У нас с Эскалионом за это время произошло многое. Бывало, мы ругались, обижались друг на друга, но всегда неизменно мирились. Эскалиону потребовалось несколько лет, чтобы окончательно прийти в себя после долгого заключения.

Он много времени уделял делам королевства. Я же занималась, как и положено королеве, замком. Поначалу. Потом моя деятельность выплеснулась за его пределы. Мне захотелось перестроить столицу. Эскалион не возражал, потому я отпустила свою фантазию в полет. В итоге Адальград теперь не узнать. Широкие мощеные улицы, многочисленные каменные мостики, парки, фонтаны, большое количество деревьев на улицах  – все это появилось, конечно, не в одночасье, а заняло многие годы. Теперь Адальград в народе называют не цветком долины, а садом Амелии.

Я родила мужу двоих мальчиков.

Эйлерт – старший сын, наследник, чем-то напоминал мне Олларта. Он тоже был влюблен во все, что было связано с войной. Сильный, на все имеющий собственное мнение, уже сейчас он заставлял многих почтенных отцов, имеющих дочерей, выстраивать невероятные по своей хитрости интриги. Многие хотели породниться с королевской семьей.

Второй сын – Освальд – любил моего отца, как мне кажется, даже больше, чем нас с Эскалионом. Добрый, сострадательный Освальд часто бывал в отцовских приютах, пытаясь сделать что-то для сирот. Люди любили Освальда и считали его чуть ли не святым. Думаю, в этом виновата не только доброта нашего второго сына, но и его одухотворенная красота.

Что наследник, что второй сын внешне оказались похожими на меня. И вот сейчас...

Поморщившись, я зашипела, хватаясь за живот.

 – Что случилось? – встревожился Эскалион, внимательно наблюдая за моим лицом. – Пора?

 – Да, – кивнула я и попыталась расслабиться. – Начинается.

Эскалион тут же помог мне подняться. Он отвел меня в спальню и уложил на кровать, а сам поспешил за лекарем.

Да, все верно. И вот сейчас я готова родить нашего третьего ребенка.

Вскоре Эскалион вернулся вместе с запыхавшимся лекарем. Спустя несколько часов я, устало откинувшись на подушку, выдохнула и улыбнулась.

 – Вот, ваше величество, – лекарь тоже улыбнулся и протянул мне младенца. – У вас еще один сын.

Моя улыбка стала шире. Опустив взгляд на новорожденного, я замерла. Как уже сказала, два старших внешностью пошли в меня. А сейчас я смотрела в совершенно черные глаза и с ясностью понимала, что именно ему уготовано нечто большое и невероятное.

 – Ну, здравствуй, Роальд, – поприветствовала я сына.

 – Правитель? – донесся до меня голос Эскалиона. – Прекрасное имя.

Я подняла глаза на мужа.

 – Я люблю тебя, ты знаешь? – спросила неожиданно даже для себя.

 – Конечно, – Эскалион аккуратно присел на край кровати, наклонился и поцеловал сначала меня, а потом и младшего сына. – Я тоже тебя люблю. Всех вас. Дай-ка мне глянуть на него. О, папин сын. Настоящий красавец.

Я тихо рассмеялась, чувствуя себя совершенно счастливой. Любимый был рядом, и я уверена, за закрытыми дверями нас дожидались взволнованные, но не менее счастливые близкие нам люди.

Мне кажется, я даже слышала их голоса.

Мальчик приник ухом к двери и замер, вслушиваясь в тяжелые шаги в коридоре. Шаги замерли совсем рядом, заставив сердце подростка забиться быстрее. Он уже готов был стремительно вернуться в кровать и нырнуть под одеяло, сделав вид, что спит, как караульный пошел дальше. Мальчик выдохнул и обернулся.

В комнате царила темнота, из-за чего ему было видно только очертание предметов. Удостоверившись, что ничего не происходит, он опять приник ухом к двери. Через некоторое время в коридоре воцарилась тишина.

Тихо вздохнув, мальчик отлип от двери и, быстро приблизившись к кровати, наклонился и приподнял свисающее до самого пола тяжелое покрывало.

 – Ну что там? – послышался тонкий голос, явно принадлежащий девочке.

 – Ушел, – сказал мальчик и забрался под кровать, тщательно возвращая покрывало на место.

 – Темно.

 – Знаю, – отозвался он деловито, а потом на ощупь нашел небольшую сумку и принялся рыться в ней. – Нашел, – прошептал он. Спустя мгновение под кроватью стало светло как днем.

 – Где ты его взял? – спросила девочка лет двенадцати-тринадцати, рассматривая артефакт, испускающий свет. По своей форме он напоминал обычный стеклянный шарик на трех ножках. Внутри медленно, будто в каком-то густом, прозрачном сиропе, плавали крупные искры, которые и давали свет. Чтобы артефакт заработал, его достаточно было потрясти. Света хватало на пару часов, потом трясти нужно было снова.

 – Неважно, – отмахнулся ее друг. Он был заметно крупнее, но явно не старше своей подруги. – Это она? – спросил он, посматривая на толстую книгу.

 – Да, – ответила девочка, тут же пододвигая к нему фолиант.

 – Тебя не заметили? – спросил он, медленно открывая книгу. – «Легенда о первом правителе и его возлюбленной. Берхарт Маклэйн». Ты уверена, что это о призрачной паре из тронного зала?

 – Уверена, – девочка шмыгнула носом, но почти сразу спохватилась и покраснела, явно вспомнив, что воспитанной леди не пристало так некультурно себя вести. – Я у мамы спросила. Она сказала, что это именно первый правитель и его жена. А потом в библиотеке поискала. И вот. Я пролистала мельком. В остальных просто сказки. Тут, как мне кажется, более подробно.

 – Хорошо, давай посмотрим. Ты или я?

 – Давай ты, – девочка чуть смутилась. – У тебя интереснее получается.

Мальчик на это просто кивнул, перевернул страницу и принялся читать вслух.

 – «Когда два мира столкнулись, грань треснула и в наш мир устремились полчища тварей, неся на своих плечах силу чуждого мира». Ого, и в самом деле подробнее, чем в обычной истории и сказках! – воскликнул мальчик, но спохватился и притих, вслушиваясь в тишину вокруг, которую нарушало только их дыхание. Спустя некоторое время он облегченно выдохнул и продолжил читать: – «Колдунам удалось убить тварей, но сила иного мира осталась. Сила та стремилась обратно, снова и снова расшатывая грань. И тогда магия наша создала человека, способного впитать в себя силу чуждую, удержать ее в себе, не давая нарушать целостность грани. Был этот человек силен, сильнее любого иного колдуна. И боялись его за эту силу, о которой он не просил».

 – Это несправедливо, – прошептала девочка. – Он же не сам захотел этого.

Мальчик на этот только кашлянул и перевернул страницу, заинтересованно рассматривая нарисованный черными чернилами портрет.

 – На тебя похож, – спустя минуту сказала девочка.

 – Да? И чем же?

 – Носом, например, – сказала девочка неуверенно.

 – У меня не такой большой, – возмутился он, в душе все-таки соглашаясь с подругой. Нос и правда был похож, а еще глаза.

 – Ну-у-у, ты же еще вырастешь. И нос тоже.

 – Глупости, – отмахнулся мальчик. – Нос не растет.

 – А вот и растет, – не согласилась девочка. – Мама говорит, нос и уши у человека растут всю жизнь.

 – И почему они тогда не вырастают до земли? – съехидничал мальчик.

 – Потому что не так сильно растут! Вспомни старую Валью! Какой у нее нос?

 – Может, у нее он всегда был таким громадным?

 – Нет, – если бы девочка стояла, она обязательно бы притопнула ногой. – У нее такой нос потому, что она очень старая. Вырос. Читай дальше.

Мальчик хмыкнул. Он посмотрел на подругу, давая понять, что ей не удалось переубедить его. Чуть подумав, он решил оставить пока этот разговор и вернулся к тексту:

 – «Ему нужно было время, чтобы собрать всю силу, но друзья его решили, что ждать он может и взаперти, не колдуя вовсе. Обманом опоили они его, в камень замуровали и копьями пробили тело, удерживая на месте. А потом наложили страшную Печать, чтобы не мог помочь он себе сам».

Девочка на это только охнула, прикрыв ладошкой рот. Ее светло-карие глаза подозрительно замерцали при свете артефакта.

 – Не реви, – чуть прищурившись, почти приказал мальчик. На что его подруга всхлипнула и закивала. Дождавшись, пока из глаз девочки исчезнет блеск слез, он продолжил: – «Долгие столетия первый король томился в темноте. Сила его росла изо дня в день. Но выбраться самостоятельно он всё равно не мог». Как такое возможно? Как он вообще смог прожить столько лет? А копья? Почему они его не убили?