Ветер медленно подгонял густые белые клубы облаков вслед пиратам, на всех парусах уходившим из гавани.

Разномастные корабли один за другим покидали Тортугу. В этот день курсы прокладывались с несколько необычной целью для карибских пиратов. Нам требовалось не просто добыть очередную толику несметных сокровищ, но плечом к плечу отстоять своё право бороздить морские просторы, право жить и умирать, как нам хочется, а не как навязывают законы королей, сидящих на тронах где-то за океаном.

По словам доктора Торнсби, всё как в дикой природе: либо ты докажешь, что сильнее, либо тебя съедят. Ещё Алан добавил, что если бы у него имелось в распоряжении лишнее время, тогда он на досуге написал бы книгу об этом принципе. Но, быть может, кто-то из учёных людей в будущем это сделает и опишет настоящие законы выживания, а не те, что навязывает человеку лицемерное общество Старого Света…

Поднявшись на мостик, мы с Доуссоном всматривались в горизонт, надеясь разглядеть противника в подзорные трубы раньше, чем он разглядит нас. В патрульный рейд вместе с другими вольными пиратами отправился только «Вегейр». Фрегат под водительством Килинга в одиночестве, подняв для виду английский флаг, устремился на остров Дракона, чтобы сообщить всем воинам нашей дружины о договорённости, достигнутой с другими корсарами. Если ему по пути встретятся королевские псы, этот новичок-драккар ещё имеет возможность прикинуться своим для них — вряд ли известие о разгроме эскадры у берегов континента уже добралось до всех кораблей военного флота.

Затем драккарам Чёрного Сокола предстояло выйти в море и присоединиться к флагману. Где и когда, ведали только посвящённые.

А пока что я вёл «Святое копьё» в поиск. О том, что на борту фрегата нет копья Одина, знали только я и Доуссон. Тарна передал его на другой драккар, и сейчас оно находилось на острове Дракона. Но мой экипаж этого не знал. И другие пираты объединённого флота, среди которых уже наверняка распространился слух о волшебном Гунгнире, тоже наверняка решили, что мой корабль несёт его в своих недрах.

На войне как на войне. Хитрость и коварство — такое же орудие победы, как сабли, пушки и мушкеты…

— Они где-то рядом. Держим курс! — скомандовал я.

— Тогда нам придётся войти в полосу тумана! — заметил мой первый помощник.

— Пойдём в туман.

— К этому проклятому проливу?

— А что, есть выбор?

Выбора в сложившихся обстоятельствах у нас действительно не осталось.

Именно там назначена встреча. В этом проливе нас должны поджидать остальные драккары, главная ударная сила карибского корсарского флота. Что бы по этому поводу ни думали прочие пираты, но именно мы, новые викинги, являемся в данный момент наиболее грозной силой в этом море. Не считая разбойников «Чёрного ангела», но эти проклятые злодеи нам точно не союзники и никогда ими не станут.

Мы бороздили воды в проливе Сантарен вблизи берегов Кубы. «Вегейру» на сей раз довелось быть флагманом не только драккаров Чёрного Сокола, но и более чем трёх десятков разномастных и разновеликих пиратских судов.

Уже наступал вечер, когда вперёдсмотрящие заметили на горизонте громаду скопления парусов. Нас ждал флот, посланный королями Европы. Не менее двух дюжин военных кораблей, в том числе линейных.

Встреча никому не показалась неожиданностью.

Известие о нашей победе у берега континента уже достигло основных сил королевского флота. Наверняка у королевских псов тоже везде имеются свои уши и глаза. Они платят звонкой монетой, и я уверен, что не скупятся. Эти ни перед чем не остановятся, чтобы вновь установить в Карибах свой закон.

Южные сумерки быстро окутывали влажной темнотой спокойные воды. Ночь вступала в свои права.

Душа моя полнилась неясным предчувствием беды. Томимый неизвестностью, я смотрел на волны моря и не смог удержать восклицание, когда чуть выше уровня горизонта, прямо в небе, появился образ, силуэт, серо-фиолетовый с дымчатой тенью. Увиденное мною зрелище — напоминало драккар. Он плыл по небу, как по морю, этот драккар. Не многомачтовый фрегат с драконьей головой вместо женской фигуры на форштевне, а настоящая, как у предков-викингов, одномачтовая ладья с единственным парусом и украшенными серебром щитами вдоль борта. Она удалялась курсом на север, постепенно растворяясь в ночи…

Эта картина ещё долго стояла перед моим мысленным взором. Неужели боги Асгарда подали мне знак?..

Темнота стала непроглядной, когда корабли, убавив паруса, почти прекратили движение.

Завтра я пойму, к чему было это видение.

Тёплые лучи восходящего солнца медленно наполняли всё вокруг светом, разгоняя ночной туман, окрашивая паруса в пепельно-розовый цвет.

Я вышел на палубу, и в первый момент мне показалось, что впереди выросла целая роща из корабельных мачт, отчего в голове зашумело, а в глазах стало рябить. Я быстро поднялся на мостик, и в тот миг, когда очутился у штурвала, мгновенно исчезли все сомнения.

Главным стало единственное — битва за свободу, которая неминуемо свершится. Стоя рядом с рулевым, я наблюдал, как два корабля, отделившись от основной группы, взяли курс в нашу сторону, следуя на значительном расстоянии друг от друга.

На флагштоке военного фрегата, шедшего первым, развевался флаг Англии.

— Корабль по левому борту!

— Пусть подойдёт ближе! Посмотрим, чего они хотят.

— Это англичане! Похоже, он собирается атаковать нас! — крикнул Доуссон, когда из носовых пушек дали предварительный залп, окутавший пороховым дымом весь бак «Вегейра».

— Похоже на то. Смотрите! Он дал предупреждение, требует остановиться.

— Открыть порты! — крикнул я. — Канониры к пушкам! Не хватало ещё, чтобы они застали нас врасплох, — добавил я, обращаясь к первому помощнику и к штурману, в этот миг взбежавшему на мостик.

С фрегата раздался залп, очень мало походивший на предупредительный.

— Заметь, не мы первые начали! — обратился я к Доуссону и приказал нашим канонирам открыть огонь.

Залп «Вегейра» поддержали другие корабли Чёрного Сокола, а также идущие следом пираты-союзники.

Атака английского фрегата послужила сигналом к началу общего сражения.

Драккары вступили в бой на правом фланге.

Королевские силы разделились на четыре группы и начали с атак центра и левого фланга, где располагались корабли, присоединившиеся к нам на Тортуге, а когда пираты обратились в бегство, стали их преследовать. В результате первая и вторая группы европейцев намного оторвались от третьей и четвёртой, охранявших транспортные суда. Когда это произошло, отступавшие пираты повернули назад и контратаковали своих преследователей.

Ответным огнём с правого фланга викингам удалось расчленить и внести путаницу в боевой порядок кораблей европейцев. Завязался ожесточенный бой, в котором перевес сил был на стороне пиратов, так как наши боевые корабли лучше маневрировали. Затем мы перешли в наступление на главные силы врага. Атаки производились с флангов. Европейцы бросили канаты и вступили в бой, используя тактику абордажа, совершая попытки захватить суда карибских пиратов.

Образовались три очага боя — два на флангах и один в центре, куда к этому моменту сместились драккары Чёрного Сокола. Когда в центре корабли викингов были оттеснены, европейцы попытались окружить нас. Опасность окружения заставила меня подать сигнал к отступлению в открытое море. Когда над местом сражения развеялся плотный дым, королевские псы заметили, что с левого фланга тем временем пираты стали прижимать к берегу транспортные суда, набитые морской пехотой. На помощь этим судам поспешили военные корабли.

И пираты, теснившие торговые суда, были окружены. Европейцы потопили три и захватили четыре корабля союзников-пиратов. В других очагах сражения карибские силы потеряли ещё шесть кораблей. Потери европейцев в этом сражении составили не менее десятка судов, включая два транспортника…