Число наших союзников весьма сократилось. Обычные пираты поумерили желание открыто выступать против королевского флота, и лишь самые отчаянные ещё осмеливались примыкать к поредевшему и осиротевшему флоту Чёрного Сокола. После того как тайна острова Дракона была раскрыта и мы, викинги, потеряли нашу основную базу, немногие верили, что нам удастся долго и победоносно противостоять врагу. Сокрушительный разгром племени нанёс серьёзнейший урон авторитету викингов, бросивших вызов Старому Свету. И только от дальнейших действий нашей дружины зависело, будет ли он восполнен, удастся ли вновь завоевать уважение обитателей колоний.

Парусники европейцев, находившиеся неподалёку от берега, выстроились в две дугообразные линии. Два фрегата и практически все вспомогательные суда стояли ближе к берегу, за основной эскадрой боевых кораблей. Расстояние между судами было настолько мало, что вторая линия не могла использовать артиллерийский огонь, не повредив стоящих впереди.

Утром, когда наш флот приблизилась к противнику, я, увидев огромное количество вражеских судов, невольно выругался, как последний пьянчуга в припортовой таверне. Вариантов для противодействия имелось несколько, но ясно было одно — бой доведётся принять в любом случае.

Не зная, какой план выбрать, я решил посоветоваться с капитанами. По настоянию большинства мы приняли решение атаковать противника немедленно.

План наступления заключался в следующем: учитывая уязвимость боевого построения и наверняка более слабую боевую подготовку экипажей европейского флота, необходимо поставить все корабли в кильватерную колонну. Далее по ветру под прямым углом подойти к противнику на предельно короткую дистанцию, а затем, развернувшись к нему бортами, нанести совокупный мощный артиллерийский удар по авангарду и части центральных кораблей передней линии. При этом остальные корабли, прижатые ветром к берегу, не смогут подойти на помощь. После уничтожения передней линии аналогично планировалось уничтожить и суда второй линии.

Предлагая такой план, я понимал, что при движении эскадры под прямым углом на противника головной корабль ещё до выхода на дистанцию артиллерийского огня может попасть под выстрелы неприятеля. Но я обоснованно рассчитывал на то, что вражеские экипажи имеют более слабую выучку и боевой опыт. Им не сравниться с пиратами, за плечами которых множество схваток. В момент сближения с нами европейцы должны потерпеть фиаско. Хотя, конечно, при таком раскладе главная задача ложилась на канониров наших кораблей, и оставалось уповать, что пушкари не подведут…

Флагман европейцев дал сигнал к началу сражения. Пиратский флот по сигналу с «Вегейра» начал перестроение в кильватерную колонну и приготовился к бою. В одиннадцать часов началось движение кораблей на противника под прямым углом.

Когда наш головной корабль, «Торфинн», подошёл на очень близкую дистанцию к европейцам — расстояние в этот момент не превышало четырёх кабельтовых, — королевские псы не выдержали и открыли сильный артиллерийский огонь. Но поскольку стреляли они в основном по рангоутам и парусам, то большого вреда не нанесли. Викинги продолжали приближаться без единого пушечного выстрела, так как был приказ открывать огонь только на расстоянии прицельного мушкетного выстрела.

В полдень авангард приблизился на допустимую для выстрелов дистанцию, развернулся влево и произвёл залп из всех орудий одновременно по целям, распределённым заранее. Несколько судов противника получили серьёзные повреждения, а особенно сильно пострадал их флагманский линейный корабль «Сент-Джордж», по которому вели огонь «Вегейр» и «Моллнир». В ходе перестрелки были повреждены и некоторые пиратские корабли. Особенно досталось «Торфинну»…

Сразу же за авангардом в битву вступили корабли, расположенные в центре строя, а затем и арьергард. Центральным событием, которое решило исход первого боя, было сражение между флагманскими кораблями «Вегейр» и «Сент-Джордж». «Вегейр» первым же выстрелом ещё более сильно повредил флагман лорда Даррингтона. Однако и наш фрегат, подвергнутый обстрелу сразу с пяти английских судов, тоже серьёзно пострадал. Из-за повреждения парусов «Святое копьё» потерял способность лавировать, и нас течением снесло на охваченный пожаром флагман противника. Несмотря на это, абордажная команда «Вегейра» во главе с Ларсом ринулась на палубу королевского «Святого Георгия», где и завязался ожесточённый рукопашный бой.

С вражеского флагмана огонь переметнулся на «Вегейр», и потушить пожар удалось далеко не сразу. Так как флагманский корабль европейцев уже был обречён, мои парни вернулись обратно на борт, прихватив лорда и некоторых офицеров. Экипаж злополучного флагмана почти весь погиб в сражении, а кто не погиб, отправился на дно.

Взрывы флагманского корабля и пожар на нём посеяли среди европейцев ужас и вызвали панику. Они бросились рубить якорные канаты, чтобы отойти в бухту под защиту береговых батарей. Двухчасовой бой у мыса Гальинас закончился, каждая из сторон понесла немалые потери, в частности мы, викинги, не досчитались в своих рядах героически сражавшегося, но расстрелянного в упор и потопленного «Торфинна». «Вегейр» и ещё четыре наши ладьи были серьёзно повреждены. Только «Греттиру», «Сигурду» и «Гринальву» посчастливилось отделаться мелкими повреждениями. Из судов пиратов-союзников мало кто мог похвалиться таким же счастьем, а четыре из них отправились вслед за «Торфинном», «Святым Георгием» и другими потопленными европейскими судами.

Большую роль в победе пиратского флота сыграл тот факт, что мы применили неожиданный для противника тактический прием — сосредоточение превосходящих сил на решающем направлении боя. Пленённый лорд, несмотря на традиционную, присущую англичанам спесь, несмотря на собственное поражение, очень высоко оценил мои незаурядные качества как флотоводца. Но эта похвала не помогла ему. У меня с ним состоялась беседа перед тем, как вражеский адмирал закачался на рее. Иначе поступить я просто не имел права. Врага необходимо устрашать, и показательное повешение Персиваля Даррингтона послужило действенным актом отмщения.

Именно там, на рее, королевские псы жаждали увидеть меня, конунга карибских викингов.

Для подведения итогов сражения и обсуждения дальнейших действий поздно вечером я созвал капитанов на «Вегейр». На большом совете присутствовали все капитаны, а также некоторые офицеры и другие воины. Военный совет под моим руководством принял решение ночью атаковать противника и окончательно уничтожить.

Согласно новому плану в полночь по сигналу корабли снялись с якоря и направились в глубь бухты Портете, куда перед наступлением темноты поспешили укрыться суда европейской эскадры, не затопленные в открытом море.

Подойдя на необходимое расстояние, мы по условленному сигналу открыли интенсивный артиллерийский огонь по вражеским судам.

В результате бомбардировки зажигательными зарядами на некоторых из неприятельских парусников возникли пожары, и пламя начало перекидываться на близстоящие суда. Пожары вызвали панику, ответный огонь ослабел, что нам и требовалось. Тогда по очередному сигналу с флагманского фрегата Чёрного Сокола наши корабли произвели перестроение, развернулись другими бортами и продолжили обстрел. Через некоторое время бухта превратилась в сплошной пылающий факел, пламя которого с ужасающей быстротой распространялось во все стороны, а суда королевских псов по очереди взлетали на воздух. Ладьи викингов и суда пиратов-союзников в это время продолжали бомбардировку, по сигналу одновременно производя развороты то одним, то другим бортом к врагу. Береговым батареям тоже доставалось от наших фланговых кораблей.

Пожар в бухте продолжался всю ночь. Только к рассвету мы прекратили вести огонь, по той простой причине, что суда вражеского флота были уничтожены либо сокрушительно повреждены.

Они не ожидали, что мы рискнём ворваться в бухту, за что и поплатились. Мы захватили врага врасплох.