— Я лишь знаю, что они вернулись позже. Рейн сказал, что тренировался с Эллгаром, — угрюмо отозвался Ивар.

— Позже, — кивнул бритой головой Бродик. — Ты мне очень помог, я благодарен за это.

— Боги! — сокрушенно вздохнул ученик. — Я даже ничего не сделал, последние дни я чувствую себя совсем…

— Бесполезным? — закончил за него мастер.

— Да, — признался дракон.

— Вот и я тоже, — подмигнул ему ведьмак и вернулся к своей пациентке.

Вардван брезгливо тряхнул носком новенького сапога, сбрасывая с него почерневшую мокрую траву. Проректор окинул заболоченные окрестности мрачным взглядом и остановил его на своем сосредоточенном товарище. Эверет шел по следу словно пес, рыскал по округе, вглядываясь в каждую дрожащую лужу.

— Что ты намерен здесь найти? — застонал Аристакес, чувствуя, как обувь наполнялась отвратительной влагой.

— Логику, Арис. Ее я намерен отыскать! — крикнул ему Хью.

Мужчина присел возле очередной кочки, которая вдруг лениво открыла один мутный глаз, повращала им сонно и через мгновение поковыляла в сторону от странного человека. Мастер проводил дивное существо взглядом, а потом посмотрел на полосу леса у края выгоревшей поляны.

— Что вынудило охотничьего пса сбежать на болота? Животное отлично дрессировано, приучено к послушанию, это был умный пес, проклятье! — Эверет поднялся, отряхивая штаны.

— То, что пес сбежал, нам известно лишь со слов хозяйки, — нервно ответил ему Вардван и заставил себя пройти еще немного вперед, желая приблизиться к товарищу. — Вот у нее и спрашивай!

Но Хью, к его безмерному негодованию, вновь принялся шагать по вязкой земле, вглядываясь в каждую кочку.

— Верно. О том, что бедняга Цукке сбежал, мы знаем со слов хозяйки. — Эверет остановился, упер руки в бока и посмотрел на ближайшее дерево.

На его нижней ветке чернело какое-то пятно. Маг подошел к первым деревьям и пригнулся, пробираясь ближе к своей цели. Влажные листья противно скользнули по открытой шее, и Хью вздрогнул. С такого расстояния мужчина уже мог понять, что некто неизвестный держался за ветку рукой, оставив смазанный отпечаток своей ладони.

— Прятался? — Мастер повернул голову и глянул на ближайшую ветку, где также чернел след. — Или наблюдал?

Хью поднял обе руки и поднес их к отпечаткам на дереве, пытаясь понять положение незнакомого человека. Подобная поза не давала основания думать, что человек, оставивший эти следы, испытывал страх или пытался укрыться от опасности. Скорее, незнакомец опирался на ветки, наблюдая за происходящим. Эверет провел пальцами по следу и поднес их к своему лицу. Он втянул носом воздух и понял, что испачкался в пепле.

— Арис! — окликнул он товарища.

— Мы закончили? — с надеждой поинтересовался маг.

— Мы только начали, — хмыкнул Эверет. — Я кое-что нашел, ступай сюда.

Вардван неохотно подчинился, хотя его единственным желанием было вернуться в замок и отмыться от грязи. Стоило проректору приблизиться, как Хью развернул к нему перепачканную ладонь.

Арис в ответ только выразительно поднял черную бровь.

Хью вздохнул и покачал головой.

— В чем особенность этой грязи?! — прорычал маг. — Я, в отличие от некоторых, не классифицирую эту дрянь!

— Это пепел, Арис, — спокойно произнес Хью.

— И что?

— Всякий пепел различается. Он может рассказать о многом. Этот запах, — Эверет вновь втянул носом воздух, потирая испачканные пальцы, — остается при сожжении тел, Арис.

— Белла говорила со старостой, что они похоронили того несчастного ворке, — отозвался проректор.

— Нет. Пепел старый. Пахнет яшмелем и кеньей. Вот, сам убедись! — Хью бесцеремонно помахал грязной ладонью перед бледным лицом товарища.

Аристакес отшатнулся, едва не свалившись в мокрую траву.

— Отвратительно!

— Эти травы используют борбаллы для ритуала захоронения своих умерших, — пояснил Эверет.

— И как знание этого нам поможет? — скептически поинтересовался проректор.

— Кто-то взял его с помоста после сожжения тела и решил использовать в совсем ином ритуале. Например, в призыве нежити, — мрачно проговорил мастер.

— Я не стану спорить с тобой, Эверет, у меня нет твоего опыта, — покачал головой Вардван. — Во всем этом я не силен. Но и тебе не ощутить того, что произошло здесь. Ты не ведьмак. Как и я.

— У нас есть Бродик, — многозначительно сказал Хью.

— Бродик пуст, словно бутылка ксабирского вина после попойки! — фыркнул Аристакес.

— Твоя правда, Арис, — проговорил со вздохом маг, но тут же оживился и хлопнул товарища по плечу, вымазав его безупречную рубаху. — Но старина Бродик не единственный ведьмак в замке, кто может считывать следы!

— Проклятье! — отскочил от него Вардван, с отвращением отряхиваясь. — Не смей даже намекать на то, чтоб я снял ошейник с этой ведьмы!

— Макдара достаточно сильны в этом, ты не можешь не согласиться, — продолжал настаивать Хью.

— Могу! И не соглашусь! — Проректор развернулся и зашагал вдоль полосы леса, отыскивая обратную дорогу к деревне и не желая больше приближаться к болотам.

— Арис!

Эверет догнал товарища и теперь шел рядом, указывая, куда сворачивать.

— В Арфене есть несколько прекрасных претендентов, — вздохнул Аристакес. — Карей с последнего курса, несомненно, подойдет.

— Она болтлива.

— Все женщины болтливы по природе. — Арис прикусил язык, чувствуя себя виноватым перед своей возлюбленной.

Из Беллы порой и слова не вытянуть… но это лишь чудеснейшее исключение из правил! И только!

— Макдара знает, что ослушание будет стоить ей головы, в данном случае это нам на руку. Дарем не простит ведьме прошлого своеволия. Дай девчонке шанс, Арис, — требовательно проговорил Хью, наконец-то выходя на твердую землю.

— Вот знаешь, за что я тебя терпеть не могу, Эверет? — сердито сощурился проректор.

Его товарищ сделал несчастное лицо и развел руками:

— За что же?

— За то, что не можешь остановиться, Хьюго. В этом весь ты. Не успокоишься, пока не выиграешь. И сейчас я чую твой азарт.

— Это не так, — мрачно отозвался маг.

— Ты поднимаешь бурю и продолжаешь свой путь. Нам же останется глотать пыль и собирать обломки.

— Ты всегда знал, что я в Арфене лишь на год. Я никогда не обещал ничего иного. Мы все здесь пленники обстоятельств, Арис. Но не смей считать, что я делаю это для себя!

Мужчина нахмурился и пошел вперед, желая побыть наедине со своими мыслями. Аристакес не стал преследовать товарища, лишь поглядел ему вслед.

— Мне бы хотелось в это верить, — проворчал проректор.

От мысли, что охотник мог быть прав, сводило живот. Освободить ведьму?

— Ты еще предложи снять ошейник с Брогана!

— Хорошо, что ты напомнил, — донесся до Вардвана хриплый голос товарища, пробиравшегося к открытой дороге, где их ожидали лошади.

Аристакес закатил глаза.

— Проклятье…

Он вздохнул, пригладил влажные от сырого воздуха волосы и пошел вперед. Может, и стоило согласиться с охотником? Один раз. Совсем немного… В конце концов, они глаз не спустят с девчонки. Вот уж не собирался он обещать Макдара, что кольцо смирения не вернется на ее шею после того, как она закончит читать следы на поганом болоте.

Однако стоит серьезно поговорить с Саргоном по поводу нецелесообразности разрешения ученикам покидать стены замка. Элазар должен признать, что каждый раз это заканчивается неприятностями. Пусть сидят взаперти. Так всем будет спокойнее. Разве с этим можно поспорить?

Ближе к вечеру они разожгли костры. Устроили их на берегу Орвы: притащили старые бревна, уложили их по кругу и использовали вместо лавок. Таис засмотрелась на высокое жаркое пламя и чудесные золотистые искры, которые на какое-то мгновение зависали в пряном воздухе и уносились с потоком вечернего ветра.

За спиной тихо текла река, казалось, что она затаилась, впитывая звучавшие голоса людей, унося их все дальше, вслед за своими водами. Девушка с некоторой завистью наблюдала за тем, как ловко старший Броган насадил на длинную ветку спелое яблоко и отправил его печься над костром. Теперь лиса жевала печеный фрукт, покачивая головой в такт незатейливой песне, которую исполняли их товарищи хриплыми голосами. Как мило, подумалось Таис, оказывается, дракон может быть таким заботливым. Келейр Тайернак счастливица, ибо любима.