– Будь я проклят. – Кремер взглянул на сейф. – Это красная коробка?! Да? Скажите мне это?

Вульф покачал головой.

– В два часа.

– Ладно. Но послушайте. Иногда вы становитесь слитком высокого мнения о себе. Боже мой, вам бы лучше иметь ее.

– Я буду иметь, в два часа.

Инспектор снова посмотрел на сейф, покачал головой, засунул сигару между зубами и быстро ушел.

Все племя Фростов прибыло в одно и то же время, немного после двух, по уважительной причине; их сопровождали инспектор Кремер и Пэрли Стеббинс из уголовной полиции.

Пэрли ехал с Элен и ее матерью в темно-синей машине, которая, я полагаю, принадлежала Элен, а Кремер привез двух мужчин в своем собственном автобусе.

Обед кончился, и я выглядывал из окна, когда они подъехали. Я стоял и наблюдал, как они высадились, а затем пошел в прихожую, чтобы впустить их.

Мне были даны инструкции проводить их прямо в кабинет… Я нервничал, как конгрессмены в день выборов. Я ознакомился с самыми важными моментами в программе Вульфа. Ему стало хорошо и полезно придумывать эти хитрые шарады, поскольку дело касалось его самого, потому что у него не было никаких нервов, и он был слишком самонадеянным, чтобы страдать от каких-нибудь мучительных опасений неудачи. Но я сделан из другого теста, и мне не нравилось то чувство, которое вызывало у меня это дело.

Правда, перед самым обедом Вульф заявил, что нам предстоит рискованная и неприятная задача, но серьезно это не имел в виду, он просто обратил мое внимание на тот факт, что готовится успешно завершить очень запутанное дело.

Я впустил посетителей, помог им в прихожей отделаться от шляп и верхней одежды и провел их в кабинет.

Вульф сидел за своим письменным столом и кивком поздоровался с каждым их них. Я уже расставил стулья, а теперь рассаживал гостей.

Элен – ближе всех к Вульфу, с Кремером с левой стороны и Луэлином вслед за Кремером; дядя Дадли недалеко от меня так, что я мог достать до него и заткнуть ему пасть, если понадобится, а миссис Фрост по другую сторону от Дадли, в большом кожаном кресле, которое обычно стояло около большого глобуса.

Ни один из них не выглядел очень праздничным. Луэлин совсем перекосился, и его лицо имело серый оттенок.

Я полагаю, от нитробензола, к которому он слишком близко находился.

Миссис Фрост совсем не была подавлена, но выглядела бледной в черном платье. Элен в темно-коричневом костюме и в шляпке того же цвета скрутила свои пальцы, как только села, уставилась на Вульфа и сидела в таком положении. Дадли смотрел на всех и извивался, выражая неудовольствие.

Вульф сказал негромко инспектору:

– Ваш человек, мистер Кремер. Может быть, он подождет на кухне.

Кремер проворчал:

– Он надежный. Он никого не укусит.

Вульф покачал головой.

– Нам он не нужен. Кухня будет для него лучше.

Кремер выглядел так, как будто хотел поспорить, но передумал, пожав плечами. Он повернулся.

– Пойдите на кухню, Стеббинс, я крикну вам, если вы мне понадобитесь.

Пэрли бросил на меня кислый взгляд, но повернулся и вышел. Вульф подождал, пока дверь за ним не закрылась, прежде чем заговорить. Он обвел всех сидящих глазами.

– Ну вот, вы здесь. Хотя я понимаю, что вы пришли по приглашению мистера Кремера, тем не менее я благодарю вас за это.

Но мне было желательно, чтобы вы все были здесь, хотя от вас ничего не ожидается.

Дадли Фрост заболтал.

– Мы пришли потому, что нам пришлось прийти… Вы знаете это. Что еще мы могли сделать при таком отношении полиции.

– Мистер Фрост, пожалуйста…

– В этом нет никаких «пожалуйста»!.. Я просто хочу сказать, хорошо, что от нас ничего не ожидают, потому что не получите этого!.. Ввиду смешного отношения полиции мы отказываемся подвергаться какому-либо дальнейшему опросу, если только не будет присутствовать адвокат, И я сказал об этом инспектору Кремеру. И я лично отказываюсь произнести хоть бы одно слово!.. Ни одного слова!

Вульф направил на него укоризненно палец.

– В случае, если вы действительно имеете это в виду, мистер Фрост, я обещаю не принуждать вас; сейчас еще одно хорошее основание не допускать никаких адвокатов. Я говорил: от вас ничего не будем ждать, кроме как послушать объяснение. Вам не будут задавать никаких вопросов. Я предпочитаю сам вести разговор, а я должен сказать многое. Между прочим, Арчи, мне, пожалуй, нужно иметь эту вещь под рукой.

Это был ключ к первому важному моменту. У меня роль была немая. Но у меня была своя доля участия в этом спектакле. Я встал и подошел к сейфу, достал сверток Сола Пензера и положил его на письменный стол перед Вульфом; но оберточная бумага была снята перед завтраком. То, что я положил туда, – это была старая коробка из красной кожи, выцветшая, потертая и поцарапанная, примерно десять дюймов длиной, четыре шириной и два глубиной. С одной стороны были опоры для двух позолоченных петель для крышки, а на другой – маленькая золоченая накладка с отверстием для ключа.

Вульф едва взглянул на нее и отодвинул ее на одну сторону стола. Я снова сел и взял свою записную книжку для стенографии.

В комнате зашевелились, но никаких замечаний не было. Все они смотрели на красную коробку, за исключением Элен Фрост, она не отрывала глаз от Вульфа. Инспектор Кремер выглядел настороженным и задумчивым, с глазами, тоже устремленными на красную коробку.

Вульф заговорил с внезапной резкостью.

– Арчи, мы можем обойтись без твоих заметок. Большая часть слов будет произнесена мной, а я их не забуду… Но – пожалуйста, возьми оружие и держи его в руке. Если это будет необходимо, примени его. Мы не желаем, чтобы кто-нибудь разбрызгивал здесь нитробензол… достаточно. Мистер Фрост, говорю вам, прекратите дергаться. Я напоминаю вам, что женщина и двое мужчин были убиты! Оставайтесь спокойно в вашем кресле!

И Дадли Фрост сник. Частично это могло быть из-за моего автоматического пистолета, который я достал из ящика и теперь держал в руке, лежащей на коленях. Вид заряженного оружия в открытую всегда производит впечатление на любого парня, кто бы он ни был. Я заметил, что Кремер отодвинул свое кресло назад на некоторое расстояние и выглядел даже еще более настороженным, чем раньше, лоб его нахмурился.

Вульф сказал:

– Это, конечно, мелодрама. Все убийства – это мелодрама, потому что настоящая трагедия – это не смерть, но это состояние, которое навлекает ее. Однако, – он откинулся на спинку кресла и устремил свои полузакрытые глаза на нашу клиентку, – я хочу обратиться, мисс Элен Фрост, главным образом к вам. Частично из-за профессионального тщеславия… Я хочу продемонстрировать перед вами, что принять услуги хорошего детектива означает гораздо больше, чем наем кого-либо для того, чтобы заглядывать под доски пола, раскапывать цветочные грядки, пытаясь найти красную коробку.

Он вздохнул.

– Я хочу показать вам, что прежде чем я когда-либо увидел красную коробку или ее содержимое, я уже знал центральные факты этого дела… Я знал, кто убил Мак-Нэра, и почему. Сейчас я поражу вас, но, простите, я ничего не могу здесь поделать.

Он опять вздохнул.

– Я буду краток. Прежде всего, я не буду больше называть вас мисс Фрост, но мисс Мак-Нэр. Ваше имя Гленна Мак-Нэр, и вы родились 2 апреля 1915 года…

Мне было достаточно бросить взгляд уголком глаза, чтобы видеть Элен Фрост, сидящую неподвижно, и Луэлина, встающего из кресла, и Дадли, сидящего с раскрытым от изумления ртом, но мой главный интерес был вызван миссис Каллидой Фрост. Она выглядела бледнее, чем когда она вошла, но не моргнула и глазом. Конечно, появление красной коробки приготовило ее к этому. Но она сказала, прервав пару восклицаний со стороны мужчин, холодно и резко:

– Мистер Вульф… Я думаю, что мой деверь прав. Такого рода вздор делает необходимым участие в деле адвокатов.

Вульф ответил не менее резким тоном: