Чтобы снова разжечь костёр, пришлось просушить отмокший за ночь мох и какие-то тонкие полоски, похожие на кору, а после долго ждать полуденного солнца.

— Что они так зациклились на огне, — пробурчал Сенька, пряча смущение.

— Он нужен, чтобы растопить смолу и приготовиться к переправе, — тихо ответил Лука.

— Они будут смолить лодки? — не понял Сенька.

— Почти. Скорее, это плоты. Им нужно переправить на тот берег запас шкур.

— Откуда ты знаешь? — удивился Сенька.

— Пока ты тут пытался воспламенить кору взглядом, ко мне подкатился этот тип, Махо, с предложением продать шкуру, которой нас укрыл Гедар. Он сказал, что ещё не видел столь искусной выделки. Они охотятся на этой стороне реки, а жилище у них там, — и Лука показал на противоположный берег намного ниже по течению.

Сенька невольно поёжился:

— Интересно, сколько человек тонет за переправу.

— Не каркай, — оборвал его Лука, — Фост сказал, что река забирает добычу, если человек слишком жаден.

— То есть, когда плот перегружен, — задумчиво сказал Сенька.

— Смотри, огонь уже разожгли, — позвал его Лука. — Пойдём, я хочу поучиться.

Сенька с удивлением заметил, как быстро учится Лука, Похоже, сам процесс узнавания нового доставлял ему удовольствие. Он без робости подошёл к мужчинам, готовящим к переправе плоты, и сразу же начал помогать. Сначала на него косились, но Лука работал быстро и ловко, и скоро у него стало получаться намного лучше, чем у того же Фоста. Сенька тоже присоединился к работе, но сразу же пролил с полстакана горячей смолы в траву, и его отогнали в сторону.

Немного уязвлённый, он отошёл и сел у воды.

Сейчас, при свете дня, вода уже не казалась зловещей. Сенька огляделся. А что, если попробовать половить рыбу? Они с отцом часто рыбачили на Каменке. Он поискал глазами, из чего бы сделать крючок.

Мальчик поднялся и медленно пошёл вдоль реки. Скоро он отыскал подходящий кустарник с прочными и острыми загнутыми колючками. При мысли о том, что они с Лукой в темноте могли попасть в заросли этого кустарника, Сеньке стало неуютно. Зато крючки получились на славу.

Мальчишки ничего не ели со вчерашнего вечера, и сейчас у худого Сеньки подводило живот от голода. Он заготовил штук десять крючков-колючек. Они отдирались вместе с тонкой и необычайно прочной кожицей-корой. Ниже шёл слой толстой коры, и Сенька надеялся, что кустарник, давший ему крючки, не погибнет. На ветках оставался тонкий влажный след, который быстро подсыхал под лучами жаркого солнца.

Мальчик обрадовался, увидев мохнатого мотыля. Вот и наживка пожаловала! Сенька уже осторожно потянулся к пьющему сок насекомому, когда тябис, сидящий у него на плече, тихо пискнул.

— Ты чего? — спросил Сенька, почесав пушистый животик маленького друга.

Тябис ловко перебежал по спине мальчика на другое плечо и потянулся носом к растущему рядом дереву, покрытому подсохшими коричневыми шариками каких-то мелких плодов.

— Ты думаешь, это подойдёт больше? — спросил Сенька. — Или ты просто это больше любишь? — он сорвал несколько шариков и протянул тябису.

Тот презрительно фыркнул, и быстро забарабанил лапками по Сенькиному плечу.

— Не любишь? — засмеялся Сенька. — А рыбе это понравится?

Конечно, тябис не ответил, но Сенька почему-то понял, что тот согласен. Ощущение было странным. Кажется, маленький зверёк был до того разумным, что мог давать советы.

— Ну что ж, посмотрим, — немного озадаченно пробормотал Сенька.

Казалось глупым полагаться на мнение этой пушистой зверушки, но мальчик вспомнил слова Гедара: «Доверяйте им, как они поверили вам».

— Попробуем, — снова пробормотал он, сооружая из длинной ветки удочку и затягивая за выступом сучка прочную петлю. Петли он связал из эластичной коры, которая оторвалась вместе с колючками-крючкам и. Получилось, что крючок располагается сразу под веткой-удочкой. Это было не очень удобно, но о леске можно было только мечтать.

Нанизав на крючок коричневый сморщенный шарик, Сенька поплевал на него и пошёл к реке.

Сначала ему показалось, что он вряд ли сумеет справиться с течением. Оно было бурным, как на всякой горной реке, и нечего было и думать о том, чтобы забрести поглубже — снесёт. Пройдя ещё сотню метров вдоль берега, Сенька наконец нашёл подходящее место. Здесь в реку вдавалась россыпь больших камней. Попробовав ближайший из них ногой, мальчик уверенно запрыгал по выступающим из воды верхушкам и оказался на покатом каменном островке среди бурлящих волн. Он потоптался на камне, ища устойчивое положение для ног, и осторожно опустил конец удочки в реку.

И едва не упустил ветку, так мощно рванула её река. Но постепенно он приспособился, опуская в воду только петлю с крючком и ведя её вдоль края камня. Он повторил свой манёвр не меньше десяти раз и уже начал думать, что рыбы здесь нет, когда вдоль камня быстро мелькнуло сразу несколько гибких теней. Сенька замер.

Он не был новичком и знал, как важно не торопиться, но разом вскипевшая вода способна была взволновать и более сдержанного рыбака. Сердце мальчишки радостно вздрогнуло, когда удочка наконец дёрнулась в его руках. Он чуть отпустил ветку, давая рыбе заглотить наживку поглубже, и крепче перехватил удочку, устойчиво упираясь ногами.

И началось! О, как она сопротивлялась, эта незнакомая рыба! Когда мокрый насквозь, дрожащий и счастливый Сенька выбрался на берег, он был измотан так, словно вручную тащил трал, набитый сельдью. Зато и рыбина была знатная! Она до сих пор билась, молотила Сеньку хвостом, устрашающе разевала усеянную острыми зубами пасть, блестела непривычно крупными пластинами чешуи. Это была настоящая хищница — сильная, быстрая и… побеждённая! В душе Сеньки всё дрожало от сладкого восторга победы. Он отнёс добычу подальше от воды, и трясущимися от нетерпения руками сменил крючок. Вытаскивать старый из пасти зло таращащейся на него хищницы он не стал.

Возбуждённый тябис, который всё это время сидел на плече Сеньки, вцепившись в его рубашку, теперь уселся возле рыбины, жадно глядя на неё круглыми глазами. Хорошенько закрепив крючок-колючку, Сенька прикрикнул на тябиса, который в этот момент очень напоминал обычного кота, ждущего, пока можно будет стянуть добычу. Зверёк отбежал и сел в некотором отдалении, кося на Сеньку укоризненным взглядом. Мальчик махнул рукой. Да ладно, сколько может съесть этот малыш! Ну отъест у рыбины хвост, все равно Сенька уже добыл завтрак для себя и Луки.

И мальчик вновь поспешил на камень. Азарт рыбалки захватил его полностью.

Наверное, ему повезло, потому что, оступившись с пятой рыбиной на крючке в воду Сенька сумел сразу выскочить на камень, и зубы подводных хищниц не успели вцепиться в его лодыжку а лишь прошли по касательной. Мальчик вскрикнул, выпуская удочку с добычей, и зажал рукой глубокую царапину. Река в одно мгновение уволокла удочку вместе с рыбиной, бьющейся на крючке. Сенька проводил её взглядом и вздохнул с сожалением. Что ж, случай помог ему остановиться. Пора было возвращаться.

— Ну и где твой дружок? — хмуро спросил Махо, усаживаясь на траву рядом с Лукой.

Три больших плота были уже готовы. Если бы костёр не погас ночью, просмолить их не составило бы труда. Однако время было потеряно, и теперь надо было ждать, пока смола просохнет. Лука понимал мрачное настроение вынужденных терять время на переправе людей. Переплавляться вечером было небезопасно, а значит, если смола не высохнет за день, им придётся провести ещё одну ночь на берегу реки. Как сказал Луке Фост, вчера вечером все доели свои припасы, чтобы не везти на плотах лишний груз. Голод не способствовал хорошему настроению людей.

— Где он болтается? — спросил Махо, — Я уже давно его не видел.

— Пойду посмотрю, — поднялся Лука, и тут же замер с открытым ртом, увидев вышедшего из-за поворота реки друга.

Усталый, мокрый Сенька медленно шагал к костру, неся на плече связанных за жабры рыб. Рыбы были огромные, устрашающе зубастые. Их хвосты шлёпал и по спине Сеньки. На другом плече мальчика гордо восседал тябис.