— Да ты чертов псих! — воскликнул Гектор. — Мы не будем в этом участвовать!

— Тогда вы умрете все, — тихо проговорил стрелок направив карабин на сидящих людей. — Выбирайте… Либо смерть, либо игра.

— Все нормально, — дрожащим голосом проговорила Энн, повернувшись к Гектору. — Я сыграю. Я не хочу, чтобы нас всех убили.

— Молодец, девка! — ухмыльнулся стрелок и положил револьвер на стол перед диваном. — Бери оружие. Но если вздумаешь пальнуть в меня, то нарушишь правила. А пули в стволе может и не оказаться. Тогда я выживу и убью вас всех…

— Зачем все это? — спросил Юрген. — Тебя гложет поступок твоего брата и ты пытаешься пережить тот вечер снова и снова!

— Заткнись! — рявкнул Булат. — Ты ничего не знаешь! Он был младше меня на десять лет, и я берег его, как отец. Я отдавал ему последнее!

Стрелок ткнул в Энн стволом карабина:

— Нажимай на спуск, ну!

Дрожащей рукой Энн прислонила дуло к виску и закрыла глаза. По ее щекам бежали слезы, но она не всхлипывала, не хотела показать врагу свою слабость. А слезы удержать не могла…

Щелк! — выстрела не произошло. Раздался вздох облегчения. Выдохнули Энн, Гектор и Юрген.

— Предай револьвер старику! — Булат снова ткнул в девушку стволом.

Энн протянула Гектору револьвер. Тот взял его связанными впереди руками.

— Вращайте барабан, уважаемый! — скривился в улыбке Булат.

— Что б ты сдох! — выпалил Гектор и быстро поднес револьвер обеими руками ко лбу.

Щелк! — выстрела не произошло.

— Вы не плохо сегодня играете! — оскалился стрелок. — Гораздо лучше, чем мой брат…

— Твой брат погиб? — спросил Гектор. — Ты же сказал, что он рядом?

— Так и есть, — кивнул Булат и переложил карабин в одну руку, а другой подхватил горшок с красным цветком. — Познакомьтесь, это мой брат Шакал. Раньше его звали по другому, но теперь я так его называю.

Булат бережно поставил горшок на стол и подвинул его подальше от края.

— Он сумасшедший, — прошептал Гектор на ухо сидящему рядом Юргену.

— Я все слышу, — улыбнулся стрелок. — Я не свихнулся. Шакал проиграл, я сжег его тело, прах смешал с землей в этом горшке и вырастил цветок. Теперь мой брат всегда со мной. Он благороден и красив, не то что при жизни. Бери револьвер, патлатый! — Психопат кивнул Юргену. — Твоя очередь.

— Тебе нужно высадить цветок в землю… — сказал Юрген.

—Что?

— Ты должен дать волю растению.

— Зачем?

— Чтобы отпустить своего брата. Пока цветок с тобой, ты будешь переживать тот страшный день все снова и снова. Скольких людей ты уже загубил? Тебе не нужна игра. Ты ищешь покоя, ищешь смерти. Хватаешь ее за хвост, а она убегает от тебя…

— Я не хочу умирать! — рявкнул стрелок, его лицо раскраснелось, а дыхание участилось.

— Ты себя обманываешь. Игра для тебя — это риск. Свою смерть ты хочешь свалить на волю случая, потому что сам боишься принимать решения. Ты такой же, как и твой брат. Ты трус…

— Заткнись!

Бах! — Булат выстрелил из карабина в потолок.

Пуля выкрошила бетон и, разлетевшись на куски, хвостнула по стоящим у стен мониторам. Те с шипением погасли. От дырочек на их поверхности потянулись паутинки трещин.

— Еще одно слово, верзила, и следующая пуля будет у тебя в башке! Бери револьвер и нажимай на спуск.

Юрген дрожал, но не подвал виду, что боится. По его виску катилась струйка пота, сердце бешено колотилось, но он понимал, что если даст слабину и стрелок это увидит, то все его убеждения были зря. Он уже зацепил стрелка за живое. Нащупал потаенные струны. Осталось только выпустить наружу его демонов, которых он держал в себе много лет.

— Хорошо, — закивал Юрген, взяв револьвер связанными руками. — Я сыграю. — Просто я хотел бы уточнить правила. Можно вопрос?

— Валяй!

— Если я сейчас погибну, то игра будет считаться законченной? Ты их отпустишь?

— Нет, — помотал головой стрелок. — Игра закончится, только тогда, когда вы все проиграете, либо я сдохну.

— Ты так хочешь себя убить, что готов пожертвовать тремя невинными жизнями? Ты снова хочешь обложить себя трупами, как в тот злополучный день под грузовиком…

— Нет, я просто хочу быть рядом со своим братом, — по щекам стрелка побежали слезы. — Я устал…

— Все хорошо… Случается, что люди умирают, но мы должны жить дальше. Твой брат хотел бы, чтобы ты продолжал жить. Вспомни, к чему он стремился? О чем мечтал?

— Он хотел убраться из этого чертового места подальше на какой-нибудь остров, где нет мертвецов и бандитов. Мы вместе об этом мечтали.

Булат вытер лицо рукавом и сел на крутящийся табурет. Положил карабин на колени и ссутулился. Плечи его подрагивали.

— Отпусти его, живи дальше, — голос Юргена стал спокойным и размеренным. — Ты можешь начать все сначала, ты можешь присоединиться к нам. Вместе мы найдем этот остров, о котором вы мечтали.

— Я не могу, мне плохо без него…

— Мы тебе поможем, вместе всегда проще, мы никогда не оставим тебя под грузовиком. Ты можешь нам доверять…

— Я не знаю, что делать… — стрелок растерянно всхлипывал.

— Развяжи мне руки и я сварю нам кофе. Я берег его на особый случай. Сегодня этот случай настал.

Булат отставил карабин в сторону и вытащил нож. Юрген напрягся. Но стрелок решительно подошел к нему и перерезал веревку на запястьях. Следующим освободил Гектора.

— Спасибо вам, — прошептал Булат дрожащими губами. — Вы — единственные, кто понял меня.

— Все нормально, — Юрген положил руку ему на плечо. Теперь ты один из нас.

Бах! — грохнул выстрел.

Стрелок дернулся и завалился на пол с прострелянным затылком. Сзади него стоял Гектор с дымящимся карабином.

— Ты что наделал?! — закричал Юрген. — Зачем? Я же его переубедил!

— Это ты хорошо провернул, — ответил Гектор. — Но мы не можем взять с собой психопата. Он брата своего убил.

— Гектор прав, — пробормотала Энн. — Ему лучше отправиться к брату…

— Что же вы за люди такие? — всплеснул руками Юрген.

— Обычные мы люди, — пожал плечами Гектор. — Просто пока кто-то в бункере отсиживался и в психологии упражнялся, нас пытались, то сожрать, то убить, а иногда и по нескольку раз на дню… Вылезай уже из своей раковины, мозгоправ. Мир уже не тот и никогда не будет прежним… Кстати, знатно ты его заговорил. За это хвалю, молодец! Откуда знаешь, как в душу человеку залезть?

— Мать у меня была психологом, — вздохнул Юрген. — Слышал, как она сеансы проводит… Может вы и правы. Я слишком долго жил один…

Хан осторожно спускался в котловину. Склоны поросли колючками и норовили зацепить ноги. Грунт под ногами постоянно съезжал, приходилось хвататься за поросли молодого кустарника. Локи было проще на четырех лапах. Он первым спустился к бульдозеру и по хозяйски облаял копошившихся за ним оживших. Те, завидев пса, ломанулись на штурм бульдозера. Гнилое озеро заколыхалось и вмиг накрыло ковш.

Хан схватился за обрез. Вот, черт! Еще немного, и они своими телами выстроят лестницу через ковш.

— Твою мать! Локи, заткнись!

Пес послушно рванул обратно к хозяину. Хан замер на склоне в ожидании развязки. Если мертвые перемахнут через бульдозер, придется уносит ноги. Но желтая махина опять победила. Переломав и перетоптав кучу собратьев, ожившие отхлынули назад. Хан с облегчением вытер рукавом лоб и зашипел на собаку:

— Ты видишь сколько этих тварей? Я в жизни столько не видел! Хочешь, чтобы меня сожрали?

Пес виновато опустил голову, и заерзал на месте, будто все понял.

Хан наконец спустился в ложбину и подобрался к бульдозеру со стороны прохода. Он старался держаться так, чтобы ожившие его не видели. Выставив обрез вперед, приблизился к кабине., забрался на ступеньку и заглянул внутрь. Внутри, опершись лбом о рычаги управления, застыл высохший мертвец в оранжевой жилетке.

Хан открыл дверь и брезгливо положил руку на плечо трупа. Схватил пальцами жилетку и потянул тело на себя, пытаясь выбросить его из кабины. Высохший труп казалось прирос к сиденью. Хан дернул сильнее, как вдруг мертвец открыл глаза и оскалился. Бурят одернул руку и вывалился из кабины.