— Леди Элинор, я сделаю все, что смогу, но если он проберется тайно…

— У него нет причин поступать таким образом. Впрочем, это уже не ваше дело. Я приму меры и на этот счет. Вам не нужно заботиться об этом.

— Да, миледи.

Следующей остановкой был постоялый двор у самой воды. Здесь Элинор не стала слезать с лошади. Солдаты подвели к ней хозяина. Он низко поклонился. Он и госпожа хорошо понимали друг друга. Она никак не вмешивалась в его дела. Когда те, кого он укрывал, слишком нагло нарушали закон, госпожа выносила свое решение. И злоумышленники либо предавались суду госпожи, либо исчезали. Элинор отдала свои распоряжения. Хозяин гостиницы снова поклонился.

— Мои люди будут следить. Все бумаги будут отосланы в замок. А этот человек вам тоже нужен?

— Если убивать его не будет необходимости, просто придержите его. Я сообщу вам, нужно ли его прикончить или что-то другое.

— Как вам угодно. Ходят сплетни, что у нас будет новый господин. Это правда? Элинор усмехнулась:

— Птички быстро разлетаются с новостями из замка. Да, это правда. Но правосудие я по-прежнему держу в своих руках. Вы не должны беспокоиться насчет нового господина, а лишь подчиняться ему, если он отдаст приказ.

— Как вам будет угодно.

Кланяясь, он отошел к гостинице. В дверях он задержался на мгновение, чтобы проследить за Элинор. Она не стала возвращаться по крутой дороге к замку. Вместо этого ее отряд повернул на запад и направился по тропинкам. Хорошо, подумал хозяин гостиницы, если этот гонец попадется именно ему в руки. Хозяйка Роузлинда была очень щедра к тем, кто преданно служил ей, а что это дело было крайне важным, сомневаться не приходилось: она направляется предупредить также и рыбаков.

Если бы он не задержался, наблюдая за Элинор, то заметил бы, что двое его гостей также заинтересовались ее маршрутом. Однако он загляделся на удаляющуюся группу всадников, а потом уже ничто не привлекло его внимание к тому факту, что гости допили свой эль и вышли, как только он освободил проход. Его больше волновало передать пожелание госпожи «своим людям» — попрошайкам и мелким воришкам, которые зарабатывали себе на жизнь в толпе купцов, прибывающих в удобную гавань Роузлинда.

Оказавшись за чертой города, двое незнакомцев сошли с тропы, петлявшей в направлении ближайшей рыбацкой деревушки, и повернули на север. Не более чем в миле от берега располагался небольшой лес, скорее перелесок, выдававшийся от Бирского леса. Здесь эти двое нашли остальных своих товарищей и возбужденно сообщили им новости. Хозяйка замка разъезжает под охраной всего пятерых воинов. Если захватить ее, то за выкуп каждый из них мог бы приобрести себе новую ферму и еще выплатить налоги на годы вперед.

Некоторые наименее отчаянные члены банды попытались возражать. Нападать на знатную даму казалось слишком опасным предприятием. Они прибыли сюда в надежде разграбить небольшой торговый караван, а это совсем другое дело.

Те двое, что принесли известие о беспечности Элинор, уточнили, что никаких новых кораблей в гавани нет и что в ближайшие дни никаких передвижений купцов ждать не приходится. Чем дольше они остаются в такой близости к замку, тем больше риск. В любой день в лес мог нагрянуть отряд из замка. Кроме того, захват леди принесет им кучу серебра и золота. И не будет дополнительного риска в сбыте украденных у торговцев товаров. Получив выкуп, они скроются куда подальше, где никто не будет знать их и спрашивать о чем-то. Золотые и серебряные монеты всюду одинаковые — по ним их не выследят. Тем более что они не причинят леди никакого вреда. Спор занял некоторое время, но людей это не беспокоило. Их позиция была выбрана столь удачно, что позволяла наблюдать за всеми подступами к замку Роузлинд. Чтобы вернуться в замок, Элинор со своим отрядом поедет либо по единственной дороге, либо через открытую местность южнее леска.

К тому времени, как разведчики засекли ее возвращение, более отчаянные души одержали победу. Превосходство в численности над охраной Элинор превышало два к одному. Они располагались между нею и городом, где, возможно, богатые торговцы пришли бы ей на помощь. Короткий осенний вечер уже переходил в ночь. Все было им на руку. Бандиты вскочили на краденых лошадей и вложили стрелы в туго натянутые луки.

Чудесная походка огромного серого боевого коня, двигавшегося так, словно на его спине сидела пушинка — пушинка, которую ему нельзя было стряхнуть неосторожным движением, — успокаивала Иэна. На несколько секунд он вернулся мысленно в те счастливые дни, когда конь, подаренный Элинор, нес его гордо через холмы Уэльса, время, когда зародилась его дружба с лордом Ллевелином.

Женщины тогда существовали для него, чтобы провести несколько часов в постели, а затем расстаться без сожалений. Любовь была звездой, такой далекой, что мечтать о ней было чистой радостью. Достичь ее он и не позволял себе надеяться.

Иэн умышленно не думал о последних годах, когда более зрелым мужчиной завладели менее чистые устремления. Он думал о том сером жеребце, теперь повзрослевшем, бегавшем на воле среди кобылиц на его северных землях.

Он ласково огладил шелковистую серую шею коня. Какой же он глупец, что обиделся на Элинор, предложившую ему этого скакуна. Она просто исполняла свое обещание. Все, что она могла дать ему, отдавалось теперь свободно и без сожаления.

Отмахнувшись от мысли о том единственном, что она не могла подарить ему по своей воле, Иэн отвлекся, залюбовавшись расстилавшимся перед ним пейзажем. Наконец-то выглянуло солнце, и буки, и дубы, окружавшие пастбища или служившие ветроломами на гребнях холмов, окрасились в золотые и алые тона. Нежно-золотая стерня сжатого хлеба густо покрывала поля. Роузлинд был очень богатым имением не только благодаря плодородию почвы, но и рачительности хозяев.

Сожженные крестьянские постройки были преступлением против разумного хозяйствования и спокойствия. Иэн побагровел от гнева, когда глазам его предстали остовы уничтоженных зданий, но, приглядевшись внимательнее, он призадумался. Это были не совсем уж бессмысленные и беспричинные разрушения. В этом чувствовалась злоба, но злоба, направляемая умом.

Иэна посетила странная мысль. Нападения на земли Элинор вполне могли быть результатом какой-то ошибки. Как правило, только владения фаворитов короля столь процветали, как имение Роузлинд. Те, кого Джон не любил, несли тяжкое бремя непомерных налогов, их душили штрафами, пока даже добрым от природы землевладельцам не приходилось перекладывать часть своих затруднений на плечи крепостных и арендаторов. То, что Роузлинд избежал грабительских королевских поборов, было вызвано многими причинами, но только не любовью Джона. Мать Джона, Элинор Аквитанская, которая прожила до тысяча двести четвертого года, очень любила Саймона, а король слишком почитал свою всемогущую родительницу, чтобы открыто действовать против ее фаворита. После смерти матери Джон был слишком занят зарождавшимся бунтом в Англии и военными экспедициями в Нормандии, чтобы находить время мстить Элинор и ее мужу.

Если вожак разбойников питал злобу к тому, кого он считал фаворитом короля, можно было бы образумить этого человека. Чем больше Иэн узнавал о деятельности банды, тем большее уважение он начинал испытывать к ее главарю. Судя по всему, тот крепко держал своих людей в узде. Грабежей, конечно, следовало ожидать, поскольку это и было целью нападавших, но бессмысленные разрушения были сведены к минимуму, и, как обнаружил Иэн, женщины, которых они уводили, были исключительно вдовами или шлюхами. Очень интересно. Изнасилований тоже было немного, и прежде всего страдали жены и дочери управляющих. Здесь чувствовалась озлобленность — но конкретно направленная. У Иэна оставалась надежда, что душа предводителя разбойников еще не совсем зачерствела.

Иэн направил свою группу, состоявшую из воинов замка Роузлинд и десятка его собственных северян, занять местность вокруг сожженной усадьбы. Другие группы были развернуты на различных позициях вдоль границ поместья, но Иэн решил лично обосноваться именно здесь, поскольку подозревал, что человек, возглавлявший разбойников, не позволит ферме, оказавшей ему сопротивление, торжествовать и вернется сюда забрать все-таки стадо, которое ему не удалось захватить в прошлый раз.