— Что встал?! — плеть из сыромятной кожи обожгла плечо и вывела меня из раздумий.

Кривоногий неказистый надсмотрщик с ухмылкой Гуинплена сверлил меня глубоко посаженными глазками:

— Бери бревно и тащи туда!

— Оно слишком тяжелое для одного, — я включил актерский режим Безрукого и драматически поникшим голосом ответил. — Может, я подожду напарника?.. Он уже идет.

— Бери бревно, скотина! — Гуинплен полоснул меня плетью второй раз.

Я еле сдержался чтобы не увернуться и не пробить двоечку в ответ. Лишь испуганно закрыл лицо руками и изобразил дрожь. Дрожь получилась не очень, больше напоминала дергания эпилептика. Надо потренироваться еще как-нибудь над этим. Но кривоногий не заметил фальши и продолжал наслаждаться властью, собой и плетью.

Я вздохнул и с деланной покорностью вцепился в бревно. Как бы я его поднял в обычной жизни: присед, спина прямая, таз назад, поясница прогнута и рывок. Но сейчас пришлось изображать неумеху. Я обиделся на кривоногого и у меня созрела маленькая месть, а для этого надо было всем показать, что лох не умеет таскать тяжести. На крики надсмотрщика обратили внимание часовые, что скучали не гребне стены. Они беспечно зевали и глазели по сторонам. Таинственный снайпер уже несколько дней не появлялся и страх их пропал. Они с удовольствием уставились на наше представление.

Я напустил на колени дрожь и сгорбившись потянул массивное бревно вверх. Изображая полуобморочное состояние от непомерной натуги и неумело водрузил бревно себе на плечо. Бл*ть! Чуть спину себе не сорвал. Нельзя так тяжести поднимать!

Сделал шаг и встал, чуть покачивая бревном, будто боялся идти дальше.

— Что встал?! Иди давай! — крикнул уже больше на публику надсмотрщик.

Я прополз, как черепаха еще пару метров и снова встал. Когда ж ты разозлишься? Я уже устал так стоять. Наконец, моя уловка разъярила кривоногого. Он подошел вплотную и хвостнул меня плетью. Есть! Сработало! Я громко вскрикнул (тоже естественно на публику) и выронил бревно. Да так выронил, что незаметно подтолкнул его без лишних видимых движений. Бревно грохнулось прямо на кривоногого и придавило его к земле. Апостол заблажил. На его груди лежала лесина.

— Простите! — закричал я, театрально всплеснув руками. — Я вам помогу!

Я с показным ускорением бросился к лежащему апостолу и вцепился в бревно руками, будто пытался его поднять. Но на самом деле я незаметно надавил на него. Хруст грудины возвестил, что надавил удачно.

— А-а-а! — хрипел апостол. — Уйди, с-сука!

Из его рта побежала кровь. Это хорошо, осколки ребер пробили легкие, и он больше не жилец. Главное, чтобы он сдох до того как успеет меня выдать. Со стороны это все выглядело, как несчастный случай, и только кривоногий знал нашу маленькую тайну. Он сполна ощутил на себе, как я надавил на бревно.

К нам уже спешили другие надсмотрщики. Рабы, что копошились рядом, даже не шевельнулись, что бы помочь. Молодцы, красавчики! Никто не хотел из них выслужиться, ненависть к апостолам пересилила их страхи.

За пару секунд до того как подоспеет помощь, я сделал последний штрих для своего алиби. “Собрался с силами” и откинул бревно в сторону. Ну вот, типа я все возможное сделал для спасения их собрата.

— Какого хрена здесь происходит?! — рявкнул знакомый голос.

Я обернулся, рядом стоял Мясник. Красные глаза и стойкий запах перегара, говорили о том, что ящик вискаря он все-таки себе замылил.

— Мясник, — харкал кровью надсмотрщик, — этот урод покалечил меня. Помогите! Убейте его.

— Я все видел, — с презрением процедил Мясник. — Какого хера ты бьешь раба, когда он тащит бревно?!

— Ты не понял, — шипел Гуинплен, — он специально придавил меня…

Бах! — выстрел в голову закончил страдания кривоногого. Мясник убрал наган в кобуру:

— Так будет с каждым, кто глупо подвергает свою жизнь опасности! Ваша жизнь — это собственность клана. Вы не можете бездумно ей рисковать! Запомните это раз и навсегда! Что встали?! Разойтись!..

Надсмотрщики прыснули по сторонам, Мясник повернулся ко мне и добавил:

— Тебе повезло, что я все видел. Не нравишься ты мне, странный ты какой-то. Вроде дурачок, а такую лесину поднял. Смотри, я за тобой наблюдаю…

— Так он грозился меня убить, — затараторил я. — А я жить хочу, испугался очень! Под страхом смерти и не такое можно поднять. Я вам правду говорю, господин Лесник.

— Мое имя Мясник, — яростно брызнул слюной росомаха.

— Простите, господин Мясник, у меня слух не очень, не расслышал.

— Еще раз так меня назовешь, отправишься в след за этим, — долговязый ткнул носком сапога труп и злобно плюнул.

Лилия брела по обочине вдоль шоссе. Аида шагала следом. Пес сказал, что он каждый день возвращался к апостолам, значит лагерь где-то недалеко. Хотя, может собирателей увозили подальше от лагеря, а потом забирали их в условленном месте. Тогда дело плохо. Так можно всю жизнь искать поселение клана.

Лилия шла и размышляла. Зачем искать апостолов? Ну найду их лагерь, а дальше что? Но нет… Я должна. Я не успокоюсь, пока не убью хоть одного из них. Любимый муж должен быть отомщен.

Его смерть принесла много горя, но в тоже время и освободила Лилию. Она словно переродилась. Вера в бога и страх пропали в одночасье. Сейчас она чувствовала себя свободной, как никогда. Всегда ей указывали, что делать, на работе, дома. А теперь ничего нет. Теперь она могла сделать, что угодно. Даже убить человека. Никто никогда бы не поверил из ее прошлого окружения, что спокойная и добрая бухгалтерша способна на такое. Ей никогда не нравилась ее работа. То, что больше не надо ходить в опостылевший офис, немного грело душу. Ей всегда хотелось заниматься спортом. В студенчества она неплохо играла в теннис (оттого удары ее биты могли раскроить голову любому зомби) и все пророчили ей неплохую карьеру. Но замужество и рождение детей направили жизнь в совсем иное русло. Но она ни о чем не жалела, просто раньше никогда не была собой. На работе она должна быть примерным сотрудником, дома любящей мамой, с друзьями доброй и милой. Иногда приходилось притворяться. Единственное, что ее устраивало — это маска любящей мамы. Потому что это была не маска. А в остальном приходилось лукавить. Ей хотелось прыгнуть с парашютом, сыграть в пейнтбол, но вместо этого она ходила с супругом на скучные собрания научной элиты. Ее муж, будучи доктором наук, всегда служил примером для всех. А она была лишь его тенью. Иногда, если повезет, — отражением.

Впереди показалась стая оживших. Они бесцельно брели по дороге. Лилия не стала сворачивать в лес. Аида делала ее незаметной для зомби. Пока она рядом мертвецы почему-то не замечали Лилию. Стая оказалась небольшой, состояла всего из четырех разнокалиберных зомби. Двое из них изрядно подгнили и вызывали особое омерзение.

Вот ожившие поравнялись с Лилией. Женщина старалась не смотреть в их мутные глаза. Находиться так близко с мертвецами было жутко и неприятно. Те, пошатываясь, проходили всего в нескольких метрах. Вот Лилия поравнялась с ними и рефлекторно стиснула рукоять биты. Но твари не обращали на нее никакого внимания. Это опять сработало, Аида на них подействовала.

Неожиданно по дороге прошмыгнул суслик. Зверек встал столбиком и с любопытством уставился на мертвецов. Сердце Лилии екнуло. Нет! Только не сейчас! Хотелось закричать, но вовремя сдержалась.

Дальше случилось, то чего она боялась. Завидев зверушку, Аида юркнула за ней. Суслик, конечно же, дал деру. А девочка устремлялась за ним. Она была, как всегда голодна и не могла упустить такого аппетитного зверька.

Лишь только Аида отдалилась от Лили шагов на десять, ожившие будто прозрели. Они резко развернулись, зашипели и бросились на Лилию. Та уже была готова. Удар биты вмял ухо одному из них вовнутрь. Ошметки гнилой плоти прыснули по сторонам. Зомби завалился на асфальт и затих. Второй замах биты, но мертвецы уже слишком близко. Тогда Лилия отпрыгнула назад и после ударила. Удар получился слабее — после прыжка женщина потеряла равновесие и ей прошлось балансировать. Бита скользнула по гнилой морде, свернув челюсть. Это ничуть на смутило зомби, он продолжал настырно лезть к человеку. Третий удар сделанный второпях не попал по голове, а прошел чуть ниже. Но вышло удачно — бита свернула шейные позвонки, и мертвец грохнулся на землю. Его парализовало и он не мог пошевелиться, лишь шипел и беспомощно вращал глазами. Двое других зомби накинулись одновременно. Лилия не могла сосредоточится на одном из них и отмахивалась невпопад. Один из них добрался до женщины и уцепился за ее куртку. Лили ткнула рукоятью биты его в глаз. Глаз разлетелся на ошметки, глазница хрустнула. Лилия даванула на биту и ее рукоять вошла глубже пронзив мозг. Зомби упал, как подкошенный. В это время последний мертвец успел повиснуть на Лилии. Женщина пыталась его ткнуть битой но ничего не получалось. Слишком близко уже он был. Бита лишь содрала гнилую кожу с лица. Это конец! Мелькнула в голове страшная мысль. Лилия отбросила бесполезное оружие и вцепилась мертвецу в горло, не давая ему приблизится. Тот остервенело клацал челюстями и пытался укусить человека. Что есть силы Лилия отталкивал от себя зомби, но в прошлой жизни это был мужик. Его мышцы подгнили, но они не знали усталости. Лилия дергалась и пыталась вырваться. Потеряв равновесие, она завалилась вместе с зомби на асфальт. Падать Лилия умела. На теннисном корте приходилось часто это делать. В падении женщина развернула мертвеца так, чтобы оказаться снизу. Они грохнулись на асфальт и от удара зомби на миг ослабил хватку. Воспользовавшись этим, Лилия схватила его за уши и ударила головой об асфальт. Глухой стук и зомби поплыл. Лилия ударила еще. У мертвеца треснула затылочная кость. Зомби расцепил пальцы. Следующий удар выпустил вонючую жижу под его головой, но Лилия не останавливалась. Все била и била, пока череп не разлетелся на куски.