— Гораздо дальше, — с принужденной улыбкой ответил Николас.

В течение следующего часа он подробно поведал Ваславу и его семейству о Королевстве Островов и Империи Великого Кеша, о своем путешествии из Крондора в Крайди, о набеге и захвате пленных и о плавании через океан.

Когда он умолк, Накойен рассеянно помешал ложечкой в чашке с остывшим кофе и покачал головой.

— Я никогда бы не посмел, — проговорил он, с укоризной взглянув на Николаса, — назвать моего гостя, а уж тем более особу твоего ранга, принц Николас, лжецом и обманщиком, но слова твои… они… — старик замялся и быстро взглянул на сына и зятя. Те дружно ему кивнули, и он окрепшим голосом заключил:

— …не вызывают у нас доверия. Я очень хорошо могу себе представить те земли, о которых ты нам говорил. Но принять твои слова на веру — это уж ни в коем случае! Не обессудь, но в наших сказаниях и древних легендах еще и не о таком говорится! В них есть и государства величиной с наш океан, и армии в десятки тысяч копий. Но чтоб такое взаправду существовало в нашем мире?! Признайся, принц, все это тебе пригрезилось! И потом, как же можно поверить хотя бы даже этим твоим рассказам про завоевательные войны? У нас тоже прежде бывало нечто подобное. Король Ланады тщился покорить себе все земли вдоль нашей реки, но первоправитель объединился против него с Раджем Махартским, и королю пришлось угомониться. Потому что таких, как он, всегда есть кому остановить.

— Нет, не всегда, — возразил Николас. — Мои предки были как раз такими вот завоевателями, а теперь, по прошествии веков, их чтят как героев. — Покосившись на Амоса, он вполголоса прибавил:

— Тем более, что историю их подвигов пишем мы, их потомки.

Николаса не на шутку задело недоверие Васлава к его словам, Траск же отнесся к этому куда более благодушно. Усмехнувшись в бороду, он пробасил:

— Николас не солгал, почтенный Накойен, клянусь тебе в этом своей головой. А то лучше бы ты взял да и проверил его слова. Садись-ка на корабль и приезжай к нам в гости. Милости просим также и вас, молодежь. Мы с лихвой отплатим вам за гостеприимство, в этом можете не сомневаться, и покажем вам наш Крондор. Вот уж город так город!

Это радушное приглашение, сделанное без всякого расчета, немного поколебало недоверие хозяина и его домочадцев. Но они все еще не считали возможным безоговорочно признать рассказ Николаса правдой.

— Скажи, принц, — осторожно спросил Регин, — неужто ты сам веришь, что какие-то ваши неведомые враги ради захвата двух сотен пленных собрали разбойников и пиратов со всего света и даже из другого мира и разграбили целый город? Ты ведь хорошо себе представляешь, какие издержки они на этом понесли! Уж не умалишенные ли они по-твоему? Ведь им было бы куда проще и дешевле купить хоть тысячу невольников здесь, в городе, и в окрестных землях.

Не ответив молодому воину, Николас повернулся к Ваславу:

— Скажи, почтенный Накойен, все ли кланы ты мне поименовал, когда рассказывал о ваших внутренних раздорах? Ведь вначале их было пятнадцать, а не четырнадцать, не так ли?

Васлав взглянул на своего молодого гостя со смесью тревоги и недоумения. Черты его сурового лица внезапно заострились и словно застыли.

— Ступайте прочь! — велел он слугам, ожидавшим его распоряжений у дальней стены зала. — И вы, Ингья и Таши, воротитесь на свою половину. — Слуги немедленно подчинились приказу господина и поспешно покинули столовую. Следом за ними ушла и старшая дочь старика. Таши, любопытство которой было раззадорено рассказами гостей, очень желала остаться и попыталась было возразить отцу, но Васлав сердито на нее прикрикнул и даже хлопнул ладонью по столу, так что девушке не осталось ничего другого, кроме как поспешить за старшей сестрой. В дверях она на мгновение замешкалась, оглянулась и одарила Николаса робкой, нежно-лукавой прощальной улыбкой.

В огромном, скупо освещенном зале остались теперь только Николас со своими двумя спутниками и Васлав Накойен с сыном и зятем.

— Гатониса мне рано или поздно пришлось бы посвятить в эту тайну, — удрученно проговорил старик, — потому что он — единственный из моих сыновей, кто остался в живых. А Регин без сомненья будет избран предводителем нашего клана, когда меня не станет, и потому ему также следует об этом узнать. Говори же, принц Николас, что тебе известно об этих проклятых выродках?

Николас молча достал из поясного кармана медаль с изображением двух переплетенных змей и протянул ее Ваславу.

Тот, скользнув взглядом по талисману, с гневом и скорбью выдохнул:

— Значит, Змеи и в самом деле вернулись!

— Змеи? — удивился Гатонис. — Кто это такие, отец? Я о них никогда не слыхал. — Регин разглядывал медаль с безмолвным недоумением. Он, так же как и Гатонис, выглядел совершенно сбитым с толку.

Васлав вернул медаль Николасу и, помолчав, глухо проговорил:

— Много лет тому назад, когда я был еще мальчишкой, мой отец, тогдашний наш предводитель, рассказал мне о Змеях. Теперь настал мой черед поведать о них вам, дети. Так вот, в давние времена кланов было гораздо больше, чем нынче. Три из них, самые слабые и дурно управляемые. Росомаха, Дракон и Выдра, мало-помалу рассеялись среди остальных, не оставив по себе памяти. Еще два, Ястреб и Вепрь, не смогли оправиться и восстановить себя после тяжелых потерь, которые понесли в межклановых войнах. Змеи, как и все остальные, жили здесь, в городе. Во времена моего прапрадеда они запятнали себя злодеяниями столь чудовищными, что всем, кто чтит законы и порядки пашанди, строжайше воспрещено было не то что упоминать, но даже помышлять о них. За эти согрешительные действия совет приговорил весь Змеиный клан к поголовному истреблению. — Старик сурово покосился на принца:

— Ведомо ли тебе, чужеземец, что означают для нас эти слова? — Принц молчал, и Васлав веско продолжил:

— Смерти должно было предать каждого, кто имел хоть какое-то отношение к Змеям. Старики и малые детишки, отроки, девицы и жены разделили участь Змеиных воинов. Братья не дрогнувшей рукой убивали своих сестер, имевших несчастие выйти замуж за Змей. — Старик снова умолк, собираясь с мыслями. Остальные слушали его рассказ с напряженным вниманием, ловя каждое слово, слетавшее с его уст. Он вновь обратился к Николасу и его спутникам:

— Вам, чужестранцам, надобно понять главное: все члены кланов считают себя сродни своим тотемам. Те из нас, кто не чужд магии, умеют принимать даже внешний облик наших покровителей-животных и путем таких превращений постигают их мудрость. Вот они-то, наши маги, в те давние времена, когда колдовство в этих землях еще не было под запретом, и сумели прознать о черных замыслах Змей, о злых и враждебных всему живому силах, во власть которых они себя предали. Члены же совета ни тогда, ни после так и не смогли до конца понять, как могло случиться, что один из самых многочисленных, могущественных и уважаемых кланов позволил увлечь себя на столь гибельный путь. — Васлав протяжно вздохнул и скорбно покачал седой головой.

Николас, когда он умолк, достал из пояса змеиное кольцо.

— Взгляни-ка, почтенный Накойен. Оно было снято с пальца убитого моррела. Так мы называем коварных и злобных темных эльфов. Они состоят в дальнем родстве с вашими долгожителями. А убили эту тварь неподалеку от владений моего дяди. Что ты на это скажешь?

Васлав пристально, в упор на него взглянул и твердо ответил:

— Ты о чем-то умалчиваешь, принц Николас. А ведь мы, я и мои сын и зять, вовсе не из болтливых. Львы гордятся тем, что умеют хранить не только свои, но и чужие тайны.

— У меня и в мыслях не было вам не доверять, — вспыхнул принц. — Но я поклялся не разглашать тайны, которая известна только членам нашей семьи, даже под угрозой пыток и смерти. Так что не обессудь, Васлав, и вы, Регин и Гатонис. Я не вправе ее вам открыть. Но вот о чем я вас прошу: согласитесь, что у нас с вами общие враги и общие цели.

— И кто же эти враги? — спросил Гатонис. — Первоправитель и Дагакон?