Оглядываясь по сторонам и внимательно прислушиваясь к звукам леса, мы осторожно продвигались по зарослям. Как только на глаза попадалось что-то похожее на плоды, мы набирали их несколько штук, раскладывали по карманам, и двигались дальше.

Заполнив все карманы предполагаемой едой, я заметил удобную полянку и скомандовал привал. Только мы расположились на траве и достали все, что удалось найти, как Май быстро ухватил один плод и потащил его в рот. На его браслете загорелась красный огонек.

— Стоп. Это что еще за иллюминация? — остановил я парня.

— Ну-у… — неуверенно замычал он.

— В моем мире красный цвет опасность обозначает. Мне кажется, что и у вас может быть так же. Найди информацию по этим фруктам и быстро, — приказал я и, вздохнув, попытался отвести взгляд в сторону, чтобы не так страдать от чувства голода.

Минут через десять они подтвердили несъедобность для нас этого конкретного плода. Тяжело вздохнув, я подал им следующий вид:

— А как этот?

И этот нам не подходил.

— Та-а-ак, парни, если вы не начнете быстрее шевелиться, мы тут от голода скончаемся, сидя над предполагаемой едой, — с трудом отрывая взгляд от нескольких кучек разнообразных плодов, прошипел я.

Наконец они указали на один фрукт, который по каталогу оказался съедобен.

— А как на счет этого? — я показал на следующий плод.

Пока парни искали на него досье, съел все, похожие на тот, что они подтвердили, как съедобные. Только заметив их обиженный взгляд, я обнаружил, что сделал. Мда-а. Оголодал я с ними до отупения. Чтобы не страдать комплексом вины, прикрикнул на парней:

— Слишком долго возитесь. Я тут с голоду помру. А как вот этот, съедобен? Да?! Замечательно. Вы поищите информацию на следующий, а я пока этими подкреплюсь.

Не ожидая, пока я уничтожу еще один съедобный вид, они похватали по плоду и моментально сжевали их.

— Вы бы так быстро нужную информацию искали, а быстро употреблять я и сам умею. Хоть запомнили, что сожрали? Если снова попадутся на пути, узнаете? Ведь если запомнили, то уже не надо будет еще раз в памяти копаться, — ехидно прокомментировал я их действие.

Май и Эл растеряно посмотрели друг на друга.

— С вами все ясно! Вот этот, вы говорите можно потреблять? Кладете перед собой и десять минут изучаете его внешний вид и форму, параллельно ищете все, что имеется в вашей памяти о фрукте, дереве, на котором он растет, зверях, что их едят. После того, как расскажете все, что нашли, можете съесть, — жестко посмотрев на мальчишек, припечатал я.

Изобразив самый несчастный вид, на который они были способны, мальчишки попытались выклянчить разрешение поесть. Номер не прошел, и им пришлось заняться поиском информации. Я в это время съел все остальные из этой кучки. Может, мне и было бы их жалко, но под напором кишок, закручивающихся от голода спиралью, угрызения совести как-то поблекли.

Поесть им удалось лишь через полчаса. И еще через десять минут мы нашли пару деревьев с уже известными плодами.

Наевшись вволю, мы забрались на дерево и, устроившись на ветках, задремали.

Отдохнув, я решил не уходить далеко от этой пары деревьев и начать наши исследования с ближайшего участка леса, регулярно возвращаясь подкрепиться. Об окружающем нас мире мы почти ничего не знали, и было неизвестно, когда еще удастся натолкнуться на съедобные плоды.

Останавливаясь то у одного, то у другого растения, я требовал от мальчишек подробного описания о нем. Продвигались мы очень и очень медленно, а разнообразие растительности ну просто угнетало. Пока они выискивали информацию, я заваливался под ближайший куст и дремал, ожидая ответа.

Выскочившая из ближайшего болотца одна небольшая, но очень агрессивная зверюга, эдакая помесь кенгуру и крокодила, бросилась на Мая, стоявшего к ней ближе всего. Вылетевшая из костюма рамина молния врезала животинке, и та с воем занырнула обратно в тину. Это происшествие разогнало мой сон.

— Фх-хух, парни, мы, похоже, не так беззащитны, как показалось. А теперь быстро ответьте, что за скотина нас проведала? — резко повернулся я к ребятам.

Увидев, что они снова начали впадать в зависательное состояние, я понял, что, при таких темпах изучения, сидеть нам здесь придется несколько лет. Выломав из ближайшего куста лозину, я врезал обоим пониже спины. Мальчишки, не ожидавшие подобного обращения, взвыли и даже собрались поплакать.

— За что? Детей бить нельзя, мы читали, — возмутились они и отодвинулись от меня.

— Какие же вы дети?! Вон, вымахали выше меня! Напоминаю! Благодаря вашему куратору, вы проходите обучение по ускоренной программе. Она потому и называется ускоренной, что требует использования нестандартных методов воспитания, ясно? К тому же, живу я меньше раминов, а вас еще учить и учить. Так что, ускоряемся мальчики и вперед, — придав лицу кровожадное выражение, рыкнул я.

Ребята не впечатлились речью и продолжали смотреть на меня с несчастным видом.

— И нечего давить на психику, изображая страдания! Шевелите быстрее ногами и мозгами, и все будет в порядке, — стараясь не поддаться чувству жалости, провозгласил я.

С тех пор я не расставался с хворостиной, и, если парни ночью забрасывали ее куда подальше, выламывал новую. Поиск информации стал проходить все быстрее и быстрее. Да и реакция у мальчишек стала намного выше. Чтобы их догнать и стукнуть, мне приходилось уже немало побегать. А порой они успевали найти все, что требовалось, за то время, пока я пытался им навалять.

Через несколько недель нашего путешествия по данной местности, я тыкал в любой куст или что-либо живое, и требовал от мальчишек быстрого ответа кто, что, кого, сколько, короче, все, что можно найти об этом объекте.

Догнать их уже не получалось, однако я принялся бросаться по ним всем, что под руку попадется. Дня через три и попасть по ним уже не всегда получалось. Да-а-а! Быстро учатся.

Ребята стали более подвижны и в то же время осторожны, изучили множество растений и животных этого мира, по деревьям лазили со скоростью макак… Я даже гордиться ими начал.

Действительно данный способ ускоренного обучения работает на все сто! Будь они сами по себе, для достижения этого уровня знания сидеть бы им на данной планете не один год.

— Молодцы! Приготовьтесь отправиться на корабль, — наконец-то отозвался куратор.

Наконец-то мы смогли вымыться и поесть нормальной еды, после чего собрались в главном зале корабля. Сейчас эта комната выглядела не как рубка космического корабля, а как гостиная. Крит не стал испытывать наши способности воображения и сам создал удобные кресла, развернутые к стене, на которой было изображено огромное окно в сад.

— Почему ты не предупредил о том, что собираешься посылать на другую планету, и не предоставил по ней никакой информации? — сердито спросил я, как только мы расселись.

— Ты ведь знаешь, что мальчики располагают многими сведениями, только не умеют ими пользоваться. Сколько не повторяй теорию, пока практиковать не начнешь, она дает не так уж много пользы. Прочти руководство по сноубордам, а потом попробуй прокатиться… Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то это мой первый опыт кураторства. Я ведь тоже учусь, как лучше следует действовать, какие ситуации подбирать. Так что не обижайся, если тебе что-то покажется неправильным, — слегка виноватым голосом закончил Крит.

Моя злость улетучилась. Он ведь с самого начала предупреждал. Да и то, что мы имеем одни из самых совершенных систем защиты, меня тоже информировали, а вот, пожалуйста, выскочило из головы в один момент. И даже после демонстрации работающей защиты, сомнения и страхи так до конца и не исчезли.

— Ладно, забыли. Каковы планы теперь? Или опять планируешь втихаря выбросить нас на планету, а там самим придется разбираться? — заинтересовался я будущим.

— В этот раз все будет по-другому. Вам предстоит попасть на Сиону, планету, населенную людьми. В качестве общей информации: по одной из теорий большую часть планет в Галактике населяют гм… человекообразные существа, которые, произошли от одних предков. Но вернемся к вашему путешествию: вам следует выучить три главных языка Сионы, принятые стили одежд, общие правила поведения и общения. Понаблюдаете через экраны за местными жителями, почитаете газеты. Когда решишь, что готовы, скажешь, и я переправлю вас, — поделился планами Крит.