— Ты видишь гибель там, где ее нет, — возразил Роберто. — Но даже если то, что ты сказал, — правда, нам все равно надо принять верные решения для Конкорда, который мы защищаем.

— Но Келл считает, что в Атреске боев не будет, потому что легионы и Юран изменят, — вновь вмешался хирург. — Значение, которое это будет иметь для Госланда, Нератарна и Гестерна, огромно и ужасно.

— Что вы на это скажете? — Роберто адресовал вопрос двум воинам из Атрески. — Если Келл сказала правду, то цардиты отделили атресских пленных от остальных наций и повели их к собственным границам. Какие еще выводы мы можем сделать?

— По-моему, ты считаешь, что Атреска и ее граждане обладают слабой волей и вероломностью, если подумал, что этот поступок приведет к нашей измене! — Акцент Даварова усилился от гнева.

— Прошу вас! — успокоил его Дахнишев. — Никто не ставит под сомнение верность, силу или отвагу народов Атрески. Для этого достаточно одного взгляда на нашу армию. Но как насчет ее маршала? Человека, славящегося своей преданностью роскоши Конкорда и нежеланием платить за нее в казну.

Роберто обладал быстрой реакцией. Он едва успел. Шакаров бросился на Дахнишева, сжимая кулаки. Он налетел на Роберто, который успел вскочить. Даваров ухватил Шакарова за пояс, а Атаркис — за плечи.

— Ты, госландский хорек! — выкрикнул Шакаров. — У него есть храбрость и верность! То, чего твоему маршалу, трусливому задолизу, даже не понять!

— Сядь, Горан, — приказал Роберто, глядя ему в глаза.

Шакаров ткнул пальцем поверх плеча Роберто.

— Он оскорбляет моего маршала!

— Сядь! — Роберто с силой отпихнул его назад. — И сиди. Роберто продолжал стоять, пока не увидел, что плечи Шакарова ссутулились. Даваров, который и сам разозлился, но гораздо лучше владел собой, продолжал держать руку у него на плече, призывая успокоиться. Шакаров попытался стряхнуть руку, но Даваров в ответ крепче сжал пальцы.

— Я сожалею, если нанес обиду. — Дахнишева не смутила попытка нападения. — Но мне кажется, что сейчас время для прямого разговора.

— Безусловно, — согласился Роберто. — Но твоей прямоте порой не хватает такта.

По палатке прокатился смешок, Шакаров к нему не присоединился.

— В данном случае это достаточно четко показало, какие проблемы стоят перед нами как перед группой командования. — Дел Аглиос подался вперед, подчеркивая важность последних слов. — Мы движемся навстречу очень непростой ситуации. Можно только молиться о том, чтобы Атреска приняла подарок в виде возвращенных легионов и повернула их на защиту страны. Но в худшем случае нам предстоит войти в страну, чтобы атаковать цардитов, и обнаружить, что кое-кто из солдат, носящих форму Конкорда, тоже противостоит нам. Мне не нужно объяснять вам, какое напряжение это вызовет в наших собственных легионах.

— Мы будем сражаться за тебя и за Конкорд, — сказал Даваров.

Сидящий рядом с ним Шакаров кивнул.

— От вас двоих я иного и не жду. Но я подозреваю, что не все, кем вы командуете, разделят ваши чувства. В вашей пехоте есть рекруты.

— И что нам делать? — спросила Элиз.

— У нас нет иного выбора, кроме как разделить армию, Роберто, — предложил впервые заговоривший Атаркис. — Отдай мне мои силы, и я уведу мои легионы обратно в Госланд. Если армия Царда, направляющаяся на север, так велика, как мы опасаемся, их оборона окажется недостаточно прочной. А ты мог бы отправиться на юг, в сторону Атрески.

— Я согласен. — Роберто кивнул. — Нам грозит немалая и близкая опасность. Наш ближайший путь на юг от Галорианов — это следом за цардитами, через броды Цинтарита. Это рискованно, но даст нам больше возможностей для развертывания наших сил.

— Но движение будет медленным, пока мы не доберемся до дорог, проложенных инженерами Гестериса.

— А мы будем двигаться к Атреске с севера, через Госланд, — продолжил Атаркис — Мы сможем нарастить силы во время движения. Связь будет лучше, и мы сможем послать сообщения о наших намерениях в Эсторр, не опасаясь, что их перехватят цардиты или — вы оба, прошу меня извинить — мятежники Атрески.

Шакаров хмыкнул, выражая презрительное отношение к подобной возможности.

— Мы тоже отправим послания, но не будем прямо следовать им. — Роберто достал из сундука карту кампании. Они убрали со стола кружки, и генерал развернул ее на столешнице. Дел Аглиос ткнул пальцем в карту. — Ладно, мы сейчас здесь. Харог находится в двадцати пяти днях быстрого марша, если идти через Цинтарит. Это самый быстрый путь, хотя мы останемся одни, поскольку генерал Атаркис будет пытаться связать силы Царда, двигающиеся на север.

Он чуть отодвинулся от стола и кивнул Даварову, который хотел высказаться.

— Я не знаю, что ты намерен делать, Роберто, но мне как атресцу Конкорда представляется, что наш долг — это помешать вторжению как можно быстрее. Мы не сможем догнать направляющуюся на север армию раньше, чем генерал Атаркис начнет бои. И мне кажется, что нам не следует пытаться это сделать. — Он провел пальцем по карте. — Так что нам надо надеяться на то, что размещенные в Атреске легионы смогут сдержать направляющиеся на запад силы, тогда как мы нападем на них сзади, прихватывая тех людей Гестериса, которые попадутся нам по пути.

— Думаю, что поспешная встреча с тридцатью тысячами цардитов в любом случае неразумна, — вмешалась Элиз. — Я согласна с тем, что нам надо разъединить силы, чтобы защищать обе страны, но нам надо постараться не вступать с цардитами в бой раньше, чем это станет необходимо. Если имеющиеся в Атреске легионы не смогут их остановить, то я сомневаюсь в том, что разумно будет напасть на них сзади. У нас не хватит сил, если нам не удастся напасть внезапно.

— Совершенно верно, — согласился Роберто. — Тогда скажите мне еще одну вещь, кто-нибудь, не важно кто. Мы все согласились, что если факты и даты Келл соответствуют истине, то цардиты уже несколько дней как находятся у Харога. Если атресцы были застигнуты врасплох, Харог мог даже пасть, и тогда дорога на Бискар открыта. Вы все знаете численность моей армии. Должны ли мы думать о нашем долге перед страной, которая, вполне вероятно, уже потеряна, или о долге перед всем Конкордом? И в данном случае можно ли считать, что этот долг совпадает?

— Что ты предлагаешь, Роберто? — спросил Дахнишев.

— Чтобы мы направились на юг, в Гестерн, куда направляются и цардиты. Но там мы хотя бы знаем, что Джорганеш отступит через Атреску, чтобы присоединиться к обороне границ Гестерна. И, конечно, есть еще Карк.

— Мы не можем бросить мою страну! — тихо проговорил Шакаров.

— Но как нам лучше ей служить, Горан? — спросил Роберто. — Нас будет пятнадцать тысяч против армии, как минимум вдвое большей по численности. Армии, которая только что вкусила победу и, возможно, — такая вероятность есть — получила в качестве подкрепления тех, кого мы только вчера считали союзниками. В Нератарне их остановит зима, если не легионы Конкорда.

— Так что, мы минуем бои в Атреске? — спросил Даваров. — Не может быть, Роберто!

— Такой вариант возможен. Признаюсь вам, что больше всего меня тревожит. Хотя можно достаточно быстро организовать оборону, которая остановила бы продвижение Царда по Атреске и, если уж на то пошло, по Госланду, но нельзя сказать то же про Гестерн. И будь я командующим цардитов, я очень хотел бы захватить Гестерн и аннексировать остров Кестер. Тогда Эстория оказалась бы у меня в клещах. И я перекрыл бы все дороги в Карк, откуда поступают сырье и металлы.

В палатке стало тихо. Дел Аглиос наблюдал за тем, как командиры рассматривают расстеленную перед ними карту.

— Большая страна, правда? — проговорил он. — И мы отвечаем за нее всю.

Шакаров и Даваров уронили головы на руки.

— Горан, ты дал понять, что вы будете сражаться за меня и за Конкорд. Но это будет не в вашей родной стране. Пока нет, хотя обещаю вам, что мы примем участие в освобождении Атрески, если она падет. Я понимаю, как вам это будет тяжело, но таково мое решение. По пути на юг мы постараемся помешать планам цардитов, но мы не станем бездумно лезть вперед, чтобы не оказаться в ловушке между передовыми отрядами противника и его подкреплениями. И я не хочу рисковать армией, слепо заходя в страну, где наверняка идет открытая война. Вы меня поддержите?