Он вновь содрогнулся и оттолкнул свой щит. Схватился за ляжку и пах, почувствовав горячую влагу. Клинок с такой легкостью рассек его плоть — и как раз там, где у него не было доспехов. Кровь лилась так быстро! Гаррелит зажал рану, пытаясь остановить кровотечение, но кровь струилась меж его пальцев.

Он позвал на помощь, но вокруг стоял такой шум! Топот ног и стук копыт… Гаррелит протянул руку, с которой капала кровь.

— Пожалуйста! — пролепетал он.

Кто-то шел к нему. Кто-то поймал его взгляд и понял, в каком он положении. В глазах плыло. В ушах раздавался оглушительный рев. Теперь он лежал на боку, снова пытаясь зажать рану. Как много крови!

Гаррелит усомнился, сможет ли он смыть ее, когда придет время помочь генералу снять доспехи.

Роберто не мог просто стоять и наблюдать за боем. Он радостно закричал и повернулся к экстраординариям, которые с восторгом наблюдали за происходящим.

— Какая победа! — воскликнул он. — Просто невероятная победа! Да вознаградит Бог Рована Неристуса! Да возлюбит Бог Конкорд!

Дел Аглиос воздел руку с мечом над головой.

— Эстория! Погоним этих ублюдков! — Роберто ударил пятками в бока коня, и экстраординарии последовали его примеру. — Я хочу получить голову их командира, чтобы уже к вечеру отправить королю Царда!

Громко улюлюкая, он поскакал вслед за своей победоносной армией.

848-й Божественный цикл, 40-й день от вершины генастро, 15-й год истинного Восхождения

Дорога в Вестфаллен отличалась не только идеальным покрытием, великолепными постоялыми дворами и отличной охраной — она также позволяла путнику любоваться мирными и прекрасными видами. Они оказалась идеальным противоядием отвратительному настроению Джереда, в котором тот пребывал с момента ссоры с Адвокатом.

Решение Джереда уехать из Эсторра на время подготовки и проведения того действа, которое, к его ярости, было поименовано «Торжества Конкорда», было воспринято как оскорбление всеми титулованными гражданами столицы. Однако они понятия не имели ни об истинных причинах его отсутствия, ни о том, как это могло отразиться на их вере.

Путь до порта Pay лент — главного порта Карадука на Тирронском море — оказался ужасным. Джеред свалился с болезнью желудка, которая лишила его сил, аппетита и способности переносить качку. Ему еще никогда в жизни не было так тошно, и возможность сойти со «Стрелы Арка» оказалась настоящим благословением.

Казначей был настолько слаб, что отправился в Кирандон в экипаже и почти всю дорогу прижимал к носу надушенный травами платок. Неизменно гостеприимный Васселис настоял, чтобы Джеред остановился на его великолепной трехэтажной вилле с потрясающими садами и роскошными купальнями.

Джеред быстро шел на поправку благодаря дополнительным усилиям умелых докторов Васселиса и травяным и овощным отварам, которые они готовили. Однако настроение не улучшалось. Он заметил, что с подозрением относится к Васселису, и почти не разговаривал с ним во время недолгого пребывания на вилле. Только сейчас, когда солнце прогрело тело казначея, пока они ехали верхом на отличных лошадях, он начал успокаиваться.

Дорога в Вестфаллен в основном шла вдоль реки Вест. Она оказалась вымощена и устроена не хуже любой дороги в центре Конкорда. Немало товаров проходило через Вестфаллен по торговому пути от Истхейла в Кирандон, и им редко удавалось остаться на дороге в одиночестве больше чем на пару часов.

Растительность вдоль берегов широкой, медленно текущей и неглубокой реки поражала буйством красок. Дорога вилась вдоль южного берега реки, оставляя нетронутой дикую природу на северном.

Главным элементом ландшафта были болота. Местами их ширина достигала сотни миль, так что они доходили до самых склонов Дуканских гор. Рай для естествоиспытателя, но совершенно непригодны для чего-нибудь другого. Ровная, однообразная, безрадостная местность. Джеред наслаждался ее дикостью, пугающими криками хищных птиц и печальными воплями животных, которые заходили в болота слишком далеко и теряли всякую надежду выбраться живыми. Бог царил здесь неколебимо — и даже самая мирная страна не была безопасной.

На взгляд Джереда, основные красоты лежали на юге. Равнины с вереском и высокой травой, продуваемые преобладающими восточными ветрами, сменялись пологими лесистыми холмами, усыпанными небольшими поселениями, отдельными фермами и виллами ушедших на покой богачей Адвокатуры.

Он хорошо знал эти места. Тут легко было целиком погрузиться в охоту и рыбалку или просто в прогулки по лужайкам и берегам покрытых солнечной рябью озер. Джеред и сам планировал начать строить здесь виллу лет через десять, чтобы завершить строительство к тому моменту, как он перестанет быть сборщиком. Ему полагалось бы войти в политическую структуру Адвокатуры, но эта перспектива внушала отвращение. Казначей не любил ни толпы, ни придворных угодников. Отставка и тишина казались неизмеримо более привлекательными. Если, конечно, рассчитывать на то, что к моменту его отставки Конкорд еще сохранится.

— Ты уже присмотрел себе землю? — спросил Васселис, угадав его мысли.

Джеред указал на полосу долины, которая, как он знал, заканчивалась широким участком с превосходной рыбалкой.

— На северном склоне над озером Фристос. Хорошие пастбища для моих коней и лучшие виды во всем Карадуке.

— И можно добывать мрамор и везти вверх по реке из Гленхейла. Чудесное место, хотя я не соглашусь с тобой насчет видов. Наверное, они все-таки на втором месте.

— Если, конечно, там все не разграбят и не сожгут к тому моменту, как я дам отдых своим старым костям, — проговорил Джеред, удивив самого себя серьезностью тона.

Васселис искоса посмотрел на него, хмурясь под широкополой шляпой.

— Ты чересчур драматизируешь.

— Да неужели? — резко бросил Джеред. С того вечера в Эсторре его уважение к Васселису очень сильно уменьшилось, и пережитое разочарование по-прежнему причиняло боль. — И на чем ты основываешь это предположение?

— Я все-таки регулярно езжу в Эсторр, Пол.

— Но ты не видишь того, что видят сборщики.

— Так просвети меня.

Будь он проклят, этот человек: он все понимал!

— На нас идет сильное давление. Победа в Царде отнюдь не гарантирована, несмотря на присутствие нескольких отличных генералов и испытанных в боях легионов. Продвижение фронта на границе Омари и Дорноса полностью остановилось. К этому надо добавить необходимость нашего военного присутствия в Тирронском море, в Горнеонском заливе и в Великом Северном океане — и станет ясно, что силы наши слишком напряжены. Набеги на Атреску и Госланд серьезно подрывают верноподданнические чувства и настроения. Гестерн также подвергается все большему давлению. И в довершение всего Юран никак не может справиться со своими внутренними неурядицами. Когда-нибудь нам сильно набьют морду — если не сделают чего-нибудь похуже. И что тогда? Одно можно сказать определенно: игры — это не решение.

— В этом мы с тобой едины. Цард силен и стоек, а у нас почти нет нормальной защиты, — добавил Джеред, для которого явилось облегчением высказать то, что не пожелали слушать в Эсторре.

— Защиты от чего?

— От серьезного поражения.

— Это смелое и пугающее высказывание, если учесть, что исходит оно от тебя, — заявил Васселис с суровым видом.

— Ты не был в Атреске или в Царде.

Наступила пауза.

— Так это действительно серьезно?

— Ты видишь, что я улыбаюсь, маршал?

— Нет, — откликнулся Васселис — Не вижу.

Джеред не рассчитывал на такой поворот. Настроение испортилось как раз в тот момент, когда он сам начал успокаиваться. Казначей некоторое время молчал.

— Как скоро мы его увидим?

— Что?

— Вестфаллен, конечно.

— Извини. Я задумался. — Васселис почесал голову под шляпой. — Теперь уже совсем скоро. Поднимемся на следующий холм, и он будет лежать внизу, воплощение красоты и безмятежности, каким, безусловно, и является.