Слушатели закивали.

– Представьте, что ваших детей постоянно преследуют, освещают не только официальные моменты, но и личные, интимные. Вот вы, уважаемая, – Ирина обратилась к расположившейся на первом ряду полной женщине с лицом, вызывающим доверие, – что бы вы сделали, если бы в примерочную вашей дочери прокрался фотограф и сфотографировал ее голой?

– Да я б прибила его собственными руками! – возмущенно пробасила женщина. В зале раздались одобрительные выкрики, а королева кивнула:

– Я знала, что мать всегда поймет другую мать. За своего ребенка мы отдадим все. А что же делать бедной девочке, когда она оказалась одна, без защиты, и мама далеко? Ангелина – трепетный, очень впечатлительный ребенок (камера выхватила, как Ангелина покраснела и потупилась), естественно, подобное хамство ввергло ее в истерику. Признаться, и я была выбита из колеи. А в истерике сработала и родовая магия, которая к черной не имеет отношения.

– Но как мы можем быть уверены в этом? – настаивала ведущая.

– На вас серебряные серьги? – спросила в ответ королева. – Не дадите на несколько минут?

Ведущая сняла серьги, королева взяла их в руку, сжала в кулак, подержала так секунд тридцать, разжала. Рука была без опалин и ожогов. Серьги она отдала Ангелине, та тоже подержала в кулаке и передала дальше сестрам. Черные, по поверьям, не терпели серебра и если краткие прикосновения еще выносили, то долгие давали ожоги и боль.

– Ну, мне кажется, тут даже нечего спорить, – улыбнулась ведущая.

– А вдруг у вас не серебро! – крикнул кто-то из студии. – Давайте еще проверим для надежности.

Королевская семья перетрогала все серебро, бывшее в студии, на чем тема о природе их магии была закрыта.

«Королева пытается снискать дешевую популярность», – голосили просмитсеновские газеты и каналы.

«Королевская семья становится ближе к народу», – возражали им оппоненты.

После интервью Ирина-Иоанна встретилась с Алмазом Григорьевичем.

Профессор снова осмотрел ее, недовольно хмыкнул, но ничего не сказал по поводу ее состояния.

– Посмотрел я на вашего оппонента, величество, – произнес он, кривясь, – точно говорю – он черный, проявившийся. Очень аура похожа на ауру одержимого. В любом случае, я на вас и девочек установлю щиты, он подойти к вам не сможет. Мой щит, конечно, не будет держаться все время, его нужно обновлять, но первые дни сработает. А вот то, что черного этого нужно из мира нашего убирать, – это точно. Не место иным сущностям на этой планете.

– А вы можете его убить? И как вообще это делается? – спросила королева, до последнего надеявшаяся, что Смитсен просто жадный и беспринципный делец со способностями мага, а не какое-то там вселившееся существо.

– Я могу, – улыбнулся Алмаз Григорьевич, – но я вам вряд ли понадоблюсь. Я очень занятой человек, простите меня, но прыгать как заяц туда-сюда я не могу. По имеющемуся опыту скажу – демона можно ослабить присутствием духовников, и тогда справиться с ним сможет сильный боевой маг. Одержимые живучи, и чтобы их уничтожить, надо разрушить физическую оболочку до такого состояния, чтобы он не смог ею управлять. Лишить головы или в нескольких местах перебить позвоночник. У вас сильный придворный маг, нужно лишь попросить Его Священство из Храма Всех Богов прислать вам духовников на подмогу. Сделаете, милая?

– Конечно, – со смешком сказала королева. Уж очень ее забавлял покровительственный тон профессора и его непочтительное к ней отношение.

Маг недовольно покрутил головой, потеребил бороду и все-таки не сдержался.

– Легкомысленная девочка, как и все Рудлоги. Все тянете? Ждете, пока накроет и управлять собой не сможете?

– Да я как-то… – королева опустила глаза. – …Стесняюсь… уж проще, когда накроет. Тогда вроде как и не я…

– Считайте это лечебной процедурой, и нечего ее стесняться, – строго сказал Алмаз Григорьевич.

– Хорошо, – королева вздохнула, – отправлю куда-нибудь семью и попробую сама.

– Вот и умница, – маг почти по-отечески потрепал ее по голове.

Дети с радостью, а Святослав с некоторой тревогой восприняли мысль на вторую половину дня уйти телепортом на море, в их семейное имение – Лазоревое. Но королева их уговорила, с тем условием, что после купания вечером родные будут готовиться к завтрашним интервью и встречам, а завтра с утра вернутся во дворец. Сама она провела еще несколько интервью, посетила съемки кулинарного шоу, встретилась с министрами и к половине десятого вечера еле доползла до кровати. Сняла макияж, приняла душ и провалилась в сон, забыв и про предупреждение мага, и про свое обещание.

Сны обычно ей снились, полные какой-то чепухи, но не страшные. Сейчас же, стоило закрыть глаза, она сразу поняла, что попала в кошмар. Вокруг нее были зеркала, и в них отражалась маленькая девочка. У девочки были ее глаза и волосы. Ирина моргнула – девочка моргнула в ответ. Ирина помахала рукой – ей помахали в ответ.

– Ты кто? – спросила она детским голосом, и многократно усиленное эхо понесло ее вопрос по лабиринту из зеркал.

– Я – это ты, – сказало одно из отражений и на глазах начало расти… стареть… рассыпаться в прах.

Ирина отвернулась, ей стало плохо. В зеркале напротив она увидела себя обнимающей окровавленную, переломанную Марину. Отражение подняло глаза и внезапно с улыбкой подмигнуло ей настоящей.

– Нет! – крикнула королева с болью.

– Да, да, да, – зашептали зеркала, надвигаясь на нее и закручиваясь в водовороте. Ее взгляд выхватывал страшные картинки: вот Полина и Алина вспыхивают как свечки и падают, корчась, на пол, вот Ангелина выходит замуж, поднимает фату, а вместо лица – череп, вот Святослав, раненый, без руки – из плеча торчит обугленная кость, а изо рта идет пена, вот Игорь Иванович, дергающийся в судорогах, вот она сама, с выжженными волосами и бровями, с кровью, идущей из глаз и носа. Мерзкие картинки словно танцевали вокруг под чей-то отчетливо слышимый радостный мужской смех.

– Сгинь, нечистый, – произнесла королева, с усилием выталкивая слова из непослушного, схваченного судорогой горла, и выплеснула чистую силу наружу, выжигая кошмар синим пламенем. Она постаралась дотянуться до источника смеха и даже услышала, как взвыл словно ошпаренный ее недоброжелатель, но тут сон лопнул, будто мыльный пузырь, и королева проснулась.

Игорь Иванович Стрелковский тоже валился с ног. Со вчерашнего совещания он не уходил домой, отсыпаясь в комнатке за кабинетом. Удалось немного поспать и перед вечерним совещанием с агентами. Нужно было максимально оперативно собрать компромат на тех членов Совета, которые пошли на поводу у Смитсена, и проверить, что им важнее – парализованная жена или собственная жизнь, например. Конечно, многое было уже готово, но в таких делах лишняя информация никогда не помешает.

Двое агентов были внедрены в дом Смитсена под видом слуг и честно работали там уже три и четыре месяца соответственно, в удобные моменты обыскивая дом и пытаясь найти что-то, что позволит надолго и прочно усадить медиамагната за решетку. Да, они сильно рисковали, но их работа в принципе предполагает риск. Зато оплата соответствующая.

Нужно было окончательно согласовать с начальником охраны стратегию защиты дворца на случай атаки, план эвакуации королевской семьи и придворных. Новость о том, что их противник чуть ли не демон, мало беспокоила начальника разведуправления. Окажись господин Смитсен хоть самим Черным Жрецом – его, Игоря Стрелковского, задача – обезвредить врага, и вопрос состоял только в подборе исполнителей и наличии рабочего плана. И он быстро писал, раскладывая заметки, проекты приказов и планы по разным папкам, стараясь не упустить ни одной мелочи.

Начальник разведуправления дописал распоряжение об усилении штата «слухачей» «болтунами», потянулся, закинув руки за голову, и продолжил писать, когда услышал далекий стук каблучков в коридоре. Никого, кроме него, в Управлении не должно было быть, коридор длинный, темный, и свет из-под его двери в конце помещения Управления казался маяком.