На сходке его пожурили за западло. Затем было ему приказано вернуть общаковские деньги и заплатить штраф, который был вдвое больше суммы долга. И на все дали ему трое суток. Вор просил уменьшить штраф или хотя бы дать отсрочку. Но братва не уступила. Чтобы не умереть, законник взял из общака кредит под бешеные проценты. Погасив долг, стал работать на возвращение кредита. До сих пор платит, зато жив остался.

– Так вот, – продолжал Цируль, – сейчас у нас ситуация в значительной степени изменилась. Система безопасности общака продумана настолько, что даже заговор внутри братвы ничего не даст. При этом воры-охранники имеют право убить любого законника, даже самого авторитетного, который попытается запустить руку в кассу.

Разрешаются разборки и внутри охраны, вплоть до их ликвидации. Особенно тех, у кого зырки, как у тебя, бегают, – Паша взглянул на Игната. Он прекрасно знал, что после таких слов Игнату станет еще больше не по себе. – Ладно, хватит базарить. Давай, конкретно, принимать бабки…

После этих слов Глеб встал, подошел к двум спортивным сумкам и придвинул их поближе к себе. Расстегнув «молнии» первой, он показал Цирулю большое количество долларовых купюр, лежащих внутри.

Доллары были сложены в банковские упаковки, по десять тысяч долларов каждая.

– Пересчитывать будем? – спросил на сей раз Глеб.

– Конечно, хоть и я тебе верю, – сказал Цируль. – Спокойнее спать будем!

Глеб вытряхнул содержимое сумки на журнальный столик. Стали считать. Минут через десять счет был закончен. Получилось десять миллионов долларов.

– Вот теперь все в порядке, – сказал Цируль. – Давай бумажку, напишу расписку, что принял, а ты – что мне сдал.

Глеб кивнул. Он собрал все деньги и снова сложил их в сумки. Тем временем Игорек с Антоном принесли специальные полиэтиленовые пакеты, в которые сложили деньги. Паша опечатал пакеты.

– А теперь распишитесь, – обратился Паша к Глебу и Игнату. – Ты и ты, вот тут, на расписке.

Глеб и Игнат послушно расписались.

– А теперь смотрите, – Паша запечатал расписку так, что вскрыть общий пакет без вскрытия расписки было невозможно. – Видишь, как хитро? – Паша рассчитывал на то, что они по достоинству оценят его запечатывание. – Меня братва не зря называет министром финансов криминального мира, – и Паша дал команду унести пакеты с деньгами.

Когда Игорь с Антоном вынесли сумки, Паша неожиданно сказал:

– А теперь, Игнат, я хочу для тебя информацию кинуть. Что ты из себя представляешь, я не знаю. Я с тобой на нарах не парился, поэтому скажу как есть, без обиняков. Что ты задумал, я не знаю, но глаза у тебя горят вовсю. Так вот, если что случится с Глебом, братаном нашим, тебе, пацан, я ни копейки не дам с этого общака, понял?

– Да ты что, Паша! Что ты на меня предъяву кидаешь? – быстро проговорил Игнат. – Ничего не случится! У нас мир, согласие и любовь! – обратился он к Глебу.

Все это было сказано Цирулем специально, чтобы как-то успокоить Глеба. Он видел его переживания и четко раскусил Игната. Конечно, тот хочет получить все деньги, а Глеба отодвинуть на второй план, или, точнее, вообще в землю положить.

От такого высказывания в свой адрес Игнат даже покраснел. Паша это заметил. Все, что он задумал, получилось. Пусть парень знает, с кем дело имеет! С самим Пашей Цирулем, а не с фраером дешевым!

Неожиданно в комнату вошел Игорек и, обратившись к Паше, сказал:

– Павел Васильевич, к вам, это, Коля Ястреб приехал.

– Давай, проси, проси! – ответил Паша.

Через несколько минут в бильярдную вошел Коля Ястреб.

– Какие люди! – увидев Глеба и Игната, сказал он. – Привет, братва! А Павлу Васильевичу наше особое почтение! – И он протянул Паше руку.

Пожав всем руки, Ястреб сел в кресло.

– Что приехал? – обратился к нему Паша. – Вроде только вчера виделись. Соскучился, что ли?

– Конечно! Хотел с тобой, Паша, шары погонять на бильярде, в баньке попариться, за жизнь побазарить. И отдохнуть от дел. Намаялся я что-то вчера.

– А что намаялся? – поинтересовался Цируль.

– Да так, с одним фраером пришлось разбираться.

– И что, разобрался? – спросил Цируль.

– Разобрался по полной программе. Показать как?

Паша молчал. Ястреб открыл свою барсетку и достал оттуда платок. Из платка он извлек какой-то полиэтиленовый пакетик черного цвета.

– Вот, смотри, – сказал он и выложил содержимое. Паша даже дернулся при виде того, что легло на журнальный столик. Он посмотрел на ребят. Их лица тоже изменились. На журнальном столике лежало человеческое ухо с уже застывшей кровью.

– Ты что, Ястреб, себе позволяешь?! Ты что мне мокруху в дом приносишь?! – закричал Паша. – Ты что, законов и понятий не знаешь?! Что, сучонок, подставить меня хочешь? Или западло затеял?

– Что ты, Паша, бог с тобой! О чем ты говоришь, братан? У меня даже в мыслях этого не было! – стал оправдываться Ястреб. – Ты меня спросил, я ответил, – он развел руками. – Вот пацаны свидетелями будут.

– Свидетели у тебя на суде будут, когда тебя судить станут и приговор зачитывать, – сказал Паша. – а ты, по всем законам, западло делаешь. Не ожидал от тебя такой подлянки!

– Паша, я тебя прошу – извини меня, блядью буду! Мысли даже не было!

Паша прекрасно понимал, что эта сцена была разыграна Ястребом для поднятия своего авторитета перед этими молодыми ребятами, которые приехали сдавать деньги. Если бы Ястреб в другой обстановке показал ему это ухо… Да он и показывать не стал бы, а если бы показал, то между прочим.

А с другой стороны, он правильно поступил. Нечего части человеческого тела к нему в дом приносить! Это святое, даже для законника.

– Обидел ты меня, Ястреб, сегодня, – продолжал Паша, – и бильярда у нас с тобой никакого не получится.

В комнату вошел Игорь, держа в руке мобильный телефон.

– Павел Васильевич, тебя к телефону.

– Кто? – поинтересовался Паша.

Антон пожал плечами:

– Этот ваш знакомый.

– Понял тебя, – кивнул Паша. Он взял трубку. Звонил его знакомый тюремщик, который работал в Бутырке, в последнее время он обеспечивал «зеленую дорогу» для друзей Паши – законников, которые грелись в тот момент на нарах Бутырской тюрьмы.

Паша переговорил с тюремщиком, оговорив заранее, куда и во сколько его ребята подвезут грев и несколько маляв, которые Паша черканет законникам для поддержания их духа, а также расскажет последние новости криминального мира.

Разговор длился не более пяти минут. Паша оставил трубку у себя.

– Ну все, братва, мне серьезными делами нужно заниматься. С вами разговор закончен. Надо малявки двум жуликам отписать и дачки им собрать, а завтра все это передать. – Паша встал, давая понять, что разговор окончен.

Гости стали торопиться. Протянув каждому на прощание руку, Паша специально крепко сжал руку Ястребу и Игнату, показывая этим свое превосходство и силу.

После отъезда гостей Цируль еще минут тридцать говорил по телефону со своими знакомыми, обсуждая разные новости, затем поднялся наверх и, увидев, как его жена Роза с ее подругой смотрят телевизор, подошел к ней, положил руку ей на плечо и сказал:

– Роза, что-то я себя плохо чувствую, разволновался с утра. Сделай мне укольчик!

Роза покорно встала, подошла к небольшому серванту с инкрустацией, достала из нижнего ящика небольшую коробочку со шприцем, затем подошла к другому шкафу, где лежал небольшой железный ящичек с лекарствами, и достала коробочку, в которой лежал наркотик, взяла его с собой и вместе с Пашей вышла в другую комнату.

Там Паша расположился на кушетке. Роза спросила у него:

– Что случилось, Пашенька? Что за волнения? Что за люди к тебе приезжали?

– Да так, – нехотя ответил Паша, – ничего серьезного. Приезжают всякие шестерки. Точнее, один парень – честный фраер, – он имел в виду Глеба, – а другие – беспредельщики, безо всяких понятий. Хотя, как ни странно, один из них две ходки имеет, – добавил он задумчиво.