— Бочку? В библиотеке?

— В этом весь стиль. Сейчас у вас будут плавиться мозги.

Я подвела Маттео к бочке, торчащей из стены.

— Как учат нас физика, законы природы и собственные наблюдения, измерений всего три. На самом деле, все это бабкина стряпня. Все Сущее имеет девяносто девять в девяносто девятой степени измерений. Представлены они, как заявляет мессер Софус, в виде постоянно вибрирующих струн. Струны могут быть параллельными, могут быть пересекающимися, и по ним постоянно скользят Информационные Начала — неоформленное нечто, что в силу каких-то обстоятельств может стать чем-то. Вселенной, галактикой, солнцем, планетами, травами и людьми. Этот процесс бесконечен — вибрация струн, их возникновение и исчезновение, пересечение, сплетение. Мессер Софус научил меня кое-чему, я сейчас покажу.

Я взяла ладонь Маттео, положила на нее свою. Закрыла глаза и представила купол Всего Сущего, где дрожали на струнах Начала, словно капельки росы, готовые упасть на ладонь. Я начала медленно структурировать время и пространство, формировать материю и энергию. Затылок ощутимо побаливал — я же силу для своего эксперимента черпала не из себя, а из ближайшей экзогалактики, вот она и «возмущалась».

— Вот и все, — прошептала я и открыла глаза.

Отвела ладонь.

— Что это? — изумился Маттео.

На его ладони лежал кекс.

— Елкин дрын, опять я что-то в исходниках напутала! — отчаянно воскликнула я. Я хотела галактику сделать. Микромир. Для вас. А опять получился кекс! У Оливии получается, а у меня нет. Мессер Софус только посмеивается — мол, учебе нет конца!

— Давайте попробуем этот кекс, — предложил Маттео. — На вид он вкусный.

— Я вам щаз попробую, — крутнулся на ладони Маттео кекс.

У него появилось шесть ручек, пара ножек и два злобных глазика на стебельках, как у крабов.

— А ну выпусти меня, небоскреб! — кекс шустро прыгнул на пол и оттуда погрозил шестью кулачками: — Я разумный. Требую соблюдать мои права на жизнь. Попробуете тронуть — огребете по полной, у меня внутри изюм, обогащенный плутонием!

И созданное мною чудище поднырнуло под портьеру и затерялось в недрах замка.

— Маттео, надеюсь, вы не думаете после этого, что я ведьма?

— Нет. Кекс был потрясающий. А готовите вы…

— Мне запрещают. Под страхом смертной казни. Серьезно. Но вернемся к бочке. Как видите, она торчит из стены. Но на самом деле, в стене она не находится, мессер Софус подсчитал, что одновременно она находится в четырнадцати измерениях, и не факт, что там она тоже выглядит как бочка. Возможно, где-нибудь она является вполне развитой цивилизацией. Но здесь она просто торчит с этой стороны стены. Мессер Софус расчертил нам ее и вручил волновые дротики — чтобы упражняться не только в меткости, но и в квантовой физике. Хотите попробовать бросить дротик-другой?

— Почему бы нет, — улыбнулся Маттео, — надеюсь, вы меня научите как.

Я взяла дротик, объяснила, как могла, принципы волн, полей, погрешностей на ветер, и Маттео метнул.

Дротик впился в восьмерку, и из ниоткуда появился флакон с духами и облил этим приторно-сладким ароматом Маттео.

— Я забыла предупредить, — притворно вздохнула я. — Игра с сюрпризом. В зависимости от меткости…

— Тебя обливают духами?

— Духами — это еще полбеды. Моя очередь метать.

Я старательно метнула. Двойка. Меня ничем не облило, но при этом мерзкий, противнючий голос произнес:

— Ах ты стыдобище!

Примерно так.

— А давайте еще по разику, — расхохотался Маттео.

У него вышли девятка и небольшой кошелечек с фальшивыми золотыми монетами, а у меня шестерка и позолоченная (и при этом живая) жаба.

Маттео вошел в азарт, но тут в библиотеке оказался Петруччо — бледный и с круглыми глазами.

— Что нужно, Петруччо? Почему у тебя такие круглые глаза?

— Вас — одну — ожидает — в парадной гостиной — высоко — поставленное — лицо.

— Вот только расслабишься…

— Ваша светлость, вам лучше поторопиться!

— Тогда я не буду переодеваться.

— А-а-а!

— Да кто там…

И я пошла. Едва войдя в парадную гостиную, я увидела двух мужчин примерно одного возраста, характеризуемого как «старые сморчки». Но я, как и все в Старой Литании, знала этих сморчков в лицо.

Это были король и его бессменный дворецкий Фипс.

Я склонилась в реверансе.

— Сударыня, король здесь инкогнито. Вы должны называть его дядюшка Уолтер.

— Да.

— Меня вы можете называть Фипс. Дядюшка разрешает вам сесть.

— Благодарю.

Я села и стала ждать, когда дядюшка Уолтер озвучит цель своего приезда. И он не стал медлить.

— Герцогиня, до меня дошли о вас странные слухи. И сейчас, когда королевство в опасности, а сам я на грани нервного срыва, мне срочно требуются ваши способности, если, конечно, слухи — не ложь.

— Какие мои способности нужны вам, дядюшка?

Король поманил меня к себе и прошептал на ухо:

— Сколько золота вы можете сделать?

— Литания разорена. Хранилища с золотом, которое нам доверяли другие страны, пусты. А все словно сговорились и требуют с нас свои золотовалютные резервы! Мировой кризис, так сказать! Будет война, если не вернуть кредиторам их кредиты и не набить хранилища золотом под самый потолок. А у нас дефолт! Мне даже компот перестали к обеду подавать.

— Компотом мы вас обеспечим, дядюшка, как, впрочем, и тем, о чем вы изволите говорить. Я могу легко набить вам целые подвалы золотом, — молвила я. — Но мне нужен исходный материал — мрамор, гранит, известняк, ну вы меня поняли. О! У нас на территории герцогства есть огромный заброшенный мусорный курган — чем не исходник? Вот там я это и буду делать. Мне понадобится несколько дней; чтобы не мотаться туда-сюда, мои люди поставят палатки, возьмут еды и дров. Вы же можете быть желанными гостями в замке… И вот еще что. Золото — самый тяжелый металл, если вывозить его крытыми подводами, нужны тягловые лошади. А я, к сожалению, таковыми не располагаю.

— Сегодня же к вечеру здесь будет дюжина лучших тяжеловозов королевства.

— Хорошо. Конечно, не мне вам говорить, дядюшка, что все должно происходить в строжайшей тайне, поэтому две сотни ярдов брезента, чтобы накрыть рабочее место, тоже просто необходимы.

— Без вопросов. Но нам хотелось бы доказательств ваших слов…

— Хорошо.

Я взяла глиняную вазу, прикрыла глаза. Молекулы и атомы заплясали перед глазами, словно пузырьки воздуха.

— Ох, — услышала я стон восторга.

Ваза стала абсолютно золотой. До последнего атома.

Дядюшка схватил ее, как малое дитя — новую игрушку.

— Великолепно, великолепно, — шептал он. — Это невероятно! Как вы это делаете, дитя?

— Дядюшка, не думаю, что вам будут интересны технические подробности. Но золото чистейшее.

— Когда вы приступите?

— Первый месяц весны у нас жаркий. Сойдут снега, немного оттает земля, и я отправлюсь к террикону. Пока же стоит подумать о том, как охранять золото. Может быть, задействовать каких-нибудь боевых инсектоидов…

— Ах! — воскликнул дядюшка. — Об этих тварях ни слова! Разве вы еще не поняли? Они же оккупанты! Это они взяли себе всю власть! Проникли во все отрасли государственной системы. Это из-за них пусты подвалы золотохранилища — банковские воротилы из древних семейств тараканов Репеллер и Жутьшильд пустили все на сомнительные финансовые операции. Они финансировали запрещенные в нашей стране группировки дрозофил-смертников и саранчи Усамы! Я в своем дворце окружен этими тварями и лишен возможности даже нормально питаться! Боги, какое это мучение — сталкиваться с этими уродами! И выносить их деспотию только потому, что числом их больше, размером они громаднее и видом страшнее. Я прямо болен от них!

— А сейчас они вас не слышат? На вас нет жучков?

— Слава Всему Сущему, нет. Фипс имеет редкий аппарат, тайно полученный нами от представителей движения Сопротивления. Этот аппарат настроен так, что в радиусе трех метров от меня все насекомые убегают.