Лучше бы она не спрашивала. Если бы ему удалось что-нибудь узнать, он непременно сказал бы ей, а теперь она разрушила очарование этого изумительного момента. Такие мгновения им выпадали не часто. Чем ближе к порту подходил «Золотой дракон», тем больше Дрейк был занят корабельными делами.

Им больше не представлялось возможности воспользоваться их взаимным влечением, но Тея понимала, что Дрейк в этом не виноват. У него просто не было времени. Она тяжко вздохнула; ее вдруг поразила ужасная мысль: вскоре их пути разойдутся, и вероятность того, что ей удастся снова увидеться с ним, ничтожно мала. Дрейк должен заниматься своим делом, а ей нужно найти вора.

Мысль о неизбежной разлуке пронзила ее, словно ледяной ветер. Она поплотнее закуталась в голубой китель, который Дрейк накинул ей на плечи, и украдкой вдохнула его запах – ей хотелось запомнить этот чудесный запах, хотелось сохранить в памяти хоть что-то – чтобы воспоминание это согревало ее сердце в будущем, когда ей придется довольствоваться только одиночеством и своей работой.

Тут она вдруг поняла, что Дрейк что-то говорит ей.

– Ах, прости, я задумалась. Что ты сказал?

Он с удивлением посмотрел на нее и проговорил:

– Я спросил: что может быть важнее, чем найти человека, который напал на тебя?

«Придумать, как остаться с человеком, которого, судя по всему, я полюбила». Ужаснувшись при этой мысли, Тея постаралась отбросить ее. Любовь делает женщин слабыми, уязвимымидля мужчин, которые впоследствии унижают и оскорбляют их, – именно так ее отец относился к ее матери.

– Дорогая, что с тобой? Ты опять позеленела. Может, тебе нужно выпить имбирного чаю?

Забота Дрейка тронула ее. Он был очень сложный человек. Возможно, он больше походил на ее отца, чем ей хотелось бы, но все же у него было доброе сердце.

– Нет-нет, ничего. Пожалуйста, повтори, что ты еще сказал.

– Я сказал, что у нас нет ни малейшей зацепки, которая привела бы нас к цели. Никто из матросов – ни на вахте, ни в каюте – не заметил ничего необычного.

– Полагаю, матросы в каюте спали, и очень крепко.

– Да, конечно, – сказал он, вздохнув. Она провела ладонью по его руке:

– Не огорчайся. Скоро мы будем в порту, и опасность останется в прошлом.

– Мой внутренний голос говорит мне иное. Насторожившись, она отдернула руку и пристально взглянула на него:

– Не давай волю воображению.

– Мой внутренний голос вовсе не фантазия. И более того: тебе что-то известно, но ты утаила это от меня.

Тея задумалась… Теперь уже она склонялась к тому, чтобы рассказать Дрейку правду. Он наверняка захотел бы участвовать в расследовании, и тогда она могла бы видеться с ним. Но нет, так нельзя. Это было бы несправедливо по отношению к Дрейку. Получилось бы, что она воспользовалась его благородством в личных целях.

Изображая беспечность, девушка указала на чайку, теперь казавшуюся крошечной точкой в небе:

– Посмотри! Океан кажется таким же бескрайним, как и всегда, но мы уже недалеко от берега, потому что птицы могут долетать до нас.

Дрейк взял ее за руки и привлек к своей могучей груди:

– Тея, скажи: что ты утаила от меня?

Глаза его потемнели и стали почти черными. Не выдержав его взгляда, она заморгала.

– Пожалуйста, отпусти. Подумай о моей репутации.

– Не беспокойся, я позабочусь о твоей репутации. Скажи мне, что тебе известно.

– Я не знаю, кто собирался бросить меня за борт.

– Но тебе что-то известно. Ты должна мне это сказать. Как только мы войдем в порт, негодяй ускользнет.

Ей не хотелось говорить о своем преследователе. Ей хотелось, чтобы Дрейк поцеловал ее. Хотелось, чтобы его губы, крепко сжатые сейчас, чуть приоткрылись и прижались к ее губам. Тея попыталась отбросить столь неуместные мысли, но они упорно не уходили. И все же она не могла допустить, чтобы Дрейк опять имел неприятный разговор с леди Бойл. Проведя много времени в обществе пожилой леди, Тея убедилась: хотя и кажется, что Дрейку безразлично мнение окружающих, его близкие очень много для него значили.

– Дрейк…

– Я слушаю.

– Почему для тебя так важно вовремя прийти в порт?

– Я тебе уже говорил.

– Да, но все-таки я не понимаю… Тебе безразлично, что думают другие, но ты боишься разочаровать своих компаньонов. – Порывы ветра прижимали тонкий муслин платья к ее ногам, и она дрожала от холода. – Одно противоречит другому.

Он прижал ладонь к ее спине и принялся растирать, согревая. Ей хотелось в ответ погладить его, и даже больше. Хотя она сомневалась, что Дрейк осознает, что прикасается к ней. Он выглядел так, словно его мысли были где-то очень далеко.

– Некоторые компаньоны мои друзья.

– Да, понимаю. Но мне кажется, дело не только в этом. Я права?

Он с неохотой кивнул:

– Да, не только в этом.

– Так в чем же? Скажи…

– В моем отце, – проговорил он сквозь зубы. Тея была поражена его ответом.

– Я по-прежнему не понимаю… Леди Бойл сказала, что твой отец никогда не признавал тебя. Неужели ты хочешь сказать, что и он вложил деньги в это рискованное предприятие?

Дрейк крепко обнял ее.

– Моя тетушка – известная сплетница.

– Возможно. Но сейчас это не имеет значения. Скажи, какое отношение к этому плаванию имеет твой отец?

– Он передал моей матери весьма значительную сумму, когда я достиг совершеннолетия.

– Но разве он не должен был для этого признать тебя как сына?

Дрейк невесело рассмеялся в ответ:

– Нет. Он сделал это анонимно.

– Анонимно? Каким образом?

– Отец передал деньги через третьих лиц. На эти деньги я приобрел свой первый корабль.

– Значит, ты хочешь…

– Совершенно верно. Когда я заработаю достаточно денег, чтобы выплатить всю сумму, я так и сделаю.

– Это может разозлить твоего отца. Или нет? Дрейк пожал плечами:

– Понятия не имею. Мы с ним никогда не разговаривали.

– Ты никогда даже не разговаривал со своим отцом? Но ведь наверняка вы бываете на одних и тех же светских приемах.

– Да, конечно. Мы даже состоим в одном и том же клубе. Мой дед тоже его член. И я хочу, чтобы мой отец узнал о моем успехе и пожалел о том, что отказался меня признать.

Тея обняла Дрейка покрепче и прижалась к его груди. Ей хотелось как-нибудь утешить его, хотелось сделать так, чтобы из его голоса исчезла боль. Она вдруг поняла, что этот человек очень раним и уязвим, а его самоуверенность, заносчивость и гордыня – всего лишь маска. И еще она поняла, что каждый миг, проведенный с Дрейком, все больше укреплял ее чувства к нему, хотя она и пыталась с ними бороться.

– Я тоже никогда не разговаривала со своим отцом. – Тея никак не ожидала от себя этих слов. Она даже с Мериуэзерами никогда не говорила об отце или брате, и только леди Апуорт упоминала о них в своих письмах.

Дрейк чуть отстранился и заглянул ей в глаза:

– Я думал, твои родители умерли.

– Моя мама умерла, когда мне было тринадцать. А с отцом я никогда не встречалась.

Дрейк внимательно посмотрел на нее:

– Ты тоже внебрачный ребенок? Она отрицательно покачала головой:

– Нет, мои родители были женаты, но мой отец так безобразно обошелся с матерью, что она убежала со мной, когда я была совсем маленькой.

– Он так никогда и не сумел найти ее?

– Он никогда и не искал.

– Откуда ты знаешь?

– Близкий друг часто писал.

Дрейк чувствовал себя так, словно получил удар от самого Джентльмена Джексона[ 4]. Признание Теи ошеломило его. Он хотел узнать о ней побольше, хотел поговорить наедине. Взяв девушку за руку, он повел ее к своей каюте.

– Куда мы идем? – спросил она.

– Туда, где можем поговорить, не опасаясь, что нам помешают.

Когда они подошли к его каюте, Дрейк осмотрелся и с облегчением вздохнул – поблизости никого не было. Надеясь, что никто из пассажиров их не заметил, он отпер дверь и, впустив Тею в каюту, предложил девушке присесть. Выбор оказался небогатый: его каюта была обставлена еще более скудно, чем та, что занимала она.