«Взгляд с крыши» на суть денег позволяет изучить не только историю их возникновения и принципы экономики, но и их социологию и антропологию. И тут мы приходим к пониманию того, что наше определение денег складывается под влиянием многих культурных сил – и это дает возможность посмотреть на предмет исследования с еще большего расстояния. Например, северные американцы имеют некоторые общие взгляды на деньги и труд, но эти взгляды вряд ли окажутся близкими итальянцам или обитателям тропических лесов в бассейне Амазонки.
Как говорилось в главе 1, мы исходим из наиболее широко распространенного убеждения в том, что «рост – это хорошо». Нашей экономике просто необходимо расти – для того чтобы выжить. Многие из нас включили эту этику роста в собственную систему жизненных ценностей. Если есть одна машина, значит, нужна и вторая. Если есть одна пара брюк, значит, надо купить вторую, а там понадобится и третья. Мы игнорируем духовный, интеллектуальный и эмоциональный рост, отдавая все силы достижению физического роста другими средствами – накапливая все больше и больше материальных ценностей.
Когда страхи поднимают свои безобразные головы
Именно на этом уровне мы сталкиваемся с целым рядом экономических чудовищ – инфляцией, рецессией, высокой стоимостью жизни, депрессией. Если валовый внутренний продукт составляет отрицательную величину два и более квартала подряд, мы говорим о наступлении рецессии и (независимо от того, влияет ли это на наш собственный доход) ощущаем легкий всплеск паники. Мы принимаем эти экономические показатели на глубоко личном уровне. Если экономисты заявляют, что стоимость жизни растет, мы автоматически чувствуем себя обедневшими, даже если ныне входящие в расчет индекса потребительских цен товары буквально несколько лет назад считались предметами роскоши. Мы прекрасно обходились без них и ничуть от этого не страдали – например без отдыха в отелях и авиаперелетов. К тому же инфляция распространяется не на все товары. Скажем, цена на компьютеры сейчас намного ниже, чем полсотни лет назад, когда компьютер, равный по производительности вашему ноутбуку, занимал целый городской квартал. И хотя стоимость домов в некоторых регионах США с тех пор выросла, цены на другие товары и услуги существенно снизились; вещи, которые в 1950-е считались предметами роскоши, современные потребители могут купить в магазинах уцененных товаров.
Эти чудовища – инфляция, стоимость жизни, рецессия и депрессия – запугивают нас, подталкивая к выполнению экономического рецепта благосостояния «рост – это хорошо» и вытекающему из него выводу «чем больше, тем лучше». Как любая религия, основанная на страхе, это экономическое верование держит нас в плену по причине нашего безразличия. Мы зависим от проповедников из Федеральной резервной системы, которые обеспечивают наше безопасное путешествие от колыбели до могилы, корректируя наши доходы на стоимость жизни с коэффициентом, лишь немного превышающим темпы инфляции. Но, как многие заметили, наша Мантра Устойчивого Роста отнюдь не принесла нам безопасности и счастья, хотя мы-то думали, что они у нас уже в кармане, если только крепко верить. В то же время жизнь в этой идеальной стране вечного инфантилизма не позволяла направить энергию на достижение роста в других сферах.
Слоганы вроде «Чем больше, тем лучше», «Рост – это благо» и им подобные помимо всего прочего заражают нас коварными экономическими предрассудками. Мы начинаем оценивать себя и других исходя исключительно из достигнутого материального достатка – суммы в платежной ведомости, площади дома, стоимости инвестиционного портфеля. Мы оцениваем друг друга и передвигаем кого-то вверх, а кого-то вниз по общественной лестнице в зависимости от этих едва осознаваемых критериев. «Взгляд с крыши» немедленно обнаруживает эту своеобразную кастовую систему – в других и в нас самих.
Как бы ни отличались Джейсон и Недра по характеру, но оба были детьми приверженной девизу «Чем больше, тем лучше» Америки. Просто они по-разному на него реагировали. Недра подчинялась, а Джейсон восставал. Но оба не могли свободно определять характер своих зрелых взаимоотношений с деньгами и миром материальных ценностей – в том смысле, что Джейсоновское «деньги не имеют значения» не менее ограничивало его свободу, чем стремление Недры стать счастливой с помощью материальных приобретений. Поскольку Джейсон отказался вписываться в рамки традиционной культурной модели «работа – деньги», его возможности в жизни оказались резко ограниченны. Он обнаружил, что, стараясь обойтись тем, что у него есть, тратит на случайные заработки больше времени, чем если бы работал на постоянной основе. Молодые люди не осознавали, что живут в противоречии с общепризнанной культурной программой. Они не изучали даже начального курса экономики, им не было знакомо стандартное определение денег как средства сбережения. Подобная неосведомленность более чем типична. Кто из нас вырос с четким пониманием сути денег и их места в нашей культурной системе?
Более глубокое осмысление экономических и культурных реалий, которое нам дает «взгляд с крыши», проливает дополнительный свет на нашу «денежную психологию», равно как и на ту деятельность, которую принято иронически называть «зарабатыванием на хлеб». Мы теперь лучше понимаем причины, стоящие за некоторыми способами зарабатывания денег в нашей конкретной культурной среде, а также причину, почему некоторые последствия нашего денежного сумасшествия оказываются вполне разумными – потому что именно так все и думают. На уровне «крыши» мы впервые узнаем о Гарвардской школе бизнеса или Уолл-стрит. Но хотя на этом уровне существенно расширяется круг наших знаний, мы все-таки не получаем последовательного и универсально истинного определения денег – такого, которое можно было бы использовать в любой ситуации. Понимание многообразия ипостасей денег совсем не обязательно приводит к истинному знанию.
4. «Взгляд с вертолета» – персональная ответственность и совершенствование.
Теперь пришло время сделать шаг назад, чтобы избавиться от всего того, что вы, по вашему мнению, знали о деньгах. Освободите свой разум. Подобно монахам, мы истощили возможности использования заученных «истин» о деньгах и готовы погрузиться во внутренний резервуар Истины. Именно сейчас мы откроем дверь в другую реальность денег. Давайте сядем в вертолет, чтобы взглянуть на деньги с наиболее абстрактной точки зрения. Мы сразу же поймем, что наш город – это еще не весь мир. За его пределами сельская местность тянется до самого горизонта, и нам становится видна вся наша округа. Глядя с этой точки, мы убеждаемся, что все наши представления и предрассудки о деньгах обусловлены тем, что когда-то мы решили поселиться именно в этом городе. За его пределами возможны и другие варианты. Вы отнюдь не заперты в этом городе и не обречены на то, чтобы всю жизнь зарабатывать деньги только в тех местах, которые он предлагает. Даже если вы здесь родились, то остались-то жить по собственному выбору. Именно с этого начинается персональная ответственность.
Определение денег, которое мы найдем в этой реальности персональной ответственности, прорывается через запутанную паутину мыслей, чувств, отношений и убеждений. Это качественно иное определение, отвечающее требованиям непротиворечивости и последовательной истинности, и оно опять возвращает нам силу, которой мы бессознательно наделили деньги.
Все наши ложные представления о деньгах на данный момент имеют одну общую черту: они позиционируют деньги как нечто внешнее по отношению к нам. Деньги – это то, чего мы слишком часто не имеем, но отчаянно стремимся заполучить, с чем связываем свои надежды на завоевание власти, счастья, безопасности, признания, успеха, достижения своих целей и ценности личности. Деньги – это господин, а мы рабы. Деньги – победитель, а мы побежденные.
Как же найти выход из этой ситуации? Как выбрать единственно верное определение денег, которое позволит достичь прозрачности, мастерства и умения обращаться с ними?
