– За упорный труд, за показанные высокие результаты, я хотел бы сегодня наградить почетной грамотой экипаж «Нивы-17»! Названный экипаж! От лица верховного командования нашей колонии выражаю вам благодарность! Домину «Нивы-17» подойти и получить!
Из шеренги тиррян робко выпорхнул мышонок. Он неуверенно приземлился в нескольких шагах от Семеновича.
– Подходи, не укушу, – осклабился Гриша в тридцать два зуба. Тиррянин едва смог преодолеть свое смущение.
– Это… мне? – протянул он лапки к белому листку, на котором Семенович смог изобразить что-то вроде герба с серпом и молотом.
«Так я и знал, что мы в пустую потратим ресурсы на затею Гриши», – с досадой подумал Егор.
– Тебе-тебе, – отдавая грамоту, произнес Гриша, – держи, заслужил. План троекратно перевыполнил.
Что началось после того, как награжденный тиррянин поднялся в воздух и начал носиться над толпой своих соплеменников!
– Мне дали Слово! Слово благодарности!
– Слово! Слово! – гудела восхищенная толпа, – ему дали Слово!
– Ты понимаешь, о чем они? – прошептал Егор.
– В душе не чаю. Но обещаю – я выясню, почему они радуются как пионеры своему первому галстуку.
Семенович отправил Егора в ЦОП, а сам остался в пещерах, чтобы расспросить «товарищей».
– Так, ситуация следующая, – доложился по прибытию Семенович, – в Тиррянской империи проживает шестьсот миллиардов душ…
– Ну и зачем мне эти цифры? Ты можешь сразу к делу переходить?
– Без цифр ты глубину не оценишь, – ничуть не обиделся на приятеля Гриша, – представил, сколько у ихней императрицы подданных? И как часто она лично кого-нибудь из всей этой толпы выделяет?
– Ну не знаю. Раз в год?
– Раз в двадцать лет. Троим она дает свое Слово Одобрения. Это то-то типа Звезды Героя, высшая государственная награда. За нее всякие привилегии положены. И общий почет и уважение.
– И тут наши летяги получают награду в первый же день службы! Именную!
– Ага. Их от счастья чуть на части не разорвало. А прикинь, что будет, если мы им орден Трудового красного знамени выдадим? Или хотя бы кубок с медалькой?
– С одной стороны энтузиазм твоих новых друзей не может не радовать. С другой – чет мне боязно. Фанатизма в них через край. Увлекутся какой-нибудь опасной ерундой и мы еще нахохочемся.
– Больше позитива, друг! Больше позитива! Как у нас там по части экономики?
– Вроде все хорошо. Еще пару дней и склады заполним. Но остается проблема в выборе того, что нам производить. Гриш, я понятия не имею, что нам поставить на конвейер. Что покупают десятирукие, плавающие под водой или состоящие из одной плазмы индивидуумы? – развел руками Егор.
– Ну и не переживай. Начнем с экспорта очищенных ресурсов. Ничего – Союз тоже в свое время не брезговал зерно да нефть возить. Освоимся, с соседями познакомимся. Может они и подскажут чего.
Егор вызвал карту сектора.
– Ну и к кому направимся? Я предлагаю далеко не залетать, а пройтись по ближайшим соседям.
– К тиррянам не полетим, – высказал очевидное Семенович, – черт его знает, как нас там теперь встретят. И выбирать нам надо из визита к сапрукам или к Хор-Са. Мы о них можем что-нибудь узнать?
– Или установить дипломатические отношения. Или купить информацию у гиканина…
– Ну вот еще! Деньги за это платить! Сами с соседями познакомимся, покалякаем по-людски. Договоримся, мы им, они нам.
– Ну давай попробуем по-людски, – ответил Егор, не сильно задумываясь, что людей-то как раз в секторе Отау днем с огнем не найдешь.
– Мне название Хор-Са, как-то не очень, – признался Григорий, – но блин и сапруки выглядит тоже не совсем обнадеживающе. Надо определяться… о! Есть идея! Надо потратить немного никеля и меди.
Егор никогда не подозревал что в Семеновиче умер художник. Или фальшивомонетчик – олимпийский юбилейный рубль Гриша нарисовал так, что от оригинала не отличишь. Фабрикатор мог проглатывать чертежи примитивных предметов, сделанные вручную. И уже минут через двадцать приятели держали в руках серебристый кругляш, на одной стороне которого был отчеканен олимпийский факел. А на другой светился традиционный советский герб, вот только подпись под ним отличалась от традиционной. «ГССР» вместо «СССР».
– Ну что, решка – идем к сапрукам. А если орел выпадет, то гостим у хорсов, – произнес Семенович и подкинул монету.
– Орел, – поймал рубль Филимонович, – давай продумывать экспедицию.
До ближайшей системы Хор-Са можно было добраться только на «Крузенштерне». Только на нем был установлен двигатель для Т-переходов. Но отправляться в дальний путь на безоружном корабле в неизвестное пространство было безумием. Поэтому решено было перепрофилировать «Крузенштерна» в авианосец. Полноценный боевой корабля из него бы все равно не вышел. Но в одном грузовом отсеке Егор решил разместить десяток «У-1». Их отводом они серьезно снижали обороноспособность «Виктории». Но повышали шансы на успех дипломатической миссии.
Несмотря на то, что Егор всю жизнь занимался проектированием, удачное решение в изменении конструкции «У-1» пришло в голову Семеновичу.
– Знаешь, наши мышата не просто стахановы. Они еще и прирожденные пилоты. В прямом смысле это слова – у них же есть крылья!
– И что?
– А то. И летают они только тройками. Один домин с легкостью справиться с управлением. А двум другим мы должны найти дело. Давай присобачим к штурмовкам две турели. Снизу и сверху корпуса. Так мы получим почти полную сферу обстрела вокруг корабля.
Переделка «У-1» не заняла много времени. Егор взял турель с готовых чертежей какого-то эсминца и присобачил ее к корпусу штурмовиков. Получилось не очень эстетично, но зато практично. Летяги от переделки были в полнейшем восторге! А Семенович тут же решил провести учения.
– Парням надо слетаться! Да и мне с ними тоже, – ответил он на ворчание Егора о том, что топливо тоже не совсем из воздуха берется. Точнее из воздуха планеты-гиганта, но на это уходили ресурсы. Мишени и учебные ракеты тоже денег стоили, но и Егор понимал, что без учений у них будет не эскадрилья, а толпа.
– Ладно, веселитесь на здоровье. Долго у вас это слетывание продлится?
– За недельку должны успеть, – пообещал Семенович, – мы же не с нуля начинаем.
Пока Семенович гонял пилотов, имитируя то атаки, то оборону «Крузенштерна», Егор озаботился вопросами хозобеспечения экспедиции. Она перегружал на колониальный корабль запасные части, воду, питательную пасту и воздух. Также он решил взять с собой добытые ресурсы, спрессованные в кубики. Ничего, кроме обычных материалов с красной отметкой по классификации им добыть пока не удалось. Но зато объемы ресурсов за счет самоотверженного труда летяг были серьезные. Вдруг хоть за копейки, но удастся даже обычные материалы пристроить?
Перед отправлением у Егора немного защемило сердце. «Викторию» они уже излазили вдоль и поперек, и она казалась не больше пятикомнатной коммуналки. А вот когда Т-переход закончится, они вылетят в новый мир, настолько огромный, что человеческом мозгу его невозможно было уложить или явственно себе представить.
– Ну что, поехали, Филимонович?
– Поехали, – ответил Егор, еще раз проверяя навигационный маршрут и включая двигатель перехода. Двигателем его можно было назвать лишь условно. Первоначальным импульсом он рвал привычное пространство, прорубая в нем тоннель. А потом поддерживал его стены, черпая гигантский поток энергии из топливных ячеек с фетуцием.
В брюхе колониального корабля будто начал с басовитым шумом раскручиваться маховик. Перед носом «Крузенштерна» появилась микроскопическая яркая точка, от нее во все стороны пробежали лучи, которые развернулись, как два веера, создав впереди корабля идеальный, засветившийся синим круг. «Крузенштерн» затянуло в открывшийся портал. Сам тоннель изнутри выглядел как сотканная из неоновых лучей паутина с ярким пятном вдали, к которому и несся «Крузенштерн».
– Красотень, но, если долго смотреть – у меня голова кружиться начинает, – признался Семенович глядя на обзорные экраны.
