На другом конце линии фронта готовились к атаке манипулы пехоты. Передние ряды выставили щиты вперед, а стоящие сзади подняли их вверх над головами, создав плотный панцирь. Справа и слева эсторийская конница разбилась на атакующие и резервные отряды, ожидая приказа начать движение. А в рядах принципиев и триариев подняли дальнобойные луки. Сотни спокойных, опытных солдат Конкорда воткнули стрелы в землю у ног.

Баллисты сделали еще один выстрел. Болты косили передние ряды цардитской армии, отбрасывая их на задние, вызывая смятение и временную приостановку наступления. Солдаты перешли на шаг, держа тесный строй. На ходу они стучали саблями и копьями о щиты, выкрикивая оскорбления и издавая боевой клич, желая шумом компенсировать свою относительную малочисленность. Им необходимо было быстро сломать легионы Конкорда.

— Лучники! Приготовиться к залпу! — выкрикнул Роберто.

Новые флаги, новые вестовые. Луки согнулись. За мгновение до приказа Роберто выстрелили цардитские лучники. Тысячи стрел дугой прошли над передними рядами наступающих и застучали по щитам манипул гастатов: колючий дождь, достаточно частый, чтобы отыскать любую случайную щель в стене щитов. Роберто увидел, как появились бреши, щиты падали на тела тех, кто их держал.

— Проклятье! Стрел очень много, — пробормотал Дел Аглиос.

Ему хотелось дать сигнал к наступлению, хотя он знал, что делать этого пока не следует.

— Стоять на месте!

Крик разнесся по строю. Стена составилась заново, бреши по возможности закрыли.

Легионы Конкорда ответили. Туча стрел взвилась вверх, прошелестела по воздуху и обрушилась на первые ряды цардитов, стуча по щитам, пробивая шлемы и впиваясь в руки и ноги. Люди стали падать. Послышались крики, но оскорбления и песни не прекратились. Движение ускорилось, и Роберто увидел, что щиты врагов сдвинуты и подняты вверх, повторяя прием его легионов. Новые стрелы. Выстрелы с обеих сторон шли на счет десять, так что от них потемнело небо. Стрелы летели все дальше и дальше в ряды Конкорда. Пока армии сближались, его воины падали на землю — хотя у врага потерь было больше.

— Сохранять дисциплину, — негромко приказал Дел Аглиос — Не двигаться, не показывать страха.

— Щиты! — рявкнул центурион.

Гаррелит поднял щит под углом над головой и напряг тело. Сквозь узенькую щелку в стене щитов он увидел, как летят стрелы. Ужасающий, убийственный дождь сверкал перед глазами, проносясь прямо над головой или стуча по щитам и доспехам. Стрелы падали, словно град на жестяную крышу, — грохочущий шум смертоносных когтей. Они проскальзывали по щитам или отскакивали от них, находили щели и пробивали слабые точки.

Деваться было некуда. Убежать нельзя. Все легионеры стояли твердо. Гаррелиту эти минуты сражений казались самыми тяжелыми. Единственные мгновения, когда он чувствовал себя по-настоящему беспомощным. Сердце отчаянно колотилось, и он молился Всеведущему, чтобы ему не выпало умереть от зазубренной стрелы. Он обещал генералу, что вернется и поможет ему снять доспехи, после того как будет одержана победа.

Лучники Конкорда сделали ответный выстрел. Гаррелит увидел, как стрелы падают на врагов и злосчастные цардиты гибнут, не успев нанести удар. Гастаты радостно закричали. На них обрушился следующий залп. Новые молитвы, новые тихие призывы удачи. Дождь металла пролился. Стрелы колотили по его щиту, шум и вибрация были мерзкими. Одна стрела пробила щит насквозь, ее наконечник расщепил дерево прямо под его рукой. В третьем ряду перед Гаррелитом один солдат получил стрелу в глаз. Он упал замертво. Еще одна жизнь унесена прочь. Ничего нельзя было сделать — только переместиться на ряд вперед и помочь отодвинуть назад тело.

Гаррелит глубоко вздохнул и перешел вперед, отчаянно мечтая услышать приказ наступать и звон скрещивающихся клинков.

Еще три залпа — и цардиты сблизились с ними на расстояние в тридцать ярдов. Сигнальные флаги свернули и закрепили на древках. Гастаты Роберто двинулись вперед. Направляемые стоящими позади центурионами, они поднимали щиты высоко перед собой или над головами и шли вперед — фланги быстрее, чем центр. Их вызывающие крики разрывали воздух, понося меткость вражеских стрелков, оскорбляя мастеров клинка и предрекая неизбежную победу Конкорда.

Цардиты отвечали. Продолжали лететь стрелы. Справа и слева маневры конницы повторяли движение его собственной кавалерии. Однако противник подобрался чуть ближе, чем следовало. Роберто пристально наблюдал за ним, и у него возникла идея, как этим воспользоваться. Он успел повернуться, чтобы увидеть новый залп баллист. Болты ударили в центр построения лучников, сбивая с ног людей, взметая в воздух фонтаны земли и крови. Дел Аглиос поманил ближайшего вестового.

— Пусть баллисты целятся в кавалерию. Только один залп!

— Есть, генерал!

Женщина помчалась вдоль построения. Роберто секунду смотрел ей вслед. Он надеялся, что его кавалерия поймет намек. Послание все равно не успело бы дойти до левого фланга. А вот у себя за спиной он мог быстро передавать приказы — и сделал это.

Его всегда возбуждал вид армий, идущих в бой. Дел Аглиос потратил много времени на обучение командующих той работе, которую они выполняли ради самих себя, своих близких и всего Конкорда. Он ожидал, что все воины пойдут в сражение, полные сил и веры, и что они выложатся до конца, даже если это будет стоить им жизни.

Почти не останавливаясь, чувствуя за собой дыхание товарищей, легионы Конкорда и армия Царда мерным шагом сближались. Дротики пехоты уже преодолевали сокращавшееся расстояние, попадая в первые ряды врага. Клинки обнажили, щиты подняли, солдаты приняли боевую стойку. В центре должны были столкнуться фаланга с фалангой — жестокая схватка на выносливость. На флангах выпады и рубящие удары эсторийских гладиусов парировались более длинными цардитскими клинками.

Первый звон оружия положил начало резкому и дружному взрыву воплей, исторгнутых из множества глоток. Для всех начинался бой. Сейчас будет решаться вопрос жизни и смерти.

Роберто наблюдал за происходящим и ждал, когда баллисты будут повернуты и заряжены. Стрелы все еще летели, но армии уже сблизились настолько, что целиться стало трудно. А поскольку кавалерия все еще находилась вне досягаемости, слишком много стрел бесполезно падало между передней линией и резервом.

На переднем крае, казалось, никто пока не добился успеха. Возможно, Конкорд чуть продвинулся на флангах, но пока схватки не были ни жестокими, ни затяжными, никому не хотелось совершить ошибку, которая создаст реальный прорыв. Вскоре противники начали расходиться, сражающиеся отталкивали друг друга и рубили пустой воздух или выставляли щиты далеко вперед. На земле лежало несколько тел. Каждая сторона осыпала противника оскорблениями и приглашала сразиться, а из задних рядов снова полетели дротики Конкорда.

Роберто нахмурился. В стычке не ощущалось напора, словно обе стороны просто вели учебный бой, готовясь к какому-то сражению в будущем. Тетивы баллист снова щелкнули. Разминка закончилась. Инженеры его не подвели. Болты вломились в конницу противника на обоих флангах, протыкая коней, пригвождая всадников к седлам или снося их на товарищей. Моментально поднялась паника. Кони шарахнулись от мест ударов, всадники пытались с ними справиться. Справа целый отряд не смог удержать коней, которые понесли их на цардитский лагерь. Всадники ничего не могли сделать, некоторые даже предпочли спрыгнуть наземь и покатиться. Результат оказался даже лучше, что Роберто мог надеяться.

Дел Аглиос приказал дать сигнал к атаке конницы, но мог бы и не беспокоиться. Его катафракты рванулись вперед, конные лучники поддержали их атаку, всех, в свою очередь, защищали легкие отряды, вооруженные мечами. В целом две трети его верховых понеслись на врага, а остальные охраняли фланги пехоты. Та отреагировала не менее быстро и снова начала ближний бой.