в воздухе черные молнии. Чем крупнее разлом, тем больше такая молния. Разломы возникают по одной простой причине – при столкновении грани миров чуть истончаются и как бы трескаются, что ли. Но без помощи через эти разломы в наш мир не смогли бы попадать твари, – Эскалион замолчал, словно задумавшись о чем-то.

 – Помощи? – я чуть подалась вперед, чувствуя, как расслабляюсь по мере рассказа. Встав, я налила воды и протянула мужу. Отчего-то мне казалось, что с непривычки ему сложно так много говорить.

 – Спасибо, – Эскалион чуть улыбнулся, принял кружку и торопливо сделал пару глотков. – Без помощи магии твари не смогли бы попасть к нам.

 – Но, – я растерянно оглянулась, словно пытаясь найти ответ в окружающих меня предметах. – Магии? Но зачем? Как такое возможно?

Эскалион хмыкнул.

 – Когда-то давно случился большой прорыв. Я не могу сказать, по какой причине это произошло, это было давно, и память о тех днях давно недоступна разумным существам. Вместе с тварями в наш мир проникло большое количество магии скрытого мира. Она равномерно «растеклась» по миру, но не исчезла. Когда происходит очередное столкновение миров и возникает трещина на грани, то эта магия скапливается около нее и, скажем так, расшатывает  грани разлома, пытаясь просочиться обратно в свой мир. С той стороны этого ожидают твари и помогают. Совместными усилиями они расширяют разлом, и твари спокойно проникают сюда. Не стоит забывать, что вместе с собой эти сущности снова несут и магию скрытого мира.

 – Понятно, – кивнула, постукивая кончиком указательного пальца по подлокотнику кресла, а потом сцепила пальцы в замок, стараясь унять нервозность. – Но какое отношение все это имеет к вам и вашей магии?

 – Все просто. Магии нашего мира, конечно, происходящее не нравится. Она пытается хоть как-то контролировать чужеродную энергию. Очень редко в мире рождается человек, способный собирать чужую магию и подчинять ее себе.

 – И вы...

 – Такой человек, да, – Эскалион кивнул, давая понять, что его не стоит перебивать. – Мне сложно отделить свою настоящую магию от силы, которая даже сейчас стекается в мое тело. Я даже не прилагаю усилий, чтобы как-то ее подчинить. Она просто постоянно увеличивается, становится моей, и я могу ею управлять так, словно это моя собственная сила. Поверь, больших усилий для того, чтобы удерживать эту силу, мне не требуется. Не больше чем тебе.

 – Это удивительно, – выдохнула я, опуская взгляд на руки. В голове проносились сотни вопросов. Правда, больше всего меня волновал сейчас один-единственный. Его я и задала: – Но почему тогда вас заточили?

 – Потому что полностью подчинить себе силу невозможно. Вы ведь когда колдуете, ощущаете, что часть вашей силы как бы рассеивается в пространстве?

 – Конечно, – я подняла взгляд на мужа и принялась вспоминать все, что знаю об этом. – Это называется неизбежной потерей. При любом колдовстве, будь это простое заклинание или же ритуал, часть магии обязательно останется невостребованной. Это знают все. Те, кто хорошо себя контролирует, могут уменьшить неизбежную потерю до минимума. Больше всего потерь у тех колдунов, кто не тренирует контроль, или же у тех, кто... – я запнулась, наконец осознавая, к чему привел нас разговор, – слишком могуществен.

Уголки губ Эскалиона чуть приподнялись, но улыбка эта отчего-то совсем не показалась мне веселой.

 – Чем сильнее колдун, тем выше его потери. Конечно, количество утраченного будет зависеть также и от контроля колдуна. Но, поверь, при таких объемах магии, – он качнул головой, словно указывая на клубящийся вокруг туман, – каким бы искусным ни был колдун, потери будут достаточными.

 – Для чего?

 – Я могу притянуть к себе всю чужеродную магию, но при колдовстве часть ее все равно будет на некоторое время освобождена от моей власти. И ее будет достаточно, чтобы в случае столкновения миров расшатать разрыв. Конечно, я мог бы попробовать обойтись без магии вовсе...

 – Колдун не может не колдовать, – перебила я его, неизвестно отчего рассердившись. – Магия – часть нас. Это тоже самое, что не смотреть или не ощущать запахи. Такое возможно, только если ограничить зрение или обоняние специально. Например, повязать повязку на глаза или зажать нос.

 – Вот мои друзья и ограничили, – Эскалион тихо хмыкнул. – Они меня просто запечатали, лишив возможности колдовать, но при этом давая чужеродной магии по-прежнему вливаться в мою. Первое время я еще ощущал вливание, но потом поток заметно уменьшился. Магия скрытого мира практически стала полностью моей, твари потеряли поддержку и не могли больше расшатывать разломы с той стороны. Подозреваю, что был проведен еще какой-нибудь ритуал по укреплению грани. Понимаешь? Я одним своим существованием угрожаю спокойствию этого мира. Не думаю, что столкновения прекратились. Вскоре потерь от моего колдовства станет достаточно, чтобы магии удалось расширить очередной разлом, и тогда твари вновь хлынут к нам.

 – Но... – я задохнулась от накатившего на меня отчаяния и ужаса. – Но ведь вы ни в чем не виноваты! Это несправедливо! Вы не должны думать о себе так, – я вскочила и заметалась по комнате, совершенно не обращая внимания, как черный туман клубится вокруг меня, ластится, словно желает обнять и удержать на месте. – Они просто пошли по самому простому пути! По легкому! Не захотели придумать что-то еще! Мы должны рассказать Берхарту. Он обязательно что-нибудь придумает. Он создаст ритуал. Он...

Я замолчала и остановилась, ощутив, что на мои плечи опустились руки Эскалиона. Он на мгновение сжал пальцы, а потом обошел меня и обнял.

 – Не стоит так нервничать, – прошептал он, зарываясь носом в мои волосы. – Ты хотела узнать причины, я тебе о них рассказал. У меня было время, чтобы все обдумать.

 – Я не позволю вам... – начала я, едва сдерживая слезы. Сердце испуганно сжалось.

 – Я и не собираюсь, – перебил он, а потом чуть отступил, приподнял мой подбородок и поцеловал. Через пару минут он разорвал поцелуй, напоследок погладив мою нижнюю губу большим пальцем. – Мне кажется, что магия не подарила бы мне тебя, если бы не существовало выхода. Думаю, что он где-то уже есть, и нам просто нужно его найти.

Я облегченно выдохнула и прильнула к мужу, закрывая глаза.

Пусть у геральдов прошлого и была вроде бы уважительная причина, но я все равно ненавидела их за этот поступок. Да, я понимала, что этим они спасли много людей, но такая цена слишком высока.

Мне хотелось бы узнать: было ли им просто принять такое решение? Что они испытывали при этом? Это ведь так ужасно. Если бы мне пришлось сотворить что-то подобное с кем-нибудь из своих близких людей, я, скорее всего, просто умерла бы от угрызений совести и тоски.

Делает ли этот выбор геральдов сильными, или же, наоборот, они поступили так из-за своей слабости, не могу сказать. Каждый решает сам за себя.

Могу лишь сказать, что испытываю огромное облегчение, когда думаю, что мне самой не придется принимать такого решения. Я никогда бы не смогла спать спокойно. Это свело бы меня с ума.

 – Думаю, мы должны рассказать Берхарту, – снова сказала я спустя несколько минут тишины. – Я уверена, что он найдет выход. А еще поискать комнаты нашего предка. Может быть, там будут какие-нибудь подсказки или материалы.