Проходящий мимо бородатый селянин приостановился, увидев, как зашевелилась рубашка мальчика. Рыжая девочка с леденцом в руке испуганно охнула и широко раскрыла рот. Круглая мордочка заспанного тябиса появилась из-за пазухи Сеньки, зверёк оглядел спокойную площадь и, недовольно пискнув, исчез.

— Ну же, засоня! — ласково пожурил Сенька. Он наклонился, вынимая из мешка серебристую тонкую шкуру и накинул её на плечи Фоста, а потом полез за пазуху и вытащил недовольно упирающегося тябиса.

— Тябис! — вскрикнула девочка, завороженно глядя на зверька, которого Сенька усадил на плечо гордого Фоста. Гис укоризненно взглянул на хозяина, а потом повернулся к девочке и вдруг скорчил уморительную рожицу.

Девочка хихикнула и дёрнула за руку отца:

— Папа, смотри, он меня дразнит! Какой смешной!

Бородач покачал головой, недоверчиво разглядывая веселящегося зверька. Потом он перевёл взгляд на мальчишек:

— Гляди-ка, а я не поверил Махо, — пробасил он. — И вправду тябис! А где же второй?

Короткий писк был ему ответом.

Девочка звонко расхохоталась, глядя на малыша Тиса. Тот прыгнул на плечо Фоста, и принялся задирать Тиса, колотя его пушистыми лапками.

Заметив, что неподалёку происходит что-то необычное, к стоящим в сторонке друзьям начал подходить любопытствующий народ. Громкие возгласы удивления привлекали новых посетителей, и скоро вокруг мальчишек собралась целая толпа. Стоящие позади шумно интересовались, что происходит, но те, кто был впереди, тоже мало что видели, и скоро происходящее начало обрастать небывалыми подробностями.

Фост заволновался, когда его довольно ощутимо толкнули. Возбуждённая толпа устроила давку, пытаясь рассмотреть, из-за чего весь этот переполох, Бородач, с трудом сдерживающий напор, подтолкнул рыжую девочку к мальчишкам, и те взяли её в круг.

— Поднимайтесь на подмостки, — сказал мужчина, и, повернувшись к напирающей толпе, рявкнул:

— А ну, назад, не то тябисы перегрызут вам горло!

Лука тем временем подсадил на подмостки девочку и помог взобраться Фосту. Толпа отхлынула, увидев Тиса и Гиса на плечах мальчика. Лука и Сенька взобрались следом за Фостом, и тябисы вернулись к хозяевам, бдительно поглядывая по сторонам.

Лука посмотрел на притихший народ, глядящий на друзей с суеверным ужасом.

— Мы пришли с миром! — громко сказал он, — Тябисы не причинят зла тому, кто не желает зла их хозяевам.

— Мы знаем это, — громко сказал бородач и оглянулся на толпу зевак. — Есть ли здесь кто-то, кто считает себя врагом пришедших издалека?

Полная тишина была ему ответом, только ветер рвал полотнище, натянутое над головами ребят. Потом откуда-то из задних рядов крикнули:

— Мы не враги вам…

— Мы не враги вам… — повторили уже ближе.

— Мы не враги…

— Не враги…

— Не враги…

По спине Сеньки пробежал холодок. Небывало острое ощущение чужого мира, абсолютно другой жизни пришло к нему вместе с эхом странной клятвы.

Наверное, Лука тоже ощутил что-то подобное, потому что, почувствовав состояние Сеньки, легонько толкнул друга плечом. Всё же он был опытным путешественником.

— Мы опоздали на ярмарку, — улыбнулся мальчик. — Но, может быть, товар нашего друга, Фоста, вам понравится? Только он один умеет так выделывать шкуры, что их можно продеть сквозь женский браслет.

Лука снял шкуру с плеч Фоста и протянул её рыжеволосой девочке. Она изумлённо охнула.

— Какая тонкая! Папа, давай купим её маме! Она давно хотела такую!

Бородач взял шкуру из рук девочки и, недоверчиво помяв её в руке, признался:

— Я ещё не видел такой тонкой выделки!

Толпа зашумела, подступая ближе. Десятки рук потянулись к шелковистой шкуре. Люди изумлялись, цокали языком, подхватывали новые шкуры, которые вынимал из своего запылённого дорожного мешка Фост. На помосте возле мальчишек выстроились корзинки с провизией, заблестели монеты.

— Давай же! — поторопил Лука, протягивая руку за очередной шкурой.

Фост полез в мешок и растерянно развёл руками. Мешок был пуст. В одно мгновение покупатели расхватали весь товар.

Фост ещё не отошёл от своей небывало удачной торговли и то и дело вспоминал, как покупатели восторгались мастерской выделкой шкур. Он получил заказов на три месяца вперёд, и ему не терпелось вновь отправиться на охоту. Погружённый в мечты, Фост не сразу понял, о чём спрашивает Сенька. А когда понял, нахмурился.

— Зачем вам Дарящий радость? — спросил он и, понизив голос, прошептал: — Никто не ходит к нему просто так, пока не стряслась беда. Говорят, он никогда ещё не отказывался помочь, но мало кто соглашался получить счастье по его цене.

— Какую же цену он назначает? — спросил Сенька, невольно поёжившись.

Фост пожал плечами:

— У каждой просьбы своя цена. Говорят, что старый Логэн попросил здоровья своему сыну упавшему со скалы. Колдун выполнил его просьбу и сын старика скоро поправился. Взамен Дарящий радость потребовал к весенней ярмарке тридцать шкур, добытых на той стороне реки. Охота шла неважно, и старик с сыном не успели переправиться до того, как сошёл лёд. А весной река разлилась, и старый Логэн вместе с мальчиком утонули при переправе.

— Н-да… — протянул Сенька. Ему что-то расхотелось идти на приём к колдуну.

— Но ведь это могло быть случайностью! — горячо возразил Лука.

Сенька помолчал.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Мы попробуем сходить к нему и разведаем, что это за птица. Только с просьбами нужно быть аккуратнее.

Фост неодобрительно покачал головой и спросил осторожно:

— А можно… я подожду вас здесь?

— Конечно, — улыбнулся Лука. — Только покажи нам, где искать этого… Дарящего радость?

— Во-он там, за фургонами, стоит палатка. Возле неё лежат большие камни. Сядьте на камень и ждите. Дарящий радость сам пригласит вас зайти.

— Ну ладно, пока! — Сенька пожал Фосту руку, и они с Лукой зашагали к фургонам.

— Послушай, давай попросим, чтобы он помог Фосту? — предложил Сенька. — Ему же трудно одному.

— Да уж, — поёжился Лука. — Страшно представить, как это — жить совсем без родителей… Только помнишь, что Фост говорил о колдуне?

— Попробуем осторожно, — не сдавался Сенька.

…Палатка была самая обычная, обтрёпанная ветром и выгоревшая на солнце. Она была чуть выше роста мальчишек, взрослому же человеку наверняка пришлось бы склониться, чтобы войти.

Сенька и Лука сели на камень, тёплый от солнца. Хотя каждый из них и ругал себя за дурацкие страхи и предрассудки, на душе у ребят было тревожно. Поэтому негромкий голос колдуна они услышали сразу.

— Войдите те, кто ищет счастья! — властно позвал он.

Сенька и Лука быстро переглянулись, одновременно подумав, что ещё не поздно дать стрекача. Хорошо, что они были вместе, — трусить друг перед другом было стыдно. Тябисы недовольно завозились у них за пазухой, когда, откинув полог палатки, мальчики вошли внутрь. После яркого солнечного дня здесь было слишком темно, и некоторое время друзья растерянно моргали, пытаясь увидеть Дарящего радость. Они невольно вздрогнули, услышав его голос.

— Приветствую вас, пришедшие издалека!

Он был совсем не похож на грозного колдуна. Сенька не к месту подумал, что Дарящий радость похож на деда Богдана, михайловского долгожителя. Никто толком не знал, сколько лет Богдану. Он давно перешел тот рубеж, когда человек заметно стареет, и с годами только всё больше усыхал, становясь почти бесплотным. Но странно — чем больше таяло это тело, тем более острым становилось ощущение прибывающей в нём силы. Словно ещё при жизни всё явственнее прорывалась сквозь бренную оболочку тела таинственная жизнь души. Тот же внутренний свет был и в Дарящем радость.

Ребята невольно оробели под взглядом колдуна.

— Знаете ли вы, чего вы хотите? — тем временем спросил тот.

— Здравствуйте, дедушка, — сказал Сенька, обретя дар речи. Почему-то сейчас он чувствовал себя увереннее Луки. — Мы хотим помочь одному человеку. И ещё… нет, ладно, пока только это!