Д'Алинниус всегда держался от нее в стороне. Его беспокоило насильственное распространение доктрины Всеведущего, которого канцлер придерживалась вопреки официальному разрешению иных верований или атеистических воззрений, какие имел он сам.

— Давай внесем полную ясность, — сказала канцлер. — Мне не нравишься ты и то вмешательство в Божьи замыслы на земле, которые тебе разрешены во имя науки и техники. Я не уважаю призвание, которое в качестве одной из своих исходных посылок открыто подвергает сомнению мою веру. И ты должен знать, у меня очень много дел, как и должно быть при моем положении.

— Думаю, что Адвокат…

— Адвоката здесь нет. А я здесь. — Канцлер замолчала и секунду пристально смотрела на него. — У тебя испуганный вид, Орин. Меня это немного беспокоит. В конце концов, я всего лишь назначенный Адвокатом представитель Бога на этой земле. Уверена, тебе нечего меня бояться.

У Д'Алинниуса перехватило горло. Он потянулся за кувшином с водой и обнаружил, что плотно сжимает губы, прилагая немало усилий, чтобы его рука оставалась твердой.

— Я не ожидал вас увидеть, вот и все, — проговорил ученый сухими губами. — Не знаю, почему вы здесь.

— И это тебя пугает, не так ли, Орин? Что человек моего ранга сидит у тебя дома и ждет тебя? Мне вполне понятно, что меня испугались слуги, но мастер-инженер Адвоката? Что ты должен был натворить, чтобы так тревожиться?

Д'Алинниус сделал глоток воды. Он покрылся потом. В голове все смешалось, и ученый отчаянно пытался успокоиться.

Но чем больше он сосредотачивался, тем больше он осознавал причины появления канцлера в его доме. А он дал клятву Адвокату, что будет хранить тайну!

— Я ничего не сделал, — сказал Д'Алинниус. — Я выполнял свои обязанности в соответствии с приказами Адвоката, которая является моей повелительницей. Она, а не вы. — Последнее было произнесено шепотом.

Канцлер слегка наклонилась к нему.

— Не пытайся спрятаться за тогой Адвоката. Законы, разрешающие исповедовать другие религии, существуют по политическим соображениям и только на диких приграничных территориях. Они неприменимы здесь, как неприменимы и в Карадуке. И я буду искоренять и уничтожать ересь, направленную против Всеведущего всюду, где буду ее находить. Это моя главная цель.

— Эти законы действуют во всем Конкорде, канцлер Коройен. Вы, как и я, не можете выбирать, где и когда они будут соблюдаться.

— Гм. — Улыбка канцлера стала ледяной. — Думаю, ты убедишься, что тут ты ошибся, Орин. Как ошибаешься, если думаешь, будто сейчас можешь не исполнять мои требования. Я должна напомнить тебе, что ты сейчас здесь один. Я полна подозрений и желаю получить ответы.

— Мне нечего вам сказать. — Д'Алинниус сделал глубокий вдох.

— Еще одна ошибка, — заявила Коройен. — Мне не хотелось бы прибегать к принуждению или, сохрани меня Бог, к насилию, но ты сам осложняешь дело.

— Вы не можете заставить меня говорить. Тогда я нарушу клятву, которую принес моему Адвокату.

Угрожающие нотки в голосе Коройен заставили его содрогнуться.

— Ты считаешь себя в безопасности благодаря твоему положению — но ты ошибаешься. Адвокат готова закрывать глаза на твои склонности, но это не делает их менее отвратительными.

Сердце Д'Алинниуса ушло в пятки.

— Как вы могли… — произнес он, прежде чем успел стиснуть зубы.

— Ах, Орин, до чего ты наивен! Я — канцлер ордена Всеведущего. Только Адвокат стоит к Богу ближе, чем я. Никто мне ни в чем не отказывает. По крайней мере сколько-нибудь долго. Когда я спрашиваю, люди отвечают. Всегда.

Канцлер выпрямила спину и сделала движение левой рукой. Двое ее спутников поднялись на ноги, обошли вокруг стола и встали позади Д'Алинниуса.

— Насилие над несовершеннолетними — это преступление против Бога и Конкорда, — заявила она. — Но я поступлю так же, как Адвокат, если ты расскажешь то, что мне нужно узнать. Я блюду святость Всеведущего. Следовательно, я должна знать все о том, где высказывается и практикуется ересь. Я знаю, что ты ездил в Карадук с Полом Джередом. Я знаю, что вы проводили расследование. И то, что в нем не участвовал орден, вызывает у меня глубокую озабоченность. Рассказывай. Что вы обнаружили под знаменем Васселиса?

— Рассказывать вам — не мое дело, — ответил Д'Алинниус, с трудом сглатывая вставший в горле ком. — И вы не можете запугать меня угрозами. Я нахожусь под защитой. Обращайтесь к Адвокату.

— Но я спрашиваю тебя.

— Я вам не скажу.

Ученый почувствовал, как руки — сильные руки — сжались у него на плечах. Он ощутил запах пота и насилия. Канцлер смотрела на него с наигранной тревогой.

— Пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе боль, Орин.

Д'Алинниус тряхнул головой, собирая остатки тающего мужества.

— Я вам не скажу, — повторил он.

— Нет, Орин, скажешь.

Эрин сама удивилась, как приятно ей вновь видеть Пола Джереда. Казначей явился во дворец, требуя аудиенции. Он не переоделся и лишь немного умылся с дороги. От него воняло морем. Она избавилась от консорта, который доставлял ей немалое удовольствие, отослав его, и поймала себя на том, что улыбается, глядя, каким взглядом Джеред провожает молодого красавчика, ускоряющего шаг под грозным рыком казначея.

— Ох, Пол, ты просто невозможен! Пугаешь моего консорта и едва даешь мне время прикрыть наготу, прежде чем ты ворвешься.

Эрин откинулась на постели в пристойной позе, наблюдая, как Джеред переходит к дивану и садится, чтобы налить себе разбавленного водой вина и придвинуть блюдо с фруктами.

— Тебе надо завести расторопных слуг. Я велел той девице бежать бегом. Ясно, что она поленилась.

— Не поленилась. Она дышала, как загнанная коза, пока говорила со мной. Неужели то, что ты обнаружил в Вестфаллене, настолько важно? Или ты пришел, чтобы мстить за свое наказание?

— Нисколько. Я благодарю тебя за поездку, которая оказалась удивительно интересной, хотя и беспокойной. И ты прекрасно знаешь, насколько это важно. Иди и сядь рядом со мной, Эрин. Мне неловко смотреть на тебя, когда ты лежишь в постели.

Эрин рассмеялась, плотнее завернулась в тогу и перетянула ее на талии кожаным шнурком.

— Я по тебе скучала. Нам с тобой не следует ссориться.

— Не похоже, чтобы твое отчаяние было очень глубоким, — отозвался Джеред. — Игры имели успех, как мне сказали.

— Да, имели. Могу заметить, что ты безупречно рассчитал время своего возвращения, — резко бросила Эрин. — Но даже ты не мог не ощутить настроения в городе.

— Я не сомневаюсь, что горожане счастливы. Но наверняка этого нельзя сказать о наших друзьях в Атреске и Госланде.

— Мои последние сообщения говорят, что армии на севере и на юге одержали значительные победы, а восток твердо противостоит силам врага. Победа близка.

— Молюсь, чтобы ты была права. Когда должны прийти следующие известия?

Эрин пожала плечами, этот разговор ей наскучил.

— Дней через семь или десять. — Она жестом предложила Джереду налить ей вина. — Итак, это колдовство и ересь или Васселис впадает в безумие?

Джеред положил на колени кожаную сумку, которую принес с собой, и извлек переплетенный документ. Эрин приняла его и открыла на первой странице.

— Здесь два варианта. Этот — более короткий. В нем краткое изложение, рекомендации и подробный рассказ о том, что мы видели и поняли. В более длинном варианте содержатся генеалогии и соображения относительно врожденных способностей и их развития. Там также есть сделанные под присягой заявления мужчин и женщин Вестфаллена плюс всех, кто связан с этим из дома Васселиса. Я оставлю их в сумке, чтобы ты смогла ознакомиться.

— Ясно.

Эрин начала читать. Она просмотрела краткий доклад и перешла к изложению увиденного, обнаружив, что ее все больше увлекает его содержание, которое читалось как роман. Она слышала, что Джеред о чем-то говорит ей. Слова «опека», «оружие», «наблюдение» и «контроль» долетали до нее словно в тумане. Эрин трудно было поверить, что текст, который она держит в руках, подписан сидящим перед ней мужчиной как соответствующий истине. Она почувствовала, что в глазах у нее темнеет, а по коже пробегают мурашки. Кровь запульсировала в венах, а ладони стали липкими от пота.