— Он называл имена? — продолжал расспрашивать Хью.

— Ту женщину звали Ханна. — Девушка отодвинула от себя листок, на котором расцвели замысловатые завитки и иероглифы.

— Ханна… — Эверет пожевал обветренную губу и тихо чертыхнулся. — Ты хорошо постаралась! Сейчас можешь идти к себе. Стоит хорошенько отдохнуть.

Файона облегченно кивнула, уже давно желая скрыться от посторонних глаз и забраться под одеяло в своей комнате. Хватит с нее на сегодня. Она устала как никогда. Стоило ей подняться и покинуть кабинет, как Хью повернулся к ректору:

— Он изучал мальчишку Эллгара. Это планировалось, и планировалось давно. Изучал привычки, изучал привязанности. Этот человек знал, что Ирс по-своему любил женщину-немерийку, прислуживающую в замке. Она была для него близким человеком, заботилась о хозяине, которому всегда не хватало тепла. Затем неизвестный воспользовался тем, что жену охотника звали так же. Нужно было лишь, чтобы наследник короны услышал, что Ханна попала в беду, и мальчишка сам вызвался участвовать в покушении на себя.

— Я запретил ученикам выход с территории замка. До тех пор, пока все не разрешится, — сухо проговорил Саргон.

— Полагаю, все только начинается, Элазар, — мрачно отозвался Хью.

Прек наклонился к столу и поднял рисунок, задумчиво рассматривая его. Затем взял перо и дорисовал один небольшой завиток.

— Каждый подобный рисунок у агернийцев — это целая история, — неспешно проговорил мастер, — целое событие. По ним, даже не зная человека, можно умеючи прочитать его, как книгу.

— И что же ты читаешь здесь? — Вардван нервно отобрал рисунок у товарища, вглядываясь в непонятные символы.

— Я вижу здесь обещание. — Прек склонил голову набок. — Клятву в вечной верности.

— Кому же? — нетерпеливо спросил проректор.

— Своему роду. Обычно подобные рисунки встречаются у воинов рода Агерн. У смертников. Это и прощание, и обещание. Это песня верности. Здесь же есть некоторая особенность, поскольку данная рука не принадлежит простому солдату.

— Почему ты так решил?

— Верхняя часть рисунка плавно переходит вот в этот знак. — Прек провел пальцем по изогнутой дуге, на которой словно расцветал некий цветок.

Вардван принялся нервно вышагивать по кабинету.

— Что значит этот рисунок? — устало спросил Саргон.

— Он ничего не значит. Это просто украшение, — пожал плечами Прек.

— Тогда зачем тратишь наше время и морочишь голову? Так прямо и скажи, что это ничего нам не дает, — фыркнул Аристакес и тяжело опустился в кресло.

— Отчего же? — улыбнулся молодой человек. — в стенах академии есть прекрасная художница, подобной красотой украшена не одна стена замка. Полагаю, вы и сами не раз замечали эти рисунки, но не придавали им значения.

— Вы говорите о Риэль Тиган? — хмыкнул Эверет. Ответ ему не потребовался, маг прочел его по лицу товарища. — Так девчонка знает этого агернийца?

— Более того, — Прек вернул рисунок на стол, — она сама нарисовала этот цветок на руке вашего неизвестного.

— Я согласен с тобой. — Бродик прикрыл за собой дверь и прошел в кабинет. — И у меня дурные известия.

— Говори! — Элазар сверкнул золотыми глазами. — За головой Ирса Эллгара вновь идет охота?

— Этому юноше никогда не знать покоя. Юный Эллгар пришел в этот мир с тем, чтобы не иметь его до тех самых пор…

— Что ты хочешь сказать, Бродик? — перебил товарища Вардван. — Ты смог что-то увидеть? Твои силы возвращаются?

Беспокойство в голосе друга заставило ведьмака улыбнуться.

— Они вернутся в свое время. — Мастер тепло похлопал проректора по плечу, прошел к свободному креслу и тяжело опустился в него. — Оставь свои волнения.

— Как себя чувствует Риэль? — поинтересовался Саргон.

— Девушка очень слаба. Если совершивший обряд еще раз сумеет испить ее силы, она погибнет, — хмуро ответил ведьмак.

— А вот теперь давай по порядку, Бродик, — мрачно отозвался Хью.

— Я смею утверждать, что Алреду Тигану, старшему брату ученицы Риэль, удалось убедить сестру совершить обряд единения силы. В свое время он был публично унижен и по приказу короля лишен собственной силы, таков уж Дарем.

— Он использует силу сестры для мести? — Голос Прека звучал сухо и холодно.

— Полагаю, так и есть. Девушке необходима помощь. Нужно разрушить эту клятву. — Саргон прошелся по кабинету, схватил со стола наполненный водой кубок и выпил половину.

— Это невозможно, — прерывисто вздохнул Прек, — вы не разрушите ее!

— Ее волосы… — Хью повертел пальцем у своей головы. — Агернийцы ведь черпают силы от земли, но их волосы — проводник, в них заключена вся магия. Верно, Прек?

Молодой человек коротко кивнул:

— Верно, Хьюго. Но даже не думай, что так легко решишь эту проблему при помощи одного из своих ножей.

— Отчего же? Я просто обрежу их к ярнам! — хмыкнул Эверет.

Опасная улыбка сверкнула на прекрасных губах сына ломмерит.

— Агернийцы давно бы вымерли, будь все так просто. Это должна быть добрая воля. Точнее, доброй я ее назвал неточно, но только собственная рука может разрушить эту магию. Девушка должна сама пожелать лишиться своей силы и добровольно отрезать свои косы.

— Я умею быть убедительным, — сухо проговорил Эверет.

— Она не поддастся твоим чарам, мой друг, — вздохнул Прек, — ей предстоит решиться на предательство своей семьи и навсегда лишить себя силы. Это может оказаться слишком тяжелым бременем для юной девы. Позволь мне…

— Проклятье, — проворчал Хью, — хочешь сказать, что очаруешь эту девчонку и она отрежет свои косы в угоду тебе?

— Вовсе нет, — покачал головой мастер, — она не станет слушать никого из нас. Но есть один голос, который звучит для Риэль дивной музыкой.

— И чей же это голос? — нетерпеливо отозвался Вардван.

— Я рекомендую попросить Ивара Брогана поговорить с ученицей Тиган.

— Нет! Нет, нет и нет! — Аристакес поднялся, гневно откидывая за спину свои черные волосы. — Не хватало еще вмешивать сюда Броганов!

— Эти дети давно соединены, мой друг, — спокойно сказал Бродик. — Когда ты сможешь смириться с этим фактом?

— Никогда!

— Каждый из них творит свою судьбу. Мы не можем вмешиваться, мы лишь сопровождаем эти юные сердца на данном отрезке их пути. Грахеймн ждут перемены, они все ближе, они на пороге. — Бродик неспешно поднялся, одергивая рукава своей черной рубахи. — Алред стерпел унижения и публичную казнь, защищая сестру. Чтобы сейчас использовать ее силу, должны быть веские причины. Полагаю, брат отправил Риэль в Арфен, надеясь, что здесь девушке окажут посильную помощь и сохранят жизнь. Алред полагает, что получит то, что стоило подобного риска. Участие во всем этом принца Эллгара лишь подтверждает мои опасения.

— Он решил вернуть себе земли и является одним из тех, кто подстрекает народ на восстание, — продолжил за него Саргон. — И сила ему нужна для созыва своей «армии».

— Тиган поднимет нежить, как сделал это на болотах, — отозвался Прек.

— Никто бы не стал слушать Алреда Тигана, как бы ни разделяли его нелюбовь к Дарему, — сухо кинул Хьюго. — Значит, он заручился поддержкой того, к кому народ прислушивается.

— Кто же это?

— Фелан Тригви участвует в этом, — задумчиво произнес Саргон, припоминая его прошлый визит в Раегдан.

Так вот почему дядя близнецов так торопился избавиться от старшей сестрицы! Ему нужна была поддержка земли Броганов.

— Всегда знал, что ему нельзя доверять, — сквозь зубы проговорил Вардван.

— Погоди, — остановил его Саргон, подняв руку. — Он бы никогда не позволил такому произойти. Тригви никогда бы не тронул Ирса. Похоже, что между союзниками произошла размолвка.

— Влияния Фелана не хватило бы на все эти действия. Он скорее голос! — Хьюго ударил руками по мокрому подоконнику. — Да, он лишь голос того, кто все это затеял!

— Не Алред и не Фелан… Тогда кто? — Аристакес кинул взгляд на товарища. — Если они только пешки, кто ими руководит? Или считает, что руководит…