– Почему ты не сказала мне, что пригласила к нам мистера и миссис Дрейк?

Старая дама пожала плечами:

– Я не была уверена, что они приедут. Мне не хотелось порождать напрасные ожидания. – Не дожидаясь, когда ее племянник ответит, она обратилась к Айрис и Джареду: – Дети, мне хотелось бы познакомить вас с вашей сестрой. Это Тея Дрейк, урожденная Селуин.

И тут же раздался пронзительный голос Жаклин:

– Джеффри, не позволяй этой женщине делать ложные заявления! Сейчас же выставь ее отсюда!

Tee хотелось придушить тетушку за ее прямолинейность, но тем не менее правда теперь вышла наружу. Она устремила взгляд на женщину, занявшую в свете место ее матери. Тею захлестнула волна жалости к бедняжке. Будущее сулило ей весьма неприятные разоблачения.

В ответ на слова своей жены Лэнгли решительно покачал головой:

– Мы не можем больше скрывать правду, моя дорогая. Тетушка полна решимости все открыть.

По словам своего отца Тея поняла, что он уже сообщил все своей жене.

Тут Джаред встал и повернулся к Tee. Она сразу же заметила шрам на его лице. Глаза же его смотрели настороженно. Затем он перевел взгляд на Дрейка.

Tee очень хотелось бы понять, о чем сейчас думал Джаред. Этого момента она ждала всю свою жизнь. Хотел ли он познакомиться с ней? Захочет ли признать ее своей сестрой?

Тея протянула ему тетради, которые держала в руке:

– Это дневники нашей матери. Когда она умирала, я обещала ей, что обязательно передам их тебе. Ей хотелось, чтобы ты знал, как сильно она тебя любила.

Джаред не шевельнулся, чтобы принять переплетенные в кожу тетради.

– Моя мать умерла вскоре после моего рождения. Глаза Теи наполнились слезами.

– Нет, это не так. Твой отец… – Она укоризненно взглянула на Лэнгли. – Наш отец отнял тебя у нее и сказал, что она никогда больше не увидит сына. Он ничего не знал обо мне, и мама боялась, что если узнает, то отберет и меня тоже. Она бежала вместе со мной в Вест-Индию, где и умерла.

Джаред, прищурившись, посмотрел на отца:

– Это правда?

Лэнгли смертельно побледнел.

– Да, правда.

Тея приблизилась к брату – и вдруг неожиданно для самой себя спросила:

– Можно мне прикоснуться к тебе?

Глаза Джареда расширились, но в остальном выражение его лица не изменилось.

– Я видела много рисунков, на которых был изображен ты. Я так часто пыталась представить тебя, представить, о чем ты думаешь, что делаешь… Мне нужно почувствовать, что ты существуешь на самом деле. – Она протянула руку и, поскольку он не отшатнулся, дотронулась до шрама на его щеке. Кончики ее пальцев задрожали, коснувшись рубца на коже. – Мне приснился сон. Ночной кошмар. Приснилось, когда это случилось.

Он ничего не сказал, и Тея опустила руку. Затем положила дневники матери на столик.

– Когда-нибудь ты захочешь прочесть их. Захочешь узнать о ней. Может быть, когда-нибудь тебе захочется узнать и меня.

Она повернулась, собираясь отойти. Обещание, данное матери, было выполнено.

Тут Джаред вдруг протянул руку и придержал ее за локоть:

– Я давно знаю тебя. Да, я много раз видел тебя во сне. Однажды мне приснилось, что ты неудержимо рыдаешь, и я отчаялся утешить тебя, но ты оставалась всего лишь призраком из моих снов. Ненастоящей.

Слабый сдавленный стон вырвался из горла Теи. Она бросилась к брату, оросив слезами его рубашку. Он неловко обнял ее и принялся поглаживать по спине.

Внезапно все, кто находился в комнате, заговорили разом. Пронзительный голос Жаклин перемежался со строгими утверждениями леди Апуорт. Лэнгли спорил о чем-то с Айрис, а Дрейк пытался перекричать всех, призывая к спокойствию.

Джаред отпустил сестру, и Дрейк снова привлек жену к себе. Тут Айрис потребовала объяснений, и Тея попыталась что-то ей рассказать, хотя ее постоянно прерывали. Когда она закончила, Айрис спросила у отца:

– Папа, почему ты не отыскал мать Теи?

Сердце Теи бешено забилось. Она в напряжении ждала ответа на вопрос, который ей очень хотелось задать самой.

Лэнгли подошел к Жаклин и провел ладонью по ее плечу. Тея по достоинству оценила эту демонстрацию поддержки. Должно быть, Жаклин было нелегко узнать о неблаговидных поступках своего мужа.

– Так как же, папа? – напомнила Айрис.

– Сначала я думал, что она сбежала с Эсткотом. – Тея задохнулась от ярости, и Лэнгли тяжело вздохнул. – Она покинула Лондон в то же самое время, что и он. К тому моменту она отвергла меня, и я думал, она решила, что вышла замуж не за того человека. Понимаешь ли, мы с Эсткотом оба ухаживали за ней. Когда он вернулся в столицу с подмоченной репутацией из-за того, что случилось в провинции, я понял, что Анна никогда не была с ним. Понял, что я во всем ошибался.

– Почему же вы тогда не стали ее искать?! – вырвалось у Теи.

Ее отец снова вздохнул:

– Я был слишком горд, чтобы просить. Я подумал, что если она сохранила теплые чувства ко мне или своему сыну, то непременно вернется.

– Она очень боялась потерять и меня тоже.

Дрейк еще крепче прижал Тею к себе, как бы напоминая об их разговоре, касавшемся добровольной жертвы ее матери и той радости, что она получала, воспитывая дочь.

Лэнгли кивнул. Казалось, он старел прямо на глазах.

– Теперь я это понимаю.

Айрис взглянула на отца так, словно он был бабочкой, насаженной на булавку.

– Думаю, что если бы я любила кого-то, то непременно попросила бы прощения.

Лэнгли промолчал. Жаклин, тоже молча, обняла его за плечи.

Тея задумалась: действительно ли эту пару связывала настоящая любовь? Она надеялась, что так. В противном случае их браку не пережить ее последнего откровения.

В этот момент Айрис спросила:

– Когда умерла ваша мать?

Тея набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. Она встретилась взглядом с тетушкой и увидела в ее глазах непреклонное требование правды.

– Десять лет назад.

Сегодня я получила письмо от леди Апуорт. Там был набросок – изображение Джареда. Он выглядит совсем как мужчина. Сердце мое сжимается, когда я думаю, что могу не узнать свое собственное дитя, встретившись с ним лицом к лицу, – правда, на это мало шансов. Я ищу его черты вTee, надеясь, что он схож: с ней и в способности любить. Она так щедро проявляет свою любовь… Я должна научить ее защищать свое сердце – она слишком охотно открывает его другим. Боюсь только, что на это остается совсем мало времени.

23 ноября 1809 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Айрис с удивлением уставилась на нее, затем перевела взгляд на родителей, потом снова на Тею.

– Но мне уже шестнадцать. Тея кивнула:

– Да.

Гробовое молчание, воцарившееся в комнате, тяжелой глыбой обрушилось на нее, и она обернулась к Дрейку в надежде почерпнуть силы для заключительной схватки.

С нежностью глядя на нее, он сказал:

– Правда освободит нас, Тея. И не важно, как трудно об этом говорить.

Она утвердительно кивнула и снова повернулась к родственникам:

– Когда мама узнала о последнем предательстве Лэнгли, она была раздавлена, опустошена… Я думаю, леди Апуорт скрывала это от нее, пока могла, но дядя Эшби наметил поездку в Англию. Мама собиралась его сопровождать. Она хотела повидать Джареда. Леди Апуорт поняла, что эта поездка обернется катастрофой, и написала маме правду.

Все краски покинули лицо Джареда, только розовый шрам резко выделялся на бледной щеке. Он с возмущением посмотрел на отца; глаза его обвиняли.

– Ты женился на Жаклин, когда моя мать была еще жива!

Лэнгли ничего не ответил, и Джаред вновь обернулся к Tee. Она видела боль в его глазах, и ей отчаянно хотелось утешить брата.

– Мама отменила свою поездку в Англию, опасаясь скандала, который непременно уничтожил бы всех вас, если бы правда вышла наружу. Так продолжалось до тех пор, пока ей в голову не пришла мысль использовать недостойное поведение Лэнгли для шантажа.