Я поначалу обижалась в глубине души, но потом поняла, что это вполне нормально. Он ведь и в самом деле не обязан любить моих близких людей. Да, моя семья – это неотъемлемая часть меня. Он принимает ее, но она оставляет его равнодушной.

Однажды я не удержалась и спросила мужа о том, что он сам думает по этому поводу.

 – Амелия, вся моя любовь принадлежит лишь тебе. Прости, но на других ее не хватит.

 – Но ведь это совсем разные вещи! – не согласилась я, а потом замерла, осознав, что он, вообще-то, мне в любви признался. – Я... я... тоже, – выдохнула и резко отвернулась. Сердце в груди заколотилось, лицо, я уверена, покраснело, а руки так и вовсе затряслись.

Меня тут же обняли. Я ощутила горячий поцелуй в шею и покорно наклонила голову, давая мужу больше доступа.

 – Я очень рад, – прошептал он, поглаживая меня по животу. – Возможно, я и сам бы хотел ощутить что-то хорошее к другим людям, но, к сожалению, просто не способен на это.

 – Но ведь в вас нет к ним ненависти? – забеспокоилась я, разворачиваясь в его объятиях.

 – Нет. Я знаю, что они твои близкие. Знаю, что ты их любишь. И если кому-то из них будет грозить опасность, я сделаю все, что смогу, чтобы отвести ее от них. Они мне интересны. Мне нравится говорить с ними. Я уважаю их. Это все.

 – Этого достаточно, – прошептала, прижимаясь чуть сильнее и переводя взгляд на его губы.

Конечно, я не сидела целыми днями в наших комнатах, дожидаясь вечера. Бенедикта бы мне этого просто не позволила. Кажется, она была довольна моим новым статусом даже больше, чем я сама.

Мы исследовали замок, знакомились со старшими слугами, узнавали, чем и как дышит Вальгард. Потом нам в руки попали домовые книги. И мы втроем пропали. У каждой из нас было соответствующее образование, поэтому прочесть и понять их не составило большого труда.

По результатам проверки, которую мы провели со всей тщательностью, были выявлены явные нарушения. Становилось понятно, что казну обворовывают все кому не лень. Для того чтобы узнать это, не нужно было быть гением. Достаточно просто знать, сколько на самом деле стоит тот или иной продукт.

Например, мясо. Мы даже специально уточнили цены на местном рынке. Оказалось, что они втрое ниже, чем указано в домовых книгах. Аналогичное завышение стоимости обнаружилось по всем продуктам, которые закупались для замка.

Конечно, можно было предположить, что для короля и тех, кто живет в замке, слуги стараются покупать самое хорошее и дорогое, вот только это было совсем не так. Узнать это тоже не составило труда.

В общем, люди расслабились настолько, что совершенно не стеснялись воровать, считая, что до таких «мелочей» королю и остальным высокопоставленным лицам королевства дела нет. Пришлось их разочаровывать.

Выслушав меня, Эскалион дал нам полное свое согласие на любые действия в отношении тех, кто руководил хищениями. Впрочем, вскоре нам всё-таки понадобилась помощь короля, так как главным любителем присвоить чужое, с ведома и согласия которого была организована вся афера, оказался казначей.

Это только кажется, что на «мясе» много не сделаешь, но это совсем не так. В замке живет довольно много людей. Причем аристократов втрое меньше, чем слуг.

Если приобретать припасы по реальной, рыночной цене, то в год из казны должно было уходить на питание людей в замке порядка пяти тысяч золотых монет. В действительности тратилось в три, четыре, а то и в пять раз больше.

А ведь в замок требовалась не только еда. К  примеру, дрова для каминов должны были доставляться бесплатно из леса, принадлежащего королевской семье. Они и доставлялись оттуда, но в книгах указывалось, будто дрова на самом деле покупались.

Помимо этого еще были ткани, посуда, оружие для стражи, обмундирование, фураж для лошадей и многое другое.

В итоге ежегодная сумма, расходившаяся по чужим карманам, превышала все разумные пределы. А ведь часть этих денег вливалась в казну в виде налогов простых людей. Из-за неоправданно больших трат налог постоянно повышался. Это вызывало недовольство среди подданных, вот только тем, кто воровал, до этого не было никакого дела. Действительно, они-то тут причем? Это ведь король постоянно подписывает указы об увеличении налога. Значит, король и виноват.

Впрочем, с этим я даже согласна. Гордон и в самом деле был виноват. Только в том, что не следил за своими вороватыми работниками и так безответственно относился к потенциально опасной ситуации.

Да, короля нельзя убить, пока он в Вальгарде. Да, люди весьма трепетно относятся к королевской семье, считая их кем-то вроде наместников Великого на земле. Вот только терпение людей не безгранично. Однажды они поднимут головы, с их глаз спадет туман преданности и они поймут, что являются лишь дойной коровой для тех, кого еще недавно почитали и перед кем преклоняли колени. Безмолвной, всё сносящей коровой, которую в случае нужды и прирезать можно. На мясо.

А гнев людской способен на многое.

Убить нельзя, но ведь можно просто изолировать замок от сообщений извне. Перекрыть доступ продовольствия, взяв Вальгард в осаду. Без еды обитатели замка долго не протянут. Да, кое-какие запасы имеются, но они не бесконечны.

Эскалион внимательно нас выслушал, просмотрел наши выписки и пообещал, что в самое ближайшее время займется этим.

И полетели головы. Фигурально выражаясь, конечно.

 – Представляешь, – начал Эскалион. Это был один из тех вечеров, когда муж приходил в наши комнаты взбудораженный, рассерженный и взвинченный до предела, – советники  посоветовали мне бросить всех виновных в темницу и забыть. В темницу и забыть! Я... – он посмотрел на меня испытующе, словно хотел убедиться: понимаю я его или нет.

 – А деньги? – деловито поинтересовалась, распутывая очередную сложную прическу. Бенедикта недавно решила овладеть искусством парикмахера, и мои волосы были признаны самыми подходящими для ее упражнений . – Они вернут украденное в казну?

 – Вот, – Эскалион перестал вышагивать по комнате, – ты тоже понимаешь, что просто заключить под стражу – непозволительно мало? Почему они тогда об этом не подумали?

 – Сочувствуют? А может, все намного хуже, чем мы думаем? Вдруг кто-то из них тоже причастен к этому? – я оставила в покое волосы и повернулась на стуле к мужу. – Не все ведь предлагали это? Я права?

 – Верно, – Эскалион кивнул, а потом потер лицо и сел на кровать, устало вздыхая. – Когда я согласился на уговоры и стал королем, я и не подозревал, что может произойти нечто подобное. Мы все тогда трудились не покладая рук, стараясь сделать наше королевство безопасным. Даже на мое заточение геральды пошли потому, что хотели защитить этот мир. Подозреваю, что ты полностью права в том, что казначей действовал не по своей инициативе.

Сказав это, Эскалион упал на спину и раскинул руки в стороны.

Я окинула его взглядом, а потом торопливо распутала прическу, оставив волосы спадающими на плечи. Поднявшись, подошла к своему королю и, чуть подумав, забралась ему на колени. Верхнее платье с корсетом я давно уже сняла, так что на мне сейчас осталась только нижняя юбка с рубашкой, белье и теплые чулки.

 – Вам нужно расслабиться, – прошептала я, принимаясь ласкать его губы, скулы, шею и ключицы. Ниже не позволяла спуститься одежда. Подавив обдавшее жаром смущение, я забралась немного выше и выпрямилась. Оперевшись руками о грудь мужа, чуть привстала и опустилась.

Взглянув в глаза Эскалиона, я натолкнулась на безумный взгляд. В следующее мгновение сильные пальцы впились мне в бедра. Отстраненно подумав, что останутся синяки, я прикрыла глаза и повторила свое недавнее движение. В следующий миг мир крутанулся, а следом я почувствовала на себе придавливающую к кровати тяжесть мужа.

 – Я думаю, ты права, – хрипло прошептал он, буквально впиваясь в мои губы.

Отметив, что обсудить все можно будет и утром, я отдалась ощущениям.

Вот только тогда я не знала, что утром у нас совсем не будет времени для обсуждений. У нас появятся более серьезные проблемы и заботы. Намного более серьезные.